Но этому обстоятельству Рей только порадовался – в бардачке нашелся черный сапожный крем и обувная щетка.

Наверное, старый француз в молодости был еще тем жуиром, а потому накрепко усвоил одно из главных правил истинных джентльменов – пусть твой костюм будет изрядно поношен, а рубаха взята напрокат, но обувь всегда должна быть начищена до зеркального блеска. Даже когда ты идешь не на бал, а всего лишь в близлежащий магазин.

Превращение в «негра» не заняло много времени. Вымазав ваксой лицо и руки, Рей включил движок, и «фиат» неспешно покатил к будке служителя, расположенной на выезде.

Бросив несколько франков (плату за стоянку) в щель автомата, и подождав, пока поднимется шлагбаум, Рей, тая дыхание, дал газ и выехал на свет ясный.

Конечно же, «пежо» никуда не делся; он стоял неподалеку от въезда на стоянку, словно вышедший на охоту кот, дежуривший над мышиной норой. Стараясь не смотреть в его сторону, Рей протарахтел мимо и свернул в первый попавшийся на пути переулок – лишь бы долой с глаз своих преследователей.

За ним никто не последовал. В этом Рей убедился, немного поплутав по городу.

В принципе служба наружного наблюдения могла задействовать несколько машин, но он небезосновательно предполагал, что его, желторотого пацана, не обученного шпионским премудростям рубить «хвост», вряд ли принимают всерьез.

А значит, у пассажиров «пежо» дублеров нет.

Успокоенный этой мыслью, Рей решительно повернул в сторону конспиративной квартиры. Поставив машину у подъезда, он взял из багажника «фиата» сумку с инструментами и решительно вошел в дом, изображая из себя негра-сантехника.

При этом Рей старательно прятал ладони, так как вакса на них уже стерлась и начала просматриваться белая кожа.

На сборы он потратил не более десяти минут. Закрывая квартиру на ключ, Рей невольно вздохнул – куда теперь? Это вопрос стал для него большой проблемой.

Идея пришла в голову, когда он выехал за город и ему попался на глаза указатель с названием города – Обань. Рей вдруг вспомнил, что там находится главный вербовочный пункт французского Иностранного легиона.

Что если?… А почему нет? Там его вряд ли будут искать. Пробраться на хорошо охраняемую военную базу не так просто.

Тем более, что у него будет паспорт на другую фамилию, а в военной одежде он сольется с безликой солдатской массой. Где легче всего спрятать упавший с дерева лист? В осеннем лесу.

Рискну! – решил Рей; в тот момент ему казалось, что он нашел лучший выход из создавшегося положения. И юноша повернул машину на дорогу, которая вела в Обань…

У ворот вербовочного пункта его встретил хмурый, не выспавшийся капрал.

– Ты откуда, птенчик? – спросил он, окинув Рея с головы до ног цепким взглядом.

Естественно, вопрос был задан на французском, но Рей, будучи по легенде (и новому паспорту) русским немцем, который из всех языков хорошо знал только матерный, сделал вид, что не понял.

– Их бин руссиш, – ответил он на исковерканном немецком, угодливо улыбаясь. – Рюс, – поспешил вставить и французское слово, чтобы капралу было понятней.

– Ох, эти русские… – проворчал капрал. – Вас тут и так пруд пруди. Что вам дома не сидится? Убил медведя, поджарил мясо, выпил стакан водки, побаловался со своей мадам – и радуйся жизни. Ан, нет, вам хочется приключений. Ну ничего, если поступишь в Легион, будут тебе приключения… – Капрал коротко хохотнул – наверное, своим мыслям. – Паспорт есть? Давай сюда.

Забрав документы, он подозвал своего подчиненного, молоденького белобрысого легионера, и тот провел Рея в комнату с умывальником и туалетом на территории вербовочного пункта.

– Жди, – сказал легионер коротко и вышел.

Умывшись и справив малую нужду, Рей подошел к двери, где убедился, что оказался взаперти – дверь была без ручки, и открыть ее можно было только снаружи, а на окнах стояли решетки.

За ним пришел часа через два незнакомый капрал с расплющенным «боксерским» носом. Когда он появился в дверном проеме, Рей быстро вскочил на ноги и стал по стойке «смирно», получив в ответ скупую поощрительную улыбку.

