Тем же утром немного позже, в субботнем номере «Нью-Йорк Тайме» сообщили на третьей странице об инциденте, который доставил неприятности Мэннерсам и их гостье, мисс Мелиссе Кэнон из Рэпид-Сити, Южная Дакота. Случайный акт ограбления, совершенный неизвестным лицом, сообщалось в статье. Полиция подтвердила, что стреляли явно в целях самообороны. Джошуа договорился о механизме этого удачного маневра, и Эллин почувствовала только удовлетворение от, такого исхода.

Субботний день в Джером-парке был солнечным и теплым. Эллин принимала приветствия и добрые пожелания от всех, кто приходил в клуб, а Джошуа не отходил от нее. Мисси как всегда держалась в стороне от чрезмерного людского внимания. Вместо этого она сосредоточилась на Шейке, уделяя ему столько внимания, на какое только была способна.

Шейк, благослови его Господи, думала Эллин, он был единственным среди них, кто не пострадал от махинаций Райфа Симмса. Он казался воодушевленным и нетерпеливым, гордо выступающим к стартовому загону под управлением своего нового жокея, как два месяца назад перед стипль-чез в Рэпид-Сити.

А зрители! Непостоянные зрители, которые презирали жеребенка в Луизвилле и даже в Балтиморе, здесь, в Нью-Йорке принимали его всем сердцем и сделали своим любимцем. От трибуны до клуба имя безызвестного жеребенка из небольшого ранчо в Рэпид-Сити было у всех на устах.

Одиссея наконец-то закончилась.

Эллин сидела, как будто в нокдауне. Ее миссия была исполнена, и она добилась своей цели. Шейк исполнил свое предназначение, и вместе с Мисси пойдет к новым победам. Эллин не могла отрицать, что наряду с гордостью за Шейка и радостью за Мисси чувствовала некоторую жалость. Она не могла отрицать и нежданно возникшую опустошенность и ошеломляющую печаль. Шейк и Мисси больше в ней не нуждались.

Мягкое дуновение ветерка напомнило ей о том, что теперь рядом с ней Джошуа. Осторожно, как будто чувствуя ее настроение, он коснулся ее руки. Эллин не смогла сдержать улыбку. На его снисходительном лице ясно были написаны все его чувства. Но даже любовь к нему, любовь, к которой они шли так долго и трудно, не могла компенсировать эту странную, возникшую в ней опустошенность.

Эллин вдруг поняла, что это чувство было не так уж далеко от тех ощущений, которые она испытала сразу же после того, как поняла, что совсем не беременна. Боже мой, подумала Эллин. Я забыла сказать ему об этом! Потом. Еще будет время. Теперь все время во всем мире принадлежало им.

– Ну вот мы наконец и здесь, – сказал Джошуа так тихо, чтобы его услышала только Эллин.

Она крепче взяла его за руку. Он понял! Он всегда понимал, и всегда будет понимать. Это, по крайней мере, утешало.

– Эллин! Быстрее! – в словах Мисси не было настойчивости, просто детская взволнованность. – Они вошли в стартовый загон!

Эллин послушалась Мисси и подалась вперед, чтобы посмотреть. Джошуа присоединился к ним, ничего не говоря. Нехарактерная для него манера, подумала Эллин. Возможно, он молчал потому, что в этот напряженный момент, который, бесспорно, был вехой в их жизни, нечего было сказать. Эллин левой рукой взяла под руку Мисси, а правой – Джошуа, и смотрела, как десяток жеребцов вырвался из стартового загона на поле.

Победа с самого начала принадлежала Шейку. Как громоподобный, сумасбродный военачальник, он безжалостно бил копытами по треку, подчиняя его себе и пересекая линию финиша неоспоримым чемпионом.

На какое-то время потрясение финалом лишило Эллин чувств. Энтузиазма Мисси, кажется, хватило бы на всех троих: она повернулась и крепко обняла Эллин и Джошуа, одновременно смеясь и всхлипывая.

– Пойдем, Эллин! – взвизгнула Мисси, потянув Эллин за рукав. – Почетный круг! Я хочу, чтобы ты и Джошуа вышли туда!

– Иди, Мисс, – Эллин, наконец, обрела способность говорить, чувствуя на своих плечах тепло рук Джошуа. – В конце концов, это твой конь. Моя работа сделана.

Мисси засмеялась, качая головой.

– Сказано тебе! – возразила она с большей настойчивостью. – Твоя работа только начинается. Твоя тоже, Джошуа.

