— Это плато называется долиной Смерти, — пояснил Су. — Когда-то долина внушала суеверный ужас: человек, ступивший на ее землю, мог умереть через несколько дней — и никто не знал отчего.

Но умирали не все, а самородного золота в долине было много. Вот люди и рисковали. Потом обнаружили, что убийцы — москиты, разносящие особую, смертельную лихорадку. Сейчас, в это время года, москитов здесь не бывает. Правда, много скорпионов и змей, поэтому спускаться с лошадей на землю не рекомендую…

Пока двигались по плато, Су по просьбе Раймона рассказывал о принятой в Муссатанге системе деления людей на касты.

— В древних книгах, — говорил обан, — я прочел, что касты ввел Мусса Первый. До этого все люди были равны перед законом, а должностным лицам предписывалось избегать пяти пороков, которые могли поколебать их честность: праздности, зависти, жестокости, поспешности в действиях и неопытности. Я помню, в старых законах была фраза, которая меня поразила: «Завистливые и ленивые чиновники не могут преуспевать в достижении народного блага. Должностным лицам следует избегать жестокости и злобы, быть великодушными и доброжелательными, решая общественные дела». Я запомнил эту фразу и старался руководствоваться ее смыслом.

Плато удалось пересечь за пять часов. Оставалось трудное восхождение на заснеженный перевал (Су надеялся, что на это уйдет часов шесть) и часа три движения по снегу. Потом шел неопасный спуск к долинам Друссии. За два часа преодолели первую половину подъема к перевалу и вышли на широкую площадку, с которой открывался вид на долину Смерти. С площадки просматривалась и прилепившаяся к скале узкая тропинка (двум лошадям не разойтись), серпантином полого поднимавшаяся к перевалу. Оставалось около часа светлого времени. С двух сторон на площадку выходили ущелья.

— Надо располагаться на ночлег, — сказал Су. — Подниматься ночью по этой тропинке на перевал нельзя: разобьемся. К тому же к вечеру здесь резко похолодает, и на перевале можно замерзнуть. Переночуем в одном из ущелий, там меньше ветра.

— Смотрите! — воскликнула вдруг Илу. — В долине какое-то движение!

Действительно, далеко внизу беглецы увидели большой конный отряд, направлявшийся в их сторону.

— Нас, кажется, преследуют, — заметил Су. — Неужели Шу обнаружил спящих стражников и поднял тревогу?

— Что делать? — спросила Лала.

Су старался сохранить спокойствие.

— Идти сейчас на перевал, — сказал он, — равносильно самоубийству. Преследователи будут на нашей площадке завтра, часа через полтора после рассвета, — раньше не поспеют. Ночью подниматься наверняка не будут — слишком опасно. Мы с вами завтра, через полтора часа после рассвета, будем еще на карнизе, не очень высоко от площадки. Перестрелять нас снизу будет нетрудно: по тропе нам придется продвигаться временами боком, прижавшись лицом к скале, — отличная мишень… — Су помолчал. Все напряженно слушали его. — Предлагаю женщинам и одному из вас начать подъем к перевалу, как только рассветет, а мне и второму мужчине остаться здесь, чтобы выстрелами не допустить стражников до площадки. Когда трое поднимутся достаточно высоко, чтобы чувствовать себя в безопасности, они найдут закрытую позицию, с которой будут простреливать площадку, прикрывая наш отход. Есть возражения?

— Подождите минутку. — Илу что-то сосредоточенно соображала. — Я знаю: здесь неподалеку, в ущелье, в скале есть древний храм. Когда был жив отец, мы с ним туда лазили. От главной площади храма длинный коридор ведет ко второму выходу. Этот выход, как говорил мой отец, уже на территории Друссии, по ту сторону горы. Но вход в храм расположен в отвесной скале, на высоте около тридцати метров от дна ущелья. Мы с отцом забирались по тропе на карниз, нависающий над входом, и спускались метров на семьдесят вниз по веревочной лестнице.

— Веревки я прихватил, но их хватит лишь метров на пятьдесят, — сказал Су, — а взобраться тридцать метров по отвесной скале невозможно.

— Выход есть, — вмешался отец, — взобраться вполне можно. Какая ночью будет температура?

— Часа через три вода замерзнет, — ответил Су.

— Прекрасно!

— Что ты предлагаешь? — спросил отца Поль.

— Оставаться здесь двоим и отстреливаться — можно кого-то потерять. Я предлагаю забраться в храм-пещеру и через него выйти к друссам.

— Но как взобраться?! — воскликнули хором остальные.

— Есть старый способ, применяемый в горах. Придется убить нескольких лошадей, и крупные куски мяса пришлепывать к скале. Мороз намертво прикрепит кусок, превращая его в ступеньку лестницы. Так снизу вверх до отверстия в пещеру надо будет нашлепать куски мяса. Потом я заберусь по ним наверх и спущу вам веревку, по ней поднимутся все с оружием, боеприпасами, факелами, продуктами. Лошадей бросим в темноте. А утром, с восходом солнца, мясо оттает и упадет вниз.

— Рискованно, но придется попробовать, — выразила общее мнение Лала.

Все обошлось. Мороз действительно крепко сцементировал мясо со скалой. Отец, тренированный альпинист, без особого труда забрался в пещеру и помог подняться остальным. Илу хорошо помнила путь внутри храма. Только в одном месте она остановилась в нерешительности.

— Мой отец говорил, что здесь есть ловушка, и мы с ним шли у самого края стены. Но я не помню, справа или слева.

— Посветите мне получше, — попросил Поль. — Я попробую что-нибудь выяснить.

Он внимательно осмотрел стены, пол и потолок прохода. Потом велел остальным отойти шагов на тридцать назад. Место, вызвавшее сомнение у Илу, походило на начало большой, метра два в диаметре, каменной трубы, уходившей с некоторым наклоном вниз. Поль еще раз внимательно обследовал пол и потолок, потом вернулся в коридор и притащил тяжелый камень, лежавший в проходе. Он обвязал камень веревкой и осторожно, ступая у самой стены, стал продвигаться с ним вперед. Так же осторожно он поставил камень посередине туннеля-трубы и возвратился, скользя вдоль стены. Посоветовав всем отойти еще дальше назад, он стал с помощью веревки подтягивать камень к себе. Как только камень попал на какой-то квадрат пола, он стал медленно уходить вниз. Одновременно с потолка посыпались камни и песок, и вдруг оттуда же со страшным грохотом упал огромный двухметровый каменный шар, покатившийся по туннелю-трубе. Если бы в этот момент в трубе были люди, они были бы неминуемо раздавлены исполинским каменным ядром.

— Быстрее! — вдруг закричал Поль, и все увидели, как сверху медленно стала спускаться громадная плита, которая явно должна была перекрыть туннель. — Вперед! — снова не своим голосом крикнул он, и беглецы бросились по туннелю вслед за гигантским шаром. И вовремя: плита за их спинами закрыла ход назад.

Подавленные, друзья двинулись по туннелю вниз. К счастью, факелы во время стремительных передвижений не погасли. Всех волновала мысль, не закупорил ли каменный шар выход. Он действительно мог наглухо закупорить проход, но сила его инерции, помноженная на вес, была такова, что этот подземный болид глубоко врезался в стену в том месте, где туннель поворачивал на девяносто градусов влево. Образовавшаяся сбоку щель позволяла человеку пройти свободно. Еще через несколько сот метров туннель вывел беглецов на пологий склон горы значительно ниже перевала. Они оказались в Друссии.