Группа Жоржа принесла с собой запасной гидрокостюм для Анри, который должен был вернуться с нами на яхту на «барракуде» Жоржа: там было оборудовано дополнительное место. Анри с явным удовольствием облачился в новое одеяние — путешествие без защитной одежды сквозь змеиные заросли его пугало. Он, кстати, пояснил, что кишащие ядовитыми рептилиями кустарники — единственное место, через которое можно было проникнуть с пляжа на шоссе. Все остальные участки берега были оборудованы мощной электронной защитой и различными ультразвуковыми ловушками. Специальным клеем замазали крохотную дырку в комбинезоне Леона, проделанную стрелой тазера.
Я дал команду к возвращению на берег, и мы осторожно пошли старым путем. Змеи нас больше не тревожили, правда, раза два мы натыкались на полусонных, еще шевелящихся лабарий. По дороге Анри сказал, что он имитировал свою гибель в море, оставив на диком пляже, где сотрудники центра купаются редко, костюм, документы и следы на песке, ведущие к воде. Пусть думают, что его слопала акула, которых здесь множество. Когда мы подошли к последним перед морем кустам, Ив попросил всех остановиться. Быстро темнело.
— Внимание! — сказал он. — Сейчас этот проклятый «Мозг» взлетит на воздух.
Ив нажал кнопку на своем аппаратике дистанционного управления, и со стороны здания, где размещался компьютер, раздался сильный взрыв. В поселке завыла сирена. Мы бегом пересекли узкий каменистый пляж и бросились в воду. Доплыв до «барракуд», выбрали якоря и «на всех парах» двинулись к яхте: надо было как можно скорее отплыть подальше от острова.
По плану яхта должна была за ночь достигнуть маленького необитаемого островка Авес — на юге таких островков было несколько — и там переждать два-три дня. На всякий случай пассажиры яхты собирались «поискать» на этом острове пиратские сокровища — у нас были соответствующие книги и старые карты. Но все понимали, что если яхту обнаружат, то наши пиратские увлечения никого не введут в заблуждение.
«Барракуды» подошли к яхте без приключений и, как только они закрепились в трюме, корабль на полной скорости двинулся на юг. Огней на нашей яхте мы не зажигали, шли, руководствуясь лишь локатором. К счастью, небо было затянуто облаками.
Когда мы вошли в «кают-компанию», девушки устроили нам торжественную встречу. Но самое интересное было, как Анри и Мари впервые увидели друг друга. Оба они словно споткнулись — настолько сильным было взаимное впечатление. Все дружно рассмеялись, и я в шутливой форме торжественно представил их друг другу. Не скрывая взаимного интереса, они сразу бурно разговорились. Я даже немного обиделся — мне хотелось поболтать с Анри после долгой разлуки и столь опасных приключений. Но потом я махнул рукой — наш Арамис ничуть не изменился…
— Ну что ж, — сказал Жорж, — за этих двоих (он кивнул в сторону Анри и Мари) я спокоен. И тут же добавил, обращаясь к Катрин: — А вот мы с тобой, мое солнышко, никак не можем найти общей темы для разговора!
Рыженькая Катрин зарделась и, цитируя подданных «губернатора» Санчо Пансы, ответила:
— «Клевета, сеньор губернатор!.. Клевета! Темы всегда найдутся, не хватает соответствующего подхода…»
Я спустился в свою каюту, решив немного отдохнуть и собраться с мыслями. Однако в дверь скоро постучали. Это был Анри.
— Есть серьезный разговор, Виктор, — сказал он, улыбнувшись. — Надо кое-что обмозговать.
— Давай обмозгуем…
— То, что мы уничтожили компьютер на острове Шу, — выражаясь высокопарно, дело большое с точки зрения судеб цивилизации. Считай, что человечество мы спасли по крайней мере на несколько месяцев или лет.
— Прости, а почему ты назвал свой остров Шу?
— Это название не географическое. Оно фигурирует для обозначения острова в секретной переписке. Шу — это сокращенное от «Шукры» — помнишь, был такой индийский мудрец?
— О проекте «Дождь Шукры» я знаю. Только не знал, что имя риши Шукры использовалось для обозначения острова с компьютером. Мы с Куртьё называли его остров «X».
