Рикер был уверен, что умирает. Он слышал, как завизжали тормоза, взревел мотор, машина выломала остатки шлагбаума и теперь неслась на него – вот-вот он будет раздавлен. Неожиданно чье-то теплое дыхание обожгло ему шею, кто-то навалился на него и откатился вместе с ним к стене, в безопасность. Синий «седан» промчался мимо. Уже теряя сознание, Рикер почувствовал, что кто-то опустился рядом с ним на колени, почувствовал руки Джо у себя на груди, на лице и потом ее губы, крепко прижатые к его губам, пока она дышала, дышала за него, наполняя его легкие кислородом. Паника прошла, страх уступил место невероятной легкости, словно он парил в воздухе.

– Послушай меня, – заговорила Джо. – То же самое было с тобой, когда ты чуть не разбил фургон. Ты не умрешь. Если ты потеряешь сознание, напряжение пройдет. Не бойся, – прошептала она.

Рикер не боялся.

Паралич прошел, и поцелуй во имя жизни превратился просто в поцелуй. Опьяненный неожиданным приливом кислорода, разум отказался анализировать поступки, и Рикер привлек Джо к себе, обнимая за плечи и прижимая ближе. Его пальцы бродили в ее волосах. Джо была его жизнью, дыханием и еще чем-то очень важным.

Она отпрянула.

Рикер попытался подняться, но Джо положила руку ему на грудь.

– Оставайся здесь. Я позову на помощь.

Вместе с дыханием к Рикеру вернулось сознание.

– Уходи отсюда, Джо, – он оттолкнул ее руку. – Уходи сейчас же. Мне нужно подкрепление. Найди телефон, – Рикер уже был на ногах и бежал туда, откуда раздались выстрелы, которых он боялся больше всего на свете. Но он не мог поступить по-другому. Бежать на выстрелы – работа полицейского. Рикер миновал развороченный шлагбаум и свернул за колонну. Перед ним возникли два человека, стоявшие под тусклым фонарем.

Иэн Зэкери потерял головной убор от своего карнавального костюма рабочего по обслуживанию зданий и уборке и теперь пятился прочь от человека, направлявшего на него пистолет.

– Да что с тобой, Макферсон, – дразнил Зэкери. – Тринадцатилетняя девчонка бы и то попала.

Щупленький мужчина снова поднял револьвер и выстрелил в Зэкери три раза прямо в грудь.

На этот раз Рикер остался стоять, пытаясь побороть в себе подступающий страх и панику, которая вновь заставила его тело напрячься. Он не задохнется и не умрет. Все пройдет, он знал это, потому что верил Джо. Рикер остро ощущал все, что происходит: бешеный стук сердца, капли пота на верхней губе. Он видел, что пули не причинили Зэкери ни малейшего вреда. Стрелявший не мог промахнуться, и тем не менее на оранжевой спецодежде не было ни единой дырки, рикошетов Рикер тоже не слышал.

Холостые?

Зэкери, разинув рот, уставился на Рикера, очевидно, удивляясь, почему тот стоит как ни в чем не бывало, словно прирос к земле. На этот раз паралич прошел значительно быстрее и через минуту Рикер уже стоял в своей обычной позе, с легким интересом глядя на незнакомца с пистолетом. Почувствовав, что силы вернулись к нему, Рикер неторопливо направился к стрелявшему. Всем своим видом он демонстрировал полноту власти, сосредоточенную в его руках, руках полицейского.

– Так значит, ты и есть Макферсон, – как бы невзначай заметил Рикер, забирая пистолет из его дрожащих рук. Он вынул магазин и проверил пули. – Патроны кончились. Не повезло, приятель.

Рикер перевел взгляд на Иэна Зэкери и только сейчас заметил, что под оранжевой спецодеждой было еще что-то. Неужели бронежилет? Конечно. Отсюда и вся его бравада, наивная надежда, что бронежилет полностью защищает от пуль. Но когда тебе стреляют в грудь, надо сразу же обратиться в больницу – неважно, был на тебе защитный жилет или нет.

– У меня есть разрешение, – дрожащим голосом произнес Макферсон, подняв на Рикера затравленный взгляд. Он, очевидно, полагал, что Рикер – полицейский, и теперь протягивал ему разрешение на ношение оружия, словно это могло оправдать его нападение на безоружного человека.

