Варенька. Ты нездоров, Коля. Лечиться надо. Ведь ты и сейчас, как в бреду. Смотришь на меня и как будто не видишь, не узнаешь.
Дьяков. Не узнаю, да. Ночью одна, а днем другая… Ты вот говоришь: лечиться. А для меня одно лекарство. Если бы ты только позволила… Ну, что тебе стоит, Варя, милая. Не запирай к себе на ночь дверей. Не могу я спать, когда двери заперты. Я же не войду без спросу. Мне бы только слышать, как ты спишь, как дышишь. Усну и буду здоров… Знаешь, Варя, я раз долго смотрел, — у тебя лицо во сне такое доброе…
Варенька. А наяву злое?
Дьяков. Нет, не злое, а не то. Мне все кажется, что ты во сне любишь меня…
Варенька. Колька, бедный ты мой! Если бы я только могла помочь тебе, господи! (Хочет обнять его. Он становится на колени и целует ноги ее).
Дьяков. Милые, милые ноги!
Варвара. Не надо, Коля, не надо!
Дьяков. Платье, дай только платье!
Варвара. Оставь! оставь!
Дьяков. Следы твоих ног! Следы твоих ног!
Варенька (закрывает руками лицо). Как тебе не стыдно!
Из столовой шаги и голоса. Дьяков убегает в сад. Варенька идет к шкафу и делает вид, что ищет книгу. Входят: Александр Михайлович, Полина Марковна и Климыч.
Варенька, Александр Михайлович, Полина Марковна и Климыч. Полина Марковна подходит к Вареньке и говорит с нею в стороне тихо.
Александр Михайлович. Не могу, Климыч, и рад бы да не могу. Этак и сладу не будет с людишками, все разбегутся.
Климыч (становится на колени). Батюшка, барин, заставь век Бога молить, смилуйся!
Александр Михайлович. Встань, встань! Знаешь, не люблю. Я тебе не икона. И что ты за Федьку хлопочешь? Кажись, не сват, не брат.
Климыч. Да малый-то больно хороший. Прямо сказать, душа человек! Сынка моего из воды вытащил. Кабы не он, не Федор, быть бы мальцу ракам на ужин.
Александр Михайлович. А зачем бегал?.. И чего он розги боится? Не стеклянный, чай. Побьют — не разобьется.
Климыч. Ништо ему розга! Спина, слава Богу, не купленная. Да невеста у него, богатеева дочь, девка баловница, с придурью. «Не пойду, мол, за сеченого! Срам!» Вот он и кручинится.
Александр Михайлович. Ну, ладно. Сколько розог положено.
Климыч. Пятьдесят.
Александр Михайлович. Пусть будет тридцать… ну, двадцать пять. Только никому не говори, слышишь?
Климыч (кланяясь). Спасибо, кормилец, пошли тебе Господь здоровья.
Климыч уходит через балкон в сад.
VI
Варенька, Александр Михайлович и Полина Марковна.
Варенька. Маменька, голубчик, посмотрите Сашку, не знаю, купать ли? Десночка слева как будто припухла. Уж не зубки ли?
Полина Марковна (положив ей руку на лоб). Сама-то здорова ли?
Варенька. Ничего. Пойдемте же, маменька!
Александр Михайлович. Постой, Варя. Все-то ты с Сашкой, да с Сашкой, а я тебя и не вижу. Вот ужо ослепну и совсем не увижу.
Варенька (присев на ручку кресла, в которых сидит Александр Михайлович, наклоняется к нему, обнимает голову его и целует в глаза). Ох, глазки мои, глазки ясненькие! Как звездочки! Не хуже Сашкиных. Ну, для чего бы им слепнуть? Не бойтесь, родненький, — все хорошо будет!
Александр Михайлович. Спасибо, детка. Только бы тебе хорошо.
Варенька. Мне всегда хорошо с Вами и с маменькой.
Александр Михайлович. А с Николаем?
Полина Марковна. Полно, Alexandre! Ну, зачем ты опять?
Варенька молча встает, идет к Полине Марковне, садится рядом с нею на канапе и кладет ей голову на плечо. Полина Марковна так же молча, тихим, однообразным движением руки гладит ее по волосам и по щеке.
Александр Михайлович. Ну, ладно, не буду. Только скажи, как решили.
Варенька. Ничего не решили.
Александр Михайлович. К себе-то в Луганово едет он, что ли?
Варенька. Едет.
Александр Михайлович. А ты здесь останешься, в Премухине?
Варенька. Здесь.
