— Ну вот и обсудим, — не удивился Логинов. — Завтрак, конечно, не ахти, но уж чем богаты, тем и рады… Проходите!

Парни за время лесного вояжа здорово проголодались. Поэтому на гречневую кашу с тушенкой, черный хлеб, редиску с грядки и сметану они набросились как волки, не стесняясь, — да и Федор Матвеевич незаметно для них постарался сделать так, чтобы они чувствовали себя раскованно.

Он, разумеется, понял, что обоих загнали сюда события крайне необычные, и воспринял это как должное. —Потому он и не торопил их, спокойно ждал, пока они насытятся, еще и чаем угостил; затем они с Палычем покурили, и лишь после того он сказал:

— Я вижу, у вас что-то случилось…

— Случилось, Федор Матвеевич, случилось, — подтвердил Палыч задушевно. — И еще как случилось! Так, что ни в сказке сказать, ни пером описать…

— Ага… Ну, у меня тоже есть что вам рассказать, — порадовал Федор Матвеевич.

— Нам? — переспросил Игорь.

— Теперь уж, видно, вам, — ответил на это Логинов. — Вы же, я вижу, вдвоем эту вашу сказку пишете?.. Ну вот. Хотя передать ведено тебе, Саша.

— Передать?

— Передать, передать. Тебе точно отец ничего никогда… а, ну да, извини. А деда своего, Карпа Сидоровича, ты совсем не знал?

— Никоим образом! Но то, что с нами случилось… и продолжает случаться, — это, конечно, связано… ну, то есть, имеет отношение… а, черт! Ну, сейчас я обо всем по порядку.

И рассказал. Игорь ему подсказывал, и так вдвоем они довольно связно изложили свои приключения. Федор Матвеевич слушал внимательно, особенно в части, касавшейся того, как внезапно вспыхнула идея искать дачный участок или сторожа. Он переспрашивал, усмехался, покачивал головой, дивясь… А затем рассказал ребятам свою историю.

Те не удивились. Переглянулись только.

— И… эти штуки так до сих пор у вас и хранятся? — спросил Кореньков как-то недоверчиво.

— А как же, — с олимпийским спокойствием ответствовал Федор Матвеевич.

Палыч уставился в глаза ему. Смотрел с интересом. Федор Матвеевич улыбнулся:

— И находится все это здесь.

Далее Логинов не стал испытывать терпение парней, встал, спустился в подвал и принес ларчик.

— А ключ у меня тут… Вот, сдаю на хранение. — Федор Матвеевич вспомнил отца и улыбнулся грустно.

— Давай посмотрим, Палыч. — Игорю не терпелось. — Федор Матвеевич… Можно, я свою пушку положу? Неудобно с ней за поясом, хожу как пират.

— Ну-ну, конечно… Клади вон туда.

Открыли сундучок, безо всякой торжественности, присущей такому моменту. Вынули амулет и половину книги, стали их рассматривать.

— Солидные вещи, — сдержанно и уважительно высказался Кореньков, укладывая знак на ладонь.

Да, вещь действительно была необыкновенная. Слегка выпуклый, заглаженный по ободу диск диаметром сантиметра четыре. Темно-серого цвета, он был весьма увесист, гладкий и тускло поблескивающий; но было трудно — вернее, невозможно — определить, из чего он сделан, что это за материал. Металл?.. Камень?.. Непонятно. С обеих сто-рон на нем имелись будто бы выдавленные, причем очень аккуратно, ровно и упорядочение, символы, смысла которых никто из троих, конечно, не знал. Но.самое удивительное — эта вещь была на ощупь теплая! Словно живая. Палыч как зачарованный крутил ее в пальцах, перекладывал с ладони на ладонь — теплая, и все тут.

Игорь же занялся книгой. Никогда раньше он не видал таких книг. Не то чтобы он листал ее зачарованно, но с любопытством точно.

— Взгляни, Палыч, — негромко предложил он. Тот отвлекся от медальона, заглянул в страницы.

— Смотрим в книгу, видим фигу, — прокомментировал он.

— Это ведь не латынь, не греческий… — Игорь сказал это полувопросительно.

— И вообще ни один из известных языков. — Палыч, напротив, заявил категорично.

— А вы как вообще, ребята, в языках сильны? — спросил Федор Матвеевич.

— Увы, — ответил за обоих Кореньков. — Но распознать язык сумеем. А тут… скорее всего это какой-то шифр.