Рей был хорошо знаком с порядками, царившими в Иностранном легионе. Во время учебы в колледже ему пришлось написать обстоятельный реферат на эту тему (как и многим другим учащимся).

Поэтому, когда капрал отвел его в здание напротив, где Рея обшмонали по всем правилам, юноша лишь мысленно рассмеялся – деньги, паспорта и немногочисленные семейные фотографии он оставил в абонированной им ячейке местного банка.

После шмона всю одежду Рея забрали и выдали две пары трусов, шорты, футболку, спортивный костюм, теннисные туфли, пачку одноразовых бритв, пенку для бритья, зубную щетку и пасту, два бруска мыла – для душа и хозяйственное, а также туалетную бумагу и две простыни. Затем Рея отвели в дортуар и показали его койку.

Предварительную комиссию Рей прошел легко. Он был силен, хорошо сложен и абсолютно здоров.

На вопросы офицера (зачем приехал? откуда узнал о Легионе? образование? в какой школе учился? какие специальности имеешь? вероисповедание? кто родители? – и тому подобное) он отвечал четко, на ломаном французском языке. Офицер лишь одобрительно кивал.

Рей тоже был доволен – легенду, которая прилагалась к каждому фальшивому паспорту, он выучил назубок и мог рассказать свою «биографию» даже если его внезапно разбудят среди ночи.

– Хорошо, – подытожил офицер. – Значит, ты русский немец… – сказал он задумчиво и полистал какие-то бумаги. – Что ж, будешь тогда Карлом Грабовски… – Офицер записал новое имя Рея на небольшом листике. – Твоих родителей зовут Отто и Хелен. Запомни эти имена, вбей себе их в башку. Свободен…

В большой комнате, куда поселили Рея, «земляков»-немцев, к его радости, не оказалось. С ним жили три поляка, словак, болгарин, украинец и четверо русских.

Чтобы сразу расставить все точки над «i», Рей во время знакомства с волонтерами опять выдал легенду о своих немецких корнях, которые произрастали на русской земле.

К счастью, народ оказался не шибко любопытный, поэтому его короткая побасенка сошла за чистую монету. Впрочем, и остальные не спешили открывать душу нараспашку. И на то были свои причины.

Как вскоре выяснил Рей, двое русских и поляк пытались записаться в Легион, чтобы уйти у себя на родине от уголовной ответственности.

На следующий день волонтеров заставили проходить тесты для поступающих в Легион. Тестирование проводил капрал, злой, словно цепной пес, тип, очень смахивающий на Берию – такой же лысый и в маленьких очках.

Задания, по мнению Рея, были совершенно дурацкими: сначала он рисовал дерево, затем определял, куда будут вращаться изображенные на плакате шестеренки, выбирал из десятка похожих рисунков два идентичных и так далее. Создавалось впечатление, что у новобранцев предполагалось умственное развитие на уровне детского садика

Более сложными были лишь тесты на запоминание карты жилого квартала с обозначениями домов и сооружений и на внимательность, когда требовалось за строго определенное время из большого количества символов зачеркнуть два заданных.

После новобранцами занялись медики. Рей и его новые товарищи сдали анализы мочи, им проверили зубы, зрение, описали все шрамы, а также объяснения, где, когда и при каких обстоятельствах они получены. Рея спрашивали, болел ли он желтухой (корью, свинкой), занимался ли спортом и каким, а затем записали его биографию…

В общем, после всех этих процедур у бедных волонтеров заболели языки. Которые на следующее утро, когда они проходили физический тест – кросс, едва совсем не отвалились. Только Рей и словак, бывший бегун на длинные дистанции, чувствовали себя на финише вполне сносно.

Но самым сложным для Рея оказалось посещение «гестапо». Так назывался процесс собеседования с офицером службы безопасности. Рею нужно было безукоризненно сыграть свою роль, чтобы опытный «гестаповец» принял его легенду за чистую монету.

Обошлось. Наверное, немолодой офицер просто не допускал мысли, что желторотый юнец может с совершенно невинным видом так искусно врать, глядя на него растерянно-наивными глазами.