Рикер прочитал мелкий шрифт, держа документ на расстоянии вытянутой руки. Да, это действительно был Макферсон, один из трех присяжных заседателей, которые еще остались в живых. Ему дали разрешение на ношение оружия для самообороны. Рикер вернул ему документ.

– Ладно, а лицензия на отстрел этого человека у тебя тоже есть?

Макферсон не находил ничего смешного в этой ситуации, но очевидно обрадовался, что ему ничего не угрожает. Рикер стянул с него пальто и нашел на ремне запасной магазин. Он высыпал на ладонь гильзы – вместо пуль они были запечатаны воском.

– Еще холостые патроны? – Рикер, один из немногих, реагировал на дураков спокойно, иногда находя их даже забавными. – Так ты думал перезарядить пистолет… дополнительными холостыми патронами?

Макферсон кивнул и выдавил из себя улыбку: он видел, что Рикер тоже ему улыбается.

– Придурок, – Иэн Зэкери стоял около старенькой рабочей машины, дополняющий его оранжевый костюм уборщика, и качал головой. Он был похож на обычного, вечно спешащего ньюйоркца, неожиданно утратившего вкус к жизни после того, как его пытались убить. Зэкери повернулся к Рикеру: – Ты его арестуешь?

– Да нет же, черт возьми. Сколько раз можно повторять, – Рикер отчеканил последние слова, словно разговаривал с непонятливым ребенком, – я больше не полицейский.

– Ты можешь произвести гражданский арест.

– Ну уж нет. Лучше куплю бедняге пива, у него выдался трудный денек, – Рикер похлопал Макферсона по плечу. – Ладно, пошли отсюда. Расскажешь мне наконец, что же произошло в комнате присяжных.

Сирен еще не было слышно. Рикер понимал, что нужно спешить, Джо наверняка уже добралась до телефона. Что-то подсказывало ему, что она не назовет себя, когда будет вызывать полицию. Пока они вместе с незадачливым стрелком, Макферсоном, молча поднимались на улицу, Рикер размышлял. За кем сегодня следила Джо? Может быть, она винила себя в смерти Зайца и теперь боялась, что потеряет еще одного друга? Или леди преследовала Иэна Зэкери? Рикер взглянул на мертвенно-бледное лицо Макферсона и решил включить его в список людей, которыми по непонятным причинам интересовалась Джоанна Аполло.

– Можно мне с вами? Я заплачу, – раздался сзади крик Иэна Зэкери.

Рикер откинулся на стуле, с наслаждением потягивая свое любимое виски, за которое только что расплатился Иэн Зэкери. Он повернулся к худенькому низенькому человечку, сидевшему между ними.

– Ты в абсолютной безопасности, – сказал он ему. – Это полицейский бар.

Макферсон снова не понял шутки. Кажется, ему и в голову не приходило, что полицейские иногда арестовывают людей, размахивающих пистолетом с угрожающим видом. Может быть, в теории Косаря о глупости присяжных и было зерно истины. Но потом Рикер решил, что Макферсон просто потерял ясность мысли: он провел слишком много времени в изоляции от людей, прячась от маньяка, который хотел его убить. Рикер сочувствовал Макферсону, хотя сам никогда ни от кого не прятался. Это было не в его характере. Никогда в жизни он не позволил бы себе так дрожать от страха на людях.

Войдя в этот бар, один из многих в районе СоХо, Рикер, как обычно, осмотрелся: не было ли в глазах молодых людей безумного блеска или спрятанного оружия за поясом? Сейчас его взгляд остановился на белой трости, прислоненной к стулу у барной стойки, на котором сидел человек в длинном темном пальто. Прищурившись, чтобы лучше видеть, Рикер отметил про себя, что человек в нелепом парике был молод, впрочем, из-за длинных рыжих кудрей и огромных черных очков, скрывавших лицо, невозможно было сказать наверняка. Слепой опустил руку в карман и Рикер замер, ожидая, что тот достанет пистолет. Человек вытащил бумажник и положил на стойку несколько купюр. Рикер перевел дыхание. Вряд ли именно эту белую трость он видел в подземном гараже за несколько кварталов отсюда, и тем не менее хотелось бы заглянуть этому незнакомцу в глаза.

Они выпили уже несколько рюмок, а Рикер все еще не узнал, что же заставило Макферсона и остальных присяжных вынести оправдательный приговор. Но одно он знал точно: что-то бесчестное произошло в комнате присяжных – это можно было прочесть во взгляде Макферсона. Кроме того, Макферсон уклонялся от ответов на ряд вопросов.