Джошуа выпустил Эллин из объятий, и она была вынуждена пойти за своей ликующей подругой сквозь толпу, сбитая с толку замечанием Мисси.

Джошуа пошел за ними, но заметил губернатора и миссис Меллетт в окружении своей свиты недалеко от них. Морган, заметил он, казалась бледной несмотря на то, что была нарумянена и сидела так близко к своему мужу, как он никогда не видел до сих пор. Как будто этот взгляд привлек ее внимание, она неожиданно посмотрела на него, и когда их взгляды встретились, Морган широко распахнула глаза. Джошуа начал продвигаться в ее направлении, но остановил себя. Какую бы опасность Морган не представляла для него, или для Эллин, или для Шейка, – все это умерло вместе с ее любовником. «Я почти чувствую к ней жалость», – сказала Эллин. И то же самое мог чувствовать он.

Джошуа еще некоторое время смотрел на нее и понял, что теперь никогда им не нужно будет обмениваться любезностями. Морган была теперь частью прошлого, как Билл Боланд, находившийся за тысячи миль, или Берт, или Райф, которые уже умерли. Джошуа простил ее и отпустил, понимая, что, обретя безопасность в раю, ему не следовало соединяться в аду с Морган.

На взмыленном Шейке был венок из белых гвоздик. Эллин встала слева от него, скрывая от посторонних глаз свою внутреннюю боль, а Мисси взяла Шейка справа под уздцы и подняла его голову так, чтобы фотограф мог его снять. Эллин пыталась остаться в стороне, когда один из членов семьи Бельмонт вынес традиционный серебряный кубок и премию победителя. Но Мисси настойчиво подняла ее руку, решив разделить с ней триумф Шейка.

Эллин не смогла сдержать улыбки, несмотря на то, что молчала. Старший Бельмонт что-то говорил. Она попыталась сосредоточиться, но не смогла, поэтому просто улыбалась и кивала, а затем приняла протянутый ей кубок.

Она смотрела, как Мисси приняла премию, и впервые заметила слезы в глазах своей подруги. И это помогло Эллин выплеснуть свои чувства. Она обняла Мисси, ошеломленная своей радостью и своей потерей.

– Он твой чемпион, – сдавленно прошептала Эллин. – Ты на своем пути, Мисси.

– Он твой чемпион, – поправила Мисси, обнимая ее в ответ. – Твой и Джошуа. Мой свадебный подарок.

Забыв о своей раненой руке, Эллин схватила Мисси за плечи и изумленно посмотрела на нее.

– Мисси, ты с ума сошла! Я не позволю…

– Ты не можешь предотвратить этого! – сказала ей Мисси, подбоченясь. – Все вполне законно. И я собираюсь заняться своим делом. Это то, чему я научилась у тебя, понятно?

Эллин хотела потрясти ее за плечи, но в голосе Мисси и в выражении ее лица была такая любовь, что это было невыносимо.

– Шейк твой, Эллин, – продолжала Мисси так тихо, чтобы слышала только Эллин, и казалось, что она не замечает толпу репортеров и зрителей вокруг. – В какой-то степени он всегда был твоим. Я тренировала его, и Берт… но в конце концов, животное знает, кому оно принадлежит.

Для меня и для ранчо будут другие Шейки. Теперь я в этом не сомневаюсь. И… ах, Эллин! Я так рада за тебя и Джошуа! Он так тебя любит, пойми! – глаза Мисси снова наполнились слезами. – Обещай мне, что ты привезешь Шейка на ранчо, когда он закончит свою карьеру!

Мисси отступила, оставив Эллин у поводьев Шейка с кубком в руке и с толпой наседавших на нее любопытных репортеров. Шейк заржал. С радостью, не сомневаясь подумала Эллин.

– Что дальше будет с Шейком, миссис Мэннерс?

До Эллин стало доходить, что все эти люди вокруг смотрят на нее как на владелицу Шейка. Она крепче вцепилась в поводья Шейка.

– Я… у нас еще нет никаких планов, – услышала она себя со стороны, и уверенность в голосе удивила ее. Вдруг Эллин очень захотелось, чтобы рядом оказался Джошуа.

– В июне состоится Гранд Националь, – колко заметил кто-то. Репортеры и стоящие поблизости зрители засмеялись при упоминании об известном стипль-чезе, который через несколько недель состоится в Англии.

– Его первыми скачками был стипль-чез, как вам известно, – выступила в защиту жеребенка Эллин. – Он будет готов к этому. Но я мечтаю о Саратоге.