– Это уничтожение государственных…

– Это полная чушь, – перебила Мэллори. – И ты знаешь. А теперь я хочу увидеть настоящие материалы. Личные заметки, которые так и не попали в базу данных. Сколько промашек ты удалил из компьютера, чтобы никто не узнал о них?

Хеннеси колебался слишком долго. Бумажный комок Мэллори просвистел у него над ухом и отскочил от противоположной стены.

– Если я отыщу все ваши промашки собственноручно, – произнесла она, – то придется присовокупить их к остальным промахам, которые вы уже допустили в этом деле. Я могу собрать пресс-конференцию, все главные каналы, радио, телевидение, в общем, будет весело.

Ее слова возымели магическое действие.

Хеннеси поднял с пола скомканный листок бумаги.

– Это не полная чушь. Когда убили агента Кида, доктор Аполло стала главной подозреваемой. В детстве у нее самой был опыт общения с психиатрами. Она проходила длительную терапию, когда была подростком. Ну и вдруг что-то пошло не так, и она могла просто сломаться. Такое случается. А может, это он сломался, и доктор убила его в результате самообороны. Но мы знаем, что Тимоти Кида убил не Косарь.

– Вы ошибаетесь, – произнес Рикер. – И вот еще одна ваша промашка, – он поднял глаза на своего напарника. – Какая по счету, а, Мэллори?

Но агент Хеннеси не собирался признавать свою ошибку. Когда он заговорил, его голос звучал очень твердо:

– Убийство Тимоти Кида не было похоже на остальные преступления, совершенные Косарем, ну кроме, может быть, одной детали, о которой упоминали газеты: орудием убийства послужил перочинный нож. Никакой косы, начертанной кровью, ни надписи на стене приемной доктора, ни записки во рту. И даже порез на горле был не такой глубокий, как обычно.

– Но потом убили бродягу тоже перочинным ножом, – вставила Мэллори. – И кто-то так же небрежно полоснул его по горлу.

– Да, – согласился агент. – Мы посчитали, что Зайца тоже убила доктор. Аргус все понимал по-своему. По его мнению, убийство Зайца означало, что Косарь следит за доктором Аполло.

Мэллори была уязвлена до глубины души, агент врал ей в глаза и при этом даже не притворялся.

– Вы знали, что обе жертвы приняли смерть от Косаря. К тому моменту Аргус уже давно следил за доктором. Он использовал ее в качестве наживки для Косаря. Точно так же он поступил и с Макферсоном: хотел поймать преступника на живца.

– Аргус не занимался делом Косаря, – возразил Хеннеси. – Его единственной задачей являлось обеспечение безопасности присяжных, и он облажался. Разговора о том, чтобы использовать присяжных в качестве наживки, не было и в помине. Расследованию помогали лучшие специалисты по изучению поведения преступников. И…

– И среди них не было ни одного дипломированного психолога, – кивнула Мэллори. – Если бы они не вмешивались, дело бы давно закрыли. Вы не ставили необходимый вопрос, с которого начинается любое расследование – кому это выгодно?

– Это не тот случай, – произнес Хеннеси.

– Как раз тот, – перебила Мэллори. – У вас ни черта не вышло, потому что вы пытались размышлять и делать выводы как психиатры, а доктор Аполло, единственная из вас, размышляла и делала выводы как полицейский.

По громкой связи раздался голос Джека Коффи:

– У нас есть ордер. Пошли!

Хеннеси поднялся, полагая, очевидно, что к нему это тоже относится.

В комнату вошел офицер и положил на стол перед Рикером внушительный инструмент с электрическим приводом.

– Достаточно мощная?

– Отлично, спасибо.

– Зачем тебе дрель? – поинтересовался Хеннеси.

Рикер воткнул вилку в розетку для проверки, работает или нет.

– Иэн Зэкери озабочен своей безопасностью. Дверь в его студию имеет безопасность мирового класса, металл толщиной семь сантиметров, электронный замок. Нельзя выломать, нельзя подобрать ключи, – Рикер включил дрель, и грянул оркестр взвода дантистов, явившихся прямо из ада. – Поэтому мы будем сверлить замок.

