Губернатор проводил его до двери, весело хлопнув по плечу.

– Довольно откровенно. Но, может быть, вы пошлете Реда Симмса за этими «дамами»? Может быть, они смягчатся, увидев его достоинства.

Мэннерс не возражал, когда насмешки губернатора относились на его счет. Но он испепелил этого коротышку взглядом.

– Я сказал, что они леди, а не проститутки, – на прощание упрекнул он Артура Меллетта, а потом удалился, закрыв за собой дверь.

Мэннерса насторожило чье-то присутствие за дверью, которое он почувствовал, прежде чем увидеть. Он внутренне собрался, инстинктивно приготовившись к атаке. Но это было нелепо. Он находился в доме губернатора, и был далек от бесконечных интриг прошлой жизни в секретной службе. Мэннерс заставил себя расслабиться, глубоко вздохнув, и тут обнаружил прямо перед собой презрительный взгляд голубых глаз еще одного служащего губернатора Меллетта, никого иного, как небезызвестного Реда Симмса.

– Подслушиваем у замочной скважины? – спросил Мэннерс с такой любезностью, как будто справился о его здоровье. – Это занятие как раз достойно вас, не так ли, Ред?

На лице Реда появилась едкая улыбка. Еле тлеющий огонь в холодном металлическом взгляде его голубых глаз выдал его гнев, что порадовало Мэннерса.

– Да, – медленно растягивая гласные, как это делали все южане, произнес он. – Кто знает, может быть, когда-нибудь я, как и вы, буду торговать жеребцами.

Ред в открытую обижался, что Мэннерс занимал более высокий пост в окружении губернатора, чем он сам, и никогда не делал из этого тайны. Три года назад он бродил, хвастаясь своими знаниями о породистых жеребцах, своим кентуккским наследием, которые, Мэннерс вынужден был признать, подтвердились с течением времени. Но что касалось Мэннерса – он считал его непорядочным. Любой мужчина, который хвастался бы своими сексуальными победами, как это делал Ред, был достоин только презрения, даже если из какого-то такта он не упоминал имя женщины. В свое время Мэннерс имел дело с враждебно настроенными «мелкими сошками», и так как он предпочитал, чтобы было наоборот, он никогда не давал им спуску. Все остальные люди, находившиеся под его руководством, знали об этом и не высказывали своего уважения к нему ни в лицо, ни за его спиной. Фактически, они не хотели этого.

Он надеялся, что Реду надоест и он вскоре оставит свои занятия. Но, кажется, это было в его стиле. Было больше слов, чем дела, конечно, за исключением женских будуаров. Но через три года Ред все еще был здесь и выжидал. Мэннерс предположил, что тот ждет, когда он откажется от дел и уйдет. Его оскорбления после третьего или четвертого раза подорвали даже бесстрастное терпение Мэннерса. Но губернатору нравился Ред, и он оставался.

– Поправь воротничок, – посоветовал ему Мэннерс, потом поморщил нос. – Боже, Ред, от тебя пахнет, как от дешевой проститутки. Когда ты в последний раз принимал ванну?

Руки Реда автоматически потянулись к воротничку. Потом, раздраженный тем, что его конечности поспешили выполнить то, что приказал Джошуа, он отдернул их. Его загорелое лицо покрылось медно-красными пятнами и исказилось в сердитой гримасе под небольшими усами.

– Я не могу целый день ждать твоего остроумного ответа, – сказал Мэннерс, наслаждаясь его яростью, но скрывая это за непроницаемым выражением лица. – Я думаю, тебя ждет губернатор. В течение двух дней я никуда не поеду. Если до тех пор ты решишься прийти с ответом, то ты знаешь, где меня найти.

Мэннерс сделал пять неторопливых шагов в противоположном направлении, когда услышал шипение Реда:

– Будь проклят, Мэннерс! Джошуа даже не обернулся.

