Лока беспокоила погода — сильные ветры над перевалами. Но внезапно ветер стих, и на другой день было решено отправиться в столицу на двух стреколетах. Первый пилотировал Шок. С ним летели Чандра и его слуги. Во втором аппарате летели отец, Поль и Лала.

Поначалу полет протекал нормально. Однако после того как первый стреколет благополучно миновал ближайший перевал, внезапный ураганный порыв ветра подхватил второй аппарат и стремительно понес его в сторону. Шок тем временем успел увести свою летающую лодку далеко вперед. Надо отдать должное Лале — она не растерялась и ее хладнокровие спасло жизнь всем троим. Ей удалось долго удерживать в воздухе аппарат, планируя над горами, а затем, когда стреколет все-таки швырнуло вниз, приземлиться на снежном склоне, превратив воздушную лодку в сани, помчавшиеся по крутому спуску. Кончилось все это тем, что путешественники оказались у подножия горы более или менее невредимыми, а их лодка развалилась. Забрав с собой аварийный запас продуктов, троица двинулась дальше в поисках людей и жилья.

— Что ж, — не без юмора констатировала Лала, — вы интересовались жизнью муссов, теперь вам выпала редкая возможность познакомиться с ними лично. Потому что судьба и ветер занесли нас в Муссатанг…

— Итак, — сказала Лала, — сейчас самое главное для вас — внимательно прислушиваться к советам мудрой женщины, то есть к моим советам. Как историк, могу вам сообщить, что Муссатанг — страна своеобразная и не такая примитивная, какой может показаться с первого взгляда. Поэтому лучше всем нам постараться произвести впечатление людей не очень образованных и не очень далеких. Это будет означать, что никто из нас никогда не слышал о друссах. Мы — путешественники-европейцы, исследовавшие в составе большой экспедиции горы, заблудившиеся в пещерах и угодившие в плен к грибоедам (муссы о них знают). Теперь мы бежали из плена и пытаемся вернуться в Индию. Полю придется объявить меня своей женой, тем более, — хладнокровно закончила эта удивительная девушка, — что я ему, кажется, нравлюсь.

Поль густо покраснел. Отец хмыкнул и, не удержавшись, тут же предложил себя в роли представителя любой религии, чтобы обвенчать молодых.

— Увы, я серьезно, — продолжала Лала, — нам будет очень плохо, если подозрительные муссы узнают, что я друссиянка. Нас объявят шпионами и, чего доброго, могут казнить. У муссов свои комплексы и определенная ущербность, когда речь заходит о моей стране. Но главное — король боится нежелательных, с его точки зрения, влияний на своих подданных. Пусть уж лучше я выдам себя за европейскую женщину, например, англичанку, вышедшую замуж за француза. Назваться француженкой не могу — у муссов есть специалисты по языкам, начнут говорить со мной по-французски, а я знаю этот язык очень слабо. Правда, надеюсь, что с сегодняшнего дня мой названый супруг будет учить меня своему языку.

— Названым бывает брат, когда он не родной, — буркнул Поль, — а муж должен быть всегда родным…

— Посмотрим, посмотрим, — лукаво улыбнулась Лала. — Кстати, а как вам мой английский? За англичанку принять можно?

— За англичанку принять нельзя, — сказал Поль, — хотя произношение неплохое. Выдавайте себя за жительницу Шотландии. Шотландца трудно понять даже англичанину. Заодно давайте уж сменим вам имя. Элен подойдет?

— Согласна.

До ближайшего селения добирались три дня. К тому времени, когда их увидели первые муссы, все трое приобрели достаточно живописный и убедительный вид измученных, голодных, несчастных людей, вырвавшихся из неволи подземного царства.

Поселок муссов произвел на путешественников гнетущее впечатление. Аборигены, все одетые в одинаковую грубую одежду серого цвета, выглядели изможденными и запуганными. Когда путешественники появились на улице поселка, состоящего из нескольких длинных одноэтажных каменных зданий барачного типа, местное население попряталось. Только минут через пятнадцать на пустынной улице возникла группа людей в сером, среди которых выделялся один в коричневом одеянии (позже выяснилось, что это был местный староста). Поль вступил с ним в переговоры и быстро понял язык хозяев — он оказался разновидностью языка друссов.

Староста попросил чужеземцев пожить несколько дней в деревне, пока не придет распоряжение от боба относительно их дальнейшей участи.

— Кто такой боба? — спросил Поль.

— Это верховный начальник всей нашей местности, — последовал ответ.

Через семь дней трое важных людей в богатой зеленой одежде привезли распоряжение. Их сопровождали человек десять, одетых в коричневое платье. Один из «зеленых», крупный мужчина лет пятидесяти, с орлиным носом и внимательными холодными глазами, сносно говорил по-английски. Он сообщил, что его зовут Су.

— Я принадлежу к достойным обанам, — сказал «зеленый», — моя должность, в европейском понимании, соответствует начальнику канцелярии министра. Мне поручено помочь вам доехать до столицы.

Поль выразил Су признательность за его заботу о чужестранцах. Су представил своих спутников (в зеленом) — Шу и Зу и объяснил, что они также принадлежат к достойным обанам. Монголовидный Шу и похожий на индийца Зу величественно кивнули. Оба они знали по-английски несколько фраз. Путешественники не поняли, кто такие обаны, но решили пока воздержаться от вопросов. Людей, одетых в коричневое платье, нашим друзьям не представили.

Между тем Су объявил, что правительство великого государства Муссатанга хотело бы встретиться с чужестранцами, а посему всем необходимо немедленно отправиться в столицу страны город Танг. Путешественников посадили в повозку, запряженную парой низкорослых лошадей, «зеленые» и «коричневые» также расселись по повозкам, и все двинулись в путь.

Путешествие длилось несколько дней. На одном из привалов к отцу подошел Су. Возможно, оттого, что никого из его соплеменников не было рядом, он откровенно демонстрировал свое дружелюбие. Воспользовавшись этим, отец попросил поподробнее объяснить, кто такие обаны.

— У нас в государстве несколько социальных слоев, — начал Су. — Чтобы вам было понятнее, можно употребить слово «касты», но это не те касты, которые существуют в Индии. Каждая каста имеет свои права и привилегии, а также носит одежду определенного цвета.

— Ваша, очевидно, зеленого цвета, — заметил отец.

— Это нетрудно угадать, — улыбнулся Су. — Одежда сразу показывает общественное положение человека, и все знают, как к нему относиться. Высшая каста — бо — одевается в черные или розовые одежды, вышитые золотом. К бо относятся наш король, Мусса Сегодняшний-Неповторимый, члены его семьи, а также трое старших советников короля — по религии, по безопасности и по финансам. Вторая каста — боба — носит синее платье с серебром. Боба, дословно: советники короля, назначаются обычно министрами или губернаторами провинции. Третья высшая каста — бобаны, то есть, советники советников короля, — одеваются в оранжевые одежды.

— Простите, а сколько всего у вас каст и сколько из них высших? — перебил обана отец.

— Всего семь каст, из них три «высших», две «достойных» и две «простых». «Достойные» — это обаны, то есть приказывающие, по-вашему, начальники, и баны — средние, мелкие государственные служащие и солдаты. Баны носят коричневую одежду. К «простым» относятся аны, одевающиеся в серую одежду, и ны, у которых платье должно быть всегда белого цвета. Ны — это люди неуважаемых профессий: мясники, выделыватели кож, могильщики и другие. Иногда среди них встречаются разжалованные королем за серьезные проступки бывшие сановники и чиновники. Впрочем, король может перевести провинившегося сановника в любую касту. При этом родственники наказанного также переходят в соответствующую касту. Но изменить касту может только сам король.

— А к какой касте вы относите иностранцев, например, таких, как мы?

— К касте чужеземцев. — Су чуть усмехнулся. — Правда, бывают случаи, когда король жалует иностранцу звание своего подданного, а заодно и сословие. Но это после испытательного срока. Вначале же чужеземцам дают полосатое желто-зеленое одеяние… — Су на секунду задумался. Потом продолжал: — Должен вас предупредить: те, кто стал гостем Муссатанга, никогда не возвращаются обратно в свои поганые страны.