Александр Михайлович. И за границу не поедешь?
Варенька. Не поеду.
Александр Михайлович. Как же так, мой друг? Ведь доктора посылают, — надо ехать.
Варенька. Вы меня не пустите.
Александр Михайлович. Отчего не пущу? Поезжай с Богом.
Варенька. Одну не пустите.
Александр Михайлович. Поезжай с мужем.
Варенька. Я с мужем не поеду.
Александр Михайлович. Ну, вот, ни в кузов, ни из кузова!
Молчание.
Александр Михайлович. Что ж, так и будем молчать? Pauline, скажи хоть ты что-нибудь.
Полина Марковна. Что говорить? Словами не поможешь.
Александр Михайлович. Да что ж это такое? Господи! Деспот я, что ли, злодей, мучитель? Не отец? Не люблю дитя свое?
Варенька (подойдя к нему и опустившись на колени). Папенька, ну, скажите, голубчик, что я могу?
Александр Михайлович. Нет, Варя, ты скажи, что случилось? Обидел он тебя, что ли?
Варенька. Обидел? Разве вы его не знаете? Кого он может обидеть? А меня так любит… Я никогда и не думала, что можно так любить…
Александр Михайлович. Так за что же ты его? (Варя молча опускается на колени отца). Послушай, Варя, ты не маленькая, ты понимаешь, что после трех лет замужества нельзя быть влюбленной, как девочка. Ты жена и мать, а не любовница. Ведь не насильно шла за него, ты знала…
Варенька. Ничего я не знала! Ничего я не знала!
Александр Михайлович. Не знала?.. Нет, мой друг, или ты не все говоришь, или я… я не понимаю, ничего не понимаю. А ты, Pauline, понимаешь?
Полина Марковна. Понимаю.
Александр Михайлович. Растолкуй же, сделай милость.
Полина Марковна. Растолковать нельзя. Вы все не понимаете.
Александр Михайлович. Кто все?
Полина Марковна. Мужчины.
Александр Михайлович. А, вот что! Женская тайна, женский заговор!
Полина Марковна. Не говори пустого.
Александр Михайлович. А это не пустое, не пустое — из-за какого-то вздора, из-за философических бредней — губить себя и других.
Варенька идет к матери и садится рядом, как давеча. Молчание.
Александр Михайлович. Ну, ладно. Уйдешь от мужа, а Сашка будет с кем?
Варенька. Как с кем? Со мною. Разве я могу без Сашки?
Александр Михайлович. А если Николай не отдаст? Варенька. Что вы, папенька? Разве можно отнять сына у матери?
Александр Михайлович. А у отца можно? Не он от тебя, а ты от него уходишь. За что же ты его лишаешь сына? Будь справедливой, Варя.
Варенька. Какая справедливость? Какая справедливость? Что вы говорите, папенька? (Плачет).
Полина Марковна. Довольно, Alexandre. Перестань, слышишь, сейчас перестань! (Целуя Вареньку). Полно, детка, не плачь, не бойся, пока я жива, никто у тебя Сашку не отнимет… Ну, ступай, а я сейчас. (Обняв ее, провожает до двери). Христос с тобой!
Варенька уходит.
VII
Александр Михайлович и Полина Марковна.
Полина Марковна. Alexandre, что ты делаешь?
Александр Михайлович. Что надо, то и делаю. Сама говоришь: словами не поможешь. Ну, вот я и делаю. Спасаю дочь от гибели. Отнять Сашку — другого средства нет. Если не к мужу, так к сыну вернется.
Полина Марковна. Ты этого не сделаешь.
Александр Михайлович. Сделаю.
Полина Марковна. Не сделаешь.
Александр Михайлович. А вот увидишь!
Полина Марковна. Вспомни Любиньку.
Александр Михайлович. Ну, что Любинька? Это вы все…
Полина Марковна. Да, мы все. И ты тоже.
Александр Михайлович. Нет, не я, а ты! Ты с ними со всеми, баловница, потаковщица! Муравьевская, якобинская кровь!..[8]
Полина Марковна. Бог с тобой, Alexandre, ты сам не знаешь, что говоришь!
Входит Михаил.
VIII
Александр Михайлович, Полина Марковна и Михаил.
Михаил (подавая письмо Полине Марковне). Письмо, маменька. (Хочет уйти).
Александр Михайлович. Постой, Миша, мне с тобой поговорить надо. (Полине Марковне). От кого?
Полина Марковна (читая письмо). От Муравьевых.
Александр Михайлович. Ну, что еще? Ох, уж эти мне письма!