– Это знакомая песенка, а ты даже не можешь ее как следует сыграть, – сделал он выговор своему подчиненному. – Попытайся еще раз позднее, когда будешь пьяным.

Коридор снова опустел, все возможные помощники и секретари губернатора были где-то заняты. Мэннерс быстро забыл о Реде и поймал себя на том, что размышляет над грубыми жестами Меллетта и вспоминает чересчур нелюбезные и холодные слова Эллин Кэмерон. На следующий день после гонки он думал об этой женщине больше, чем надо, и, в конце концов, решил, что должна быть какая-то основательная причина для такой ледяной стены. Потом ему стало интересно, почему он вообще дважды вспомнил о ней, помимо того, что у нее была пара, подобных сверкающим изумрудам, зеленых глаз и бесспорное, прирожденное воспитание леди. Нет, конечно же, Эллин Кэмерон стоила того, чтобы о ней подумать во второй раз, и в нем вспыхнула надежда, что ему представится возможность растопить ледяную стену на предстоящих дерби в Дедвуде.

– Джошуа Гекумсе Мэннерс! – еще один знакомый голос назойливо прервал его праздные мечты. – Ты собирался уйти, не попрощавшись со мной?

Морган Меллетт, некогда его любовница, а теперь блистающая страстная жена губернатора, появилась в дверном проеме напротив лестницы. А может быть, и стояла там все это время и ждала, когда он подойдет, а он просто не заметил ее, занятый своим самоанализом. Мэннерс не знал, так ли это. Да практически и не хотел знать. Их краткая, беспорядочная связь закончилась где-то три месяца назад, незадолго до того, как Артур Меллетт сделал скандальное предложение вдове Пьерре, и она стала его второй женой, а первая умерла несколько лет назад. Мэннерс задержался на выходе. На его губах появилась натянутая улыбка, когда он поприветствовал, бесспорно, желанную женщину.

– Я появился не поздоровавшись, – сухо заметил он, не в силах оторвать взгляда от соблазнительного разреза в этом красном халате, который она так свободно носила. Она рассмеялась мелодичным трепетным контральто. Ему казалось, что Морган не хотела своего мужа, который был вдвое старше ее и не мог удержать ее от флирта, если даже не от чего-то худшего. Эта опасность горела в глубине ее темных глаз и делала их взгляд ненасытным.

Но губернатор, ее муж, был работодателем Джошуа. Кроме того, Джошуа не видел смысла в том, чтобы продолжать встречаться с замужней женщиной, даже такой очаровательной, когда вокруг полно незамужних, готовых разделить с ним его страсть. Все было очень просто, и поэтому не стоило рисковать. Он повернулся, чтобы уйти.

– Джошуа, подожди.

Она поймала его за рукав, и некоторое время он смотрел на ее руку, как будто на ней сидел тарантул. Он снова встретился с ее нежным взглядом, почувствовав только раздражение от того, что она пытается его обольстить.

– Морган, все что мы можем сказать друг другу, можно сказать в гостиной или на банкете за столом, когда на тебе будет надето что-нибудь, кроме этой твоей легкомысленной кошачьей улыбки. Пока.

Он быстро выдернул свою руку и направился к лестнице, даже не оглядываясь.

– Я слышала, что у нее мужской характер, Джошуа, – заскулила она за его спиной. – И я знаю, что ты привык к подвязкам.

Не веря своим ушам, Джошуа, уже поднявшийся по лестнице, вновь обернулся к ней. Как она узнала про Эллин Кэмерон? Или она просто пыталась попасть пальцем в воздух?

– Верно подмечено, что человек может привыкнуть к чему угодно, – удалось ответить ему, лишив ее возможности насладиться его рассерженным видом. – Но нельзя заставить мужчину делать то, чего тот не хочет.

Ее внезапно покрасневшее от ярости лицо показало, что намек был не таким уж непонятным, и он, улыбнувшись про себя, пошел по лестнице.