– Почему бы не сделать это хитрее? – сказал Хеннеси, наивно полагая, что в этой комнате у него было право слова. – Дождемся окончания шоу, позволим доктору доиграть его до конца и таким образом соберем побольше доказательств, записанных на пленку.

– Неудачная идея, – покачал головой Рикер. – Она заперта там с психом и убийцей, – он повернулся к зеркалу. – После вас, шеф.

– Иэн Зэкери не может быть Косарем, – возразил Хеннеси. – У него надежное алиби против убийства Тимоти Кида. Агенты наблюдали за его дверью круглосуточно.

– Разумеется, – с недобрым смехом сказала Мэллори. – Он никогда бы не проскользнул мимо ваших людей.

Мэллори смеялась редко, но Рикеру было радостно слышать ее смех. Он улыбнулся и последовал за ней к выходу. Хеннеси находился сзади, когда наткнулся на непреодолимое препятствие в лице детектива Яноса.

Бежевый «седан» Мэллори с ревом вывернул из-за угла и помчался по трассе. Машина зависла на двух колесах, и сердце Рикера успело ударить ровно четыре раза, прежде чем все четыре колеса снова оказались на земле. Сегодня Мэллори включила сирену и навесную мигалку, заранее предупреждая автолюбителей, чтобы уходили с ее полосы дороги.

– Это был отличный план, – сказала она. – Почти безупречный.

Рикер держал тяжелую дрель в одной руке.

– Ты же знаешь, Зэкери выйдет на свободу через час после ареста, – Рикер смотрел на пейзаж, с бешеной скоростью проносящийся за стеклом бежевой ракеты Мэллори.

– Обещаю тебе, мы его прищучим, – сказала она. – Но план все равно был хороший. Федералы всегда искали больного, злобного, соблюдающего законность негодяя, забившегося в темный угол. А вот он, голубчик, у всех на виду.

– И нам никогда не удастся завести на него дело. Он не сядет за убийство.

– Мы его накроем.

– На месте преступления, да? С Джо в качестве наживки.

– Она сама этого добивалась, – пожала плечами Мэллори.

Рикер включил радио и услышал голос Джо:

– Правильно ли я поступила? Нет. И я каждый день жалею о своих ошибках. Все те…

Мэллори протянула руку и убавила звук.

– Что, по-твоему, она сейчас делает? Она дразнит его. Но он не предпримет ничего сейчас, когда у него нет алиби. Возможно, он захочет использовать федералов, чтобы…

Машина резко остановилась у обочины, отчего Рикер чуть не ушиб голову о лобовое стекло. Его напарница рванула полу пиджака и уставилась на его пустую наплечную кобуру.

– Почему ты без оружия? – Мэллори впилась ногтями в его руку. – Твой пистолет, Рикер. Где он?

Только сейчас до него дошло, что Мэллори, несмотря на все ее предательства, не имела никакого отношения к пропаже его пистолета.

– Значит, это не ты взломала замок у меня в столе?

– Ну да, это была я. Но я не брала оружия.

Рикер закрыл глаза, он вспомнил тот разговор о мелкокалиберных пистолетах, которые и в подметки не годились его оружию.

– Господи, Джо! Эта чертова пушка должна быть у нее, – он протянул Мэллори дрель. – Она собирается пристрелить ублюдка, чтоб уж наверняка. Быстрее поднимайся наверх, я останусь здесь и прикрою выход.

Такого Мэллори не ожидала, не от Рикера, во всяком случае. Ее рука застыла на дверной ручке. Странно. Она не могла представить себе ситуацию, в которой Рикер захотел бы остаться на прикрытии, с пушкой или без. Мэллори больше не доверяла ему. Тем не менее, она открыла дверь. У нее не было иного выбора, как оставить его здесь. Там, наверху, в деле было замешано оружие, и только она знала об этом. Нельзя было терять ни минуты, пули летали слишком быстро. Мэллори отвела глаза и побежала к зданию.

Как только она исчезла в дверях, Рикер прыгнул на водительское сиденье и завел машину. Выехав на проспект, он включил радио и с ужасом убедился, что его догадка верна. Слова, обрезанные в конце одного куска пленки, повторялись в начале другого. Это означало лишь одно: у пульта сидел дилетант. Рикер взглянул в зеркало заднего вида, где постепенно исчезало из вида здание радиостанции.