Слабы еще были большевики, не могли они помочь братьям по классу, хоть и очень хотели. Вот у товарища Сталина дивизии в 1945 году не бунтовали, и потому товарищу Сталину удалось установить социализм практически везде, куда вошли его дивизии.

Но упорству послереволюционных большевиков можно было только позавидовать. Они для дела мировой революции ничего не жалели – ни людей, ни денег. У дедушки Ленина в стране голод, а дедушка Ленин пишет своим товарищам по партии: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления…»

Товарищ Ленин смутно подозревает, что народ будет сопротивляться родной советской власти, которая несет ему счастье, изобилие, равенство и избавление от кровопийц-эксплуататоров. И поэтому рекомендует членам политбюро патронов не жалеть.

А на что же планировал добрый дедушка Ленин пустить награбленные ценности? На разные нужды. В том числе и на дело мировой революции. Большевики никогда не стеснялись продавать за границу церковные и культурные ценности, зерно, отнятое у крестьян, а полученную валюту опять отправляли за границу – на дело мировой революции. Периодически, снабдив очередного проверенного партийного товарища тугой мошной, они отправляли его в Европу возбуждать революцию. И порой бывало, что проверенный товарищ исчезал из поля зрения Москвы со всеми деньгами.

Ну что я могу за это сказать? Деньги обладают огромной очеловечивающей силой! Не каждый революционер, после того как в его руках оказывается солидная сумма, продолжает думать о революции. Чаще он превращается в нормального человека и, сменив паспорт, начинает жить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. И этот порыв нельзя не уважать…

Впрочем, фанатиков среди любителей мировой революции тоже хватало. И когда в 1920 году приключилась война с Польшей, большевики рассматривали ее как прекрасный повод занести в Европу инфекцию революции. 2 июля 1920 года был издан приказ № 1423 по Западному фронту, в котором четко ставилась политическая задача Красной Армии: «Через труп Белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству, на Запад». Конники Тухачевского шли под лозунгами «Вперед, на Варшаву» и «Вперед, на Берлин».

Так что знаменитый лозунг Советской армии 1945 года «Вперед, на Берлин!» точнее было бы написать так: «Опять вперед, на Берлин!»

Товарищ Ленин радовался войне с Польшей как ребенок. В своей речи в 1920 году он сказал, что после советизации Польши Красная Армия начнет наступательную войну против Запада, неся Европе свободу от тирании: «Мы сформулировали это не в официальной резолюции, записанной в протоколе ЦК… Но между собой мы говорили, что мы должны штыками пощупать – не созрела ли социальная революция пролетариата в Польше?»

В том же 1920 году Ленин направил Сталину, тогда члену РВС Юго-Западного фронта, телеграмму: «Положение в Коминтерне превосходное. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию».

На «освобожденной» территории Польши решительно закрывались костелы и монастыри, шла ускоренная советизация и даже создавались колхозы – и это за десять лет до коллективизации в СССР! Видя столь грандиозные успехи, в августе 1920 года товарищ Зиновьев, возглавлявший штаб мировой революции (Коминтерн), торжественно пообещал французским трудящимся, что к марту следующего года Франция станет советской республикой.

В общем, творя по пути невероятные зверства, оставляя за собой красный след, Красная Армия упорно продвигалась вперед, неся немилосердное счастье всему трудящемуся человечеству.

Трудящееся человечество спасли три обстоятельства: слабость Тухачевского как командира, нарастающее сопротивление поляков и вмешательство Запада, который решительно потребовал остановить вторжение Красной Армии на так называемой «линии Керзона». Эта линия разделяла православный мир и католический. Вроде бы справедливо рассудил лорд Керзон. Но коммунистам-то религия была до фонаря! Тем не менее большевики заспорили – останавливаться или нет? Неугомонный певец мировой революции Троцкий был за то, чтобы остановиться и немного погодить с мировой революцией: за спиной Красной Армии нарастало внутреннее сопротивление – это глупый польский народ никак не хотел осчастливливаться. Кроме того, растянутые коммуникации чрезвычайно затрудняли снабжение Красной Армии.

Товарищ Ленин с этими доводами Троцкого соглашаться не хотел, он считал, что годом ранее в Венгрии революция была подавлена только потому, что большевикам не удалось тогда поддержать ее войсками. А теперь такой шанс удобный – наши войска уже в Европе. Надо наступать! Надо спровоцировать новый виток нестабильности в Европе. А нестабильность – это и есть мировая революция! Вперед! Ура!

Пока они спорили, поляки разбили конников Тухачевского наголову. Польша спасла Европу от большевизации. Россия потерпела сокрушительное поражение, ей даже пришлось пойти на территориальные уступки Польше и выплатить ей контрибуцию. Ну, ничего! Мстительный товарищ Сталин ей потом отомстил в Катыни, этой Польше!..

Но Польша не была последней страной, куда большевики на штыках пытались принести социалистическую революцию. Еще до польской кампании Троцкий писал: «Путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии». Идея была не нова и состояла в том, чтобы ударить по передовым странам мира «с тыла» – через их колонии. В свое время именно так сделал любимый Сталиным Наполеон – он начал расправу над Англией, завоевав Египет.

Идею напасть на Индию Троцкому подал Михаил Фрунзе. А Троцкий ее творчески развил: «Нет никакого сомнения, что на азиатских полях мировой политики наша Красная Армия является несравненно более значительной силой, чем на полях европейской… Дорога в Индию может оказаться для нас в данный момент более проходимой и более короткой, чем дорога в Советскую Венгрию. Нарушить неустойчивое равновесие азиатских отношений колониальной зависимости, дать прямой толчок восстанию угнетенных масс и обеспечить победу такого восстания в Азии может такая армия, которая на европейских весах сейчас еще не может иметь крупного значения… Нужно… сосредоточить где-нибудь на Урале или в Туркестане революционную академию, политический и военный штаб азиатской революции, который в ближайший период может оказаться гораздо дееспособнее исполкома 3-го Интернационала».

Было решено сформировать ударный конный корпус из 40 000 всадников и через Афганистан бросить его на Индию. Любопытно, что аналогичный проект предлагал своему союзнику – русскому царю Павлу I – император Наполеон, давно грезивший о славе Александра Македонского и мечтавший об индийском походе. Павел I наполеоновский план принял и отдал приказ казацкому генералу Платову во главе 20-тысячного войска идти походом на Индию. Однако Павел был убит раньше, чем эта авантюра осуществилась.

Впрочем, почему «авантюра»? Под словом «авантюра» мы обычно подразумеваем нечто такое, что непременно закончится катастрофой. Но так бывает не всегда. Разве не авантюрой было завоевание целого континента несколькими сотнями (!) испанских конкистадоров? Безумная авантюра! Но если авантюра удается, она перестает быть таковой. Сколько подобных авантюр провернул гениальный Наполеон.

Бурные события Гражданской войны помешали планам Фрунзе—Тухачевского осуществиться. Но был ли у них шанс на успех? Сложно сказать, сколько красных конников из 40 тысяч дошли бы до Индии через перевалы Кандагара, но если учесть, что в Индии было всего 2 тысячи английских солдат… Правда, колониальные войска Великобритании включали еще 30 тысяч сипаев, но надежда на туземные войска сами знаете какая, ведь всего за полвека до того англичанам пришлось топить в крови восстание сипаев. И в Индии еще жили люди, которые помнили те события.