Ты гадаешь.

– Я не знаю подробностей ее жизни, – покачал головой Рикер. – Дама очень скрытная. Так, значит, она пришила федерала, да? – спросил он более легким тоном и повернулся к отцу, чтобы не упустить его улыбку.

Сядь прямо, говорили холодные серые глаза старика. Еще одна такая шуточка и…

И Рикер действительно выпрямился – привычка, выработанная еще с детства, когда каждый день за столом ему делали замечания по поводу его осанки. За долгие годы он научился понимать каждый взгляд, брошенный в его сторону отцом. Уже с более серьезным видом Рикер повернулся к человеку из ФБР.

– Чего вы хотите? – спросил он.

– Немного вашего времени, – Аргус откинулся на красную кожаную спинку сиденья. – Позвольте, я расскажу вам об этом убитом агенте, хороший парень был. Но только между нами, ладно? – Он помедлил, блеснув улыбкой. Как будто он все еще пытался установить доверительные отношения. – Тимми всегда казался мне немного странным, но под конец у него определенно снесло крышу. Но думаю, он бы вам понравился. Отличным был следователем, лучше всех, наверное.

Постепенно Рикер узнал, что у покойного Тимоти Кида было чрезвычайно тонкое чутье, он мог определить, виновен человек или нет; за произнесенными словами постоянно чувствовал недосказанность, находил логические связи в кажущейся сумятице и скрытых мыслях других людей. В последние несколько недель до смерти Кид был подвержен психозу, или паранойе, подозревал всех и вся.

– Ах, Тимми, – произнес агент Аргус, – ненормальный идиот. Предупреждения об опасности он угадывал в воздухе. И был очень ловок, сукин сын, ловко скрывал от нас симптомы паранойи. Психиатрическую проверку прошел запросто. Но потом его рапорты стали немного походить на фантастические рассказы. Его начальник не докладывал об этом: не хотел потерять отличного сотрудника, отдав его на растерзание психиатрам. Что ж, пришлось уволить начальника за некомпетентность, а потом мы попробовали помочь Тимми с его… проблемой. Если бы только мы узнали раньше, возможно, он был бы сейчас жив.

Рикер понял, что рассказ о таких очевидных промахах, допущенных ФБР, должен был, по мнению Аргуса, их сблизить, как полицейского с полицейским, так сказать. Но Рикер слишком ценил в себе мужское начало, чтобы испытывать симпатию к человеку с такой прической.

После этих откровенных речей авторитет Аргуса в глазах отца совсем упал. Теперь старик смотрел на него с откровенным презрением, как на человека, не имеющего никаких принципов. Выносить сор из избы – недостойное занятие для служителя закона, в этом отец Рикера был твердо убежден.

– В общем, – произнес агент, – мы подыскали для Тимми психиатра с интеллектуальным уровнем выше, чем у него самого, чтобы он не смог ничего больше скрыть. Доктор Джоанна Аполло считалась лучшим и самым высокооплачиваемым психиатром в Чикаго, а теперь она вдруг стала уборщицей на местах преступлений, – Аргус самодовольно хмыкнул. – Да уж, это должно показаться вам интересным. Она назвала Тима одаренным параноиком; разумеется, уже после того, как его убили. Мы считаем, что она утаивает какие-то сведения.

– И вы хотите, чтобы я за ней шпионил, – заключил Рикер, выжидающе глядя на Аргуса. Такое предложение было вполне предсказуемым. Тридцать сребреников, и я ваш? Не дождетесь.

– Да перестаньте, – Аргус махнул рукой. – Мне просто нужна ваша помощь. Тим, конечно, непревзойденный полицейский, но вы и сами были неплохим копом. Я читал отзывы о вас в специальном криминалистическом отделе. Вы отлично работали. Просто стыдно списывать такие таланты. Вы нужны ФБР в этом деле, – он заискивающе улыбнулся, как мужчина мужчине. – Я, конечно, не прошу вас лечь в постель с горбуньей.

Рикер сжал кулаки – предупреждение, что Аргус перешел черту и может потерять остатки расположения.

Улыбка агента мгновенно исчезла. Он замолчал, видимо, почувствовав перемену настроения.

– Я хочу, чтобы вы поняли, – уже более серьезным тоном начал он, – маньяк затеял игру, которая плачевно закончилась для Тимми. Он может захотеть сыграть с вами, и уверяю вас, счет будет не в вашу пользу, вы можете откинуть копыта.

Рикер кивнул, отлично все понимая. Агент хотел выставить его трусом в глазах отца, посмей он отклонить предложение. Аргус совершенно точно был безнадежен в своих суждениях о людях. Отец сидел молча, напряженно сжимая и разжимая кулаки. В одном сейчас их мнения совпадали: врезать бы этому придурку да по первое число.

– А что касается убитого бродяги, – сказал Аргус, – того, что нашли сегодня утром. Я так понял, что у Джоанны были с ним постоянные стычки. И хотя она могла выбрать себе другой маршрут и благополучно обойти бродягу, она этого не делала. Должно быть, это показалось вам любопытным. Тогда вы раскопали ее досье и нашли похожее убийство, убийство Тимоти Кида, правильно?

Снова предположения или тонкий намек на работу Кэти Мэллори?

– Сегодня утром, – произнес агент Аргус, словно угадав его мысли, – нашу базу данных пытались взломать дважды, из разных мест. Сначала это был детектив Флинн, главный по делу об убийстве бродяги, но у него ничего не вышло, он использовал вымышленное имя Джоанны, и это привело к панике в ФБР. А вот второй раз взломщик не использовал ни ее вымышленного имени, ни даже пароля. Этот хакер просто проник в базу данных и узнал все, что было нужно. Отличная