История Новгорода — один из стержней традиционной историографии России. К нему «привязана» вся варяжская концепция образования Русского государства. В русских летописях Новгород на Волхове считается известным с 859 г., т. е. хоть чуть-чуть, а старше Киева (860 г.). И хотя легендарное основание Киева относят к VI–VII вв., про Новгород Карамзин написал, что он основан после РХ, т. е., подразумевая, что он может быть древнее Киева. Тем более, что само название «Новгород» предполагает существование еще более древнего «Старгорода», безуспешные поиски которого велись с XVIII в. Некоторые русофилы полагали, что таким городом могла быть Старая Русса, но первое упоминание о ней относилось только к XI в. Заметим, что на севере Польши есть город под названием Старгард-Щециньский (XIII в.), а остатки городища легендарной Великоморавской державы называются Старе Место (IX–X вв.). Новгород-Северский известен с 1044 г. Есть еще Новогрудок в Гродненской области (с 1116 г., хотя сам г. Гродно, лит. Гардинай, известен только с 1128 г.) и хорватский Новиград. Нижний Новгород считается основанным в 1221 г., причем первоначальное его название — Новгород Низовския земли, т. е. Новый город «Низовских земель» = Владимирского клина междуречья Оки и Волги. (Это, кстати, снимает вопрос о каком-либо «Верхнем Новгороде» на Волге.) Однако, с XII в. в Низовских землях известен Городец, где, по преданию, в 1263 г. умер Александр Невский. Новоград-Волынский известен с 1276 г., но носит это название только с екатерининских времен (с 1793 г, до этого — Звягель).

Понятие «Господин Великий Новгород» считается появившимся в связи с образованием (в 1136 г.) и последующим возвышением Новгородской республики на Волхове, вплоть до ее падения в 1478 г. и присоединения к Москве Иваном III. Однако слово «Города» еще и в первой половине XVII означало «область, регион»: «Низовские города», «Замосковные города», «Заоцкие города», «Северские города», «Украинные города», «Поморские города». И весьма показательно, что среди них нет «Новых городов», т. е. Новгородии, причем нет и другого названия земель к западу от Ярославля, включая Псков. И это ключ к реальной истории Новгородии. Города-республики потеряли независимость не при «Рюриковичах», а в XVII в. при Романовых.

Раскопки в Новгороде на Волхове начались еще в 30-е годы XX века и не были обойдены вниманием Сталина, выстраивавшего свою историю России. Когда же в начале 50-х там были обнаружены первые берестяные грамоты, это стало настоящей сенсацией. С тех пор там обнаружено несколько сот таких грамот и масса предметов материальной культуры.

О чем же говорят результаты раскопок и прежде всего, сами грамоты? Во-первых, резные тексты берестяных грамот, отнесенных археологами к XII–XV вв., содержат, в основном, бытовую информацию на русском, а не церковнославянском языке. Из истории никоновских реформ прямо следует, что греческие буквы типа фиты и ижицы появились отнюдь не усилиями легендарных Кирилла и Мефодия, а при содействии одноименных константинопольских Патриархов XVII в. в «исправлении» русских книг, начавшемся в 1650 году после того, как афонские «греко-православные» монахи сожгли русские богослужебные книги как еретические (Л. И. Семенникова. «Россия в мировом сообществе цивилизаций», М., Интерпракс, 1994, стр. 170; «Государи из Дома Романовых, 1613–1913», т. I, изд. Сытина, 1913 г., стр. 126, далее ГДР)!

Греческого языка ни в Москве, ни в Новгороде до 1648 г. не знал практически никто (ГДР) — ему начали насильно обучать в духовных семинариях только во времена никоновских реформ. Иными словами, до Никона филаретовская церковь, говорившая на русском языке, была московской, и только после Никона стала нынешней «греко-православной». Сам Никон писал (о визите в Москву Патриарха Иерусалимского Феофана): «до сего Феофана патриарха по всей России редкие по-гречески глаголаху» (ГДР)!

Во-вторых, в текстах грамот, насколько известно автору этой статьи, нет упоминания ни об одном из русских князей XII–XV вв, включая Ивана III, который этот самый Новгород присоединил к Москве. (Про Москву там также ничего нет, хотя упоминаются, например, Ярославль и Углич.)

Зато в этих грамотах содержится весьма недвусмысленная информация о реальном времени их написания. Например, в грамоте № 413 читаем: «…пересмотреть москотье дабы хорь не попортил…» (В. Л. Янин. «Я послал тебе бересту…» М., МГУ, 1975, стр. 184, далее ВЛЯ). Слово «москотье» не укладывалось в понятия XIV в., ибо означает москательные товары, кое понятие появилось не ранее XVI в., поэтому автор радостно сообщает о том, что все сомнения в датировке грамоты благополучно рассеялись, когда он вычитал в словаре Даля, что слово «хорь», помимо обозначения зверька, имело также (в XVIII в.!) значение «платяная моль».

Но Янин заглянул не в тот словарь. Самое смешное в этом суждении заключается даже не в интерпретации слова «москотье», а в слове «хорь», которого в XIV и даже в XV в. еще не было, а было слово дъхорь (как и в других славянских языках — духорь, т. е. вонючка, см. например, Фасмер. Этимологический словарь русского языка, СПб., «Азбука», 1996. т. IV, стр. 270). Написание же «хорь» — это, самое раннее, XVI век.

В грамоте № 500 упоминаются «сковорода, котлець и чепь котьльна». «Чепь» вместо «цепь» — обычное написание, но не для XIII–XIV, а XVI–XVII вв. (Фасмер), не говоря уже о сковороде, впервые появившейся в XVII в. В грамоте № 354 (ВЛЯ, стр 117), датированной концом XIV в., при перечислении мехов прямым текстом написано «2 кози корякулю пятен», т. е. 2 шкуры пятнистого каракуля, а каракуль стал известен не ранее XVI в.! Там же: «возьми конь за рубль» (т. е., по мерке слиткового рубля, за 170 г. серебра) — это реальная цена лошади конца XVI — начала XVII, а не XIV в.!

Приведем еще один выразительный пример. Грамота № 496 — одна из наиболее поздних по янинской датировке (1478 г.), хотя и найдена в слоях, якобы более ранних. Причиной этому ее содержание: в ней содержится жалоба, что пришли «люди деи осударевы» и всё пограбили. Упоминание о «людях осударевых» и побудило датировщиков привязать эту грамоту к Ивану III, к 1478 г., когда он якобы лишил Новгород независимости. Но Карамзин пишет, что Иван III уговорил Новгородцев смириться, хотя и с позиции силы, а отнюдь не грабил их (приказал забрать только вечевой колокол) — грабили, по Карамзину, только лет через сто, уже при Иване Грозном. Характерно, что именно эта грамота не резная, а написана чернилами. Однако в грамоте названы не просто «люди осударевы», а «люди деи осударевы». Деями же назывались ордынские наемные управляющие — от Тобольска до Каира. На службе у деев состояли и дёйцы (Duits), т. е., по-русски, — будущие «немцы-голландцы». Так что чернильная грамота эта говорит о более поздних событиях — не ранее конца XVII в. (Об этом ниже.)

Теперь о некоторых других показательных материальных находках. Совершеннейшим перлом среди них является попавшая в сталинское издание БСЭ разведенная стальная пила длиной 39 см, содержащая 78 зубчиков, датированная XI веком! И невдомек горе-датировщикам, что, во-первых, такая пила может быть изготовлена только из катанной, а не кованной стали, и, во-вторых, чтобы ее наточить, нужен трехгранный напильник, который изобретен в XVII в.!