— Думаешь? — Игорь перелистнул страницу.

— Скорее всего. Книга рукописная, видишь?.. Ну, во всяком случае, это тайнопись, которой, надо думать, владеют немногие.

— Ну, мы-то ею точно не владеем… А вот интересно, иллюстрации тут есть?

Иллюстрации нашлись. Графика. Тоже чрезвычайно необычные. На одной из них, например, был изображен средневековый город: окружность крепостной стены, островерхие крыши, шпили башен. Башня в центре была самая высокая, острием она касалась стилизованно изображенного облака. Вокруг города расстилалась пустая, слегка всхолмленная равнина, по горизонту переходившая в цепь высоких холмов. Другая картинка вызвала недоумение и бесплодное почесывание затылков: на ней

были два человека тоже в средневековой европейской одежде, лицом друг к другу; причем тот, что левее, указывал пальцем вправо, на визави, а тот, в свою очередь, вытянутым же пальцем показывал вниз.

— Ну и что бы это значило? — спросил Палыч зачем-то у Игоря, который на такой вопрос, естественно, смог лишь развести руками. Справились у Федора Матвеевича — но и он знал не больше.

И, наконец, третья картинка была, собственно, не картинка, а схема. Похоже, что вычерчен некий лабиринт, но какой… где находящийся?., к чему ведущий?.. Понятно, что эти вопросы остались без ответа.

— Что же, — провозгласил Палыч. — Попробуем сделать выводы.

С этим все согласились, хотя Игорь про себя подумал, что вывести можно немногое. Но вслух он это не сказал.

В общем-то он оказался прав. Какие выводы оказалось возможным сделать? То, что было известно и прежде: для “Гекаты” они настолько нежелательные очевидцы темных дел, что не иначе как необходимо их устранить. Что за темные дела?.. Об этом можно только гадать, а явно лишь одно: там экспериментируют с таинственными силами и энергиями — это, между прочим, подтверждается тем, что Палыч, потомственный, так сказать, экстрасенс, вызвал у тех сильнейшее беспокойство, такое, что они не перед чем не остановятся…

— Но! — Тут Кореньков назидательно поднял палец.

— Но дело в том, — подхватил Игорь, — что теперь у нас в руках вот это. Очевидно, это мощное противодействие тем… как сказать… чарам, что ли, с которыми пытаются заигрывать наши враги.

— Да, — сказал Палыч, бегло глянув на книгу и на медальон. — Оружие, но бесполезное. Как им пользоваться, мы не знаем. Вы… Федор Матвеевич?..

Тот только руками развел.

— Да, — повторил Палыч и почесал за ухом. — Тогда какие будут предложения?

— Я все-таки попробую дозвониться Жорке, — сказал Игорь. — Телефон есть у вас, Федор Матвеич?

Федору Матвеевичу пришлось вторично разводить руками. Телефона нет. Не проводят. Вон, говорят, дома-то рядом; вы в городской черте находитесь, какого шута к вам линию тянуть?.. Если кого уж совсем прижало, сбегал до автомата да позвонил. Или мобильный покупай.

— М-м… — Палыч почесал за ухом энергичнее. — Ладно. Если сумеем хай поднять в прессе — это большое дело. Но вот с расшифровкой, — ткнул пальцем в артефакты, — он нам вряд ли поможет… Тут надо другие какие-то заходы искать.

— Может быть, дар твой тебя прошибет? — предположил Игорь. — И ты махом все прочитаешь?

Палыч помялся и ответил не ахти как вразумительно:

— Быть может, все, но надеяться на это не стоит слишком. Уж легко так… Нет, надо разные варианты попере-бирать.

— Как компьютер, — неожиданно выдал Федор Матвеевич.

— Компьютер бы с этой задачей справился лучше… — иротянул Палыч, он уже усиленно соображал. — Лучше, — но… у него нету того, чего есть… то есть, что есть. Что у нас есть!

— Дара, — снова заключил Игорь.

— Вдохновения! Что нам оно подскажет?.. Ч-черт, было бы здорово Васькину бабку взять в оборот… н-да, но туда уж не сунешься. Тогда… что?

— Тогда, может, попробовать этого психолога найти? Знатока парапсихологии! Который к цыганам приходил. — M-м?.. — промычал Палыч с сомнением.

— Я, понимаешь, почему этот вариант вспомнил, — заторопился Игорь, — вот почему. Ты сколько времени уже в “Гекате”?