— Так вот, я не уверен, насколько вы с Куртьё верно представляете себе противника, на которого замахнулись. — Анри помолчал. — Мы разворошили гигантский муравейник, не уничтожив его. А муравьи, в данном случае мои бывшие хозяева, вновь начнут строить свое опасное сооружение, лучше позаботившись на сей раз об его охране. Кроме того, обозленные — а они вряд ли поверят в несчастный случай, — будут мстить. Это очень серьезно. Даже если удастся благополучно добраться до берегов Европы, опасность, угрожающая всем нам, отнюдь не уменьшится. Я хочу, чтобы и ты, и Куртьё отчетливо представляли себе всю мощь врага, против которого выступили. Если бы мы имели дело с какой-нибудь одной фирмой, пусть весьма могущественной, было бы не страшно. Но концерн «Грейт пасифик энд атлантик ойл» — это не просто богатая транснациональная компания. Это рабочий орган одного клуба, назовем его клубом «самых богатых и влиятельных», в члены которого даже претендентов в американские президенты не принимают — туда они могут попасть только после того, как их изберут президентами. Свое место в фирме я получил — не улыбайся, пожалуйста, — благодаря одной красивой даме. (Я все же внутренне улыбнулся.) Эта дама занимает важный технический пост в клубе. От нее я узнал много интересного о «самых богатых и влиятельных». Моя знакомая ввела меня в общество некоторых членов клуба.
Стук в дверь прервал разговор. Вошла Жаклин.
— Извините, — вежливо сказала она. — Девушки просят передать, что без вас им чего-то не хватает.
— А почему ты говоришь о Мари во множественном числе? — не удержался я.
Жаклин расхохоталась.
— Жаклин! — торжественно произнес я. — Позволь тебе представить моего давнего друга Анри Фалле, который волей судеб и собственной натуры закономерно оказался с нами в одной лодке, то бишь яхте. Анри, — продолжал я, — разреши познакомить тебя с моей невестой и, как я надеюсь, будущей женой, Жаклин де ля Тур.
— Боже, какой аристократизм! — воскликнул мой друг. — Так и повеяло родословной в пятнадцать веков.
— У вас что, комплекс неполноценности в связи с вашим происхождением? — вежливо поинтересовалась Жаклин. — А я считала, что omne vivum ex ovo[35] — процитировала она Уильяма Гарвея.[36]
— Сразу видно, что имеешь дело с биологом! — усмехнулся Анри.
— Ты извини, Жаклин, — прервал я пикировку, — у нас действительно серьезный деловой разговор. Но через несколько минут мы будем на палубе. А ты, лорд Ден-Норант, тоже не пижонь!
После ухода Жаклин Анри продолжал:
— Вся эта катавасия с «богатыми и влиятельными» началась в конце второй мировой войны. Большие боссы промышленности за океаном испугались, что с наступлением мира кончатся военные заказы, и перед ними явственно замаячил призрак кризиса двадцать девятого года. Они боялись мира, они боялись антифашистских настроений в Европе, но больше всего они боялись русских, победивших фашизм.
Анри принялся ходить взад-вперед по каюте:
— И вот тут-то один экономист из Нью-Йорка представил американскому правительству несколько математических моделей сравнительного развития экономики США и СССР. Я не помню точно фамилии этого деятеля экономики, что-то на букву Л. Так вот, модели, рассчитанные им, показали, что, в случае перехода советской и американской экономики на мирные рельсы, русские будут иметь темпы развития, намного превышающие американские. Это значило, что Россия быстро превзойдет Штаты в экономическом отношении. Почти то же получалось, если военные затраты обоих государств будут минимальными. Но картина резко менялась в модели, предусматривавшей гонку вооружений американцами и русскими. У России хозяйство было разрушено войной, восстанавливать и развивать его казалось невозможным, если США навязывали ей гонку вооружений с большими военными расходами. Для мощной американской экономики гонка вооружений была менее чувствительной, плюс военные заказы отодвинули бы угрозу кризиса… Один нефтяной король говорил при мне в клубе, что первоначальная математическая модель ясно показала: Россия при больших военных затратах должна была погибнуть от голода и разрухи. Но, видимо, добавил он, математика не учла социальной системы, которая позволила русским мобилизовать свою нацию, выжить и превратиться в мощнейшую державу. Я не утомил тебя своей лекцией по экономике и международным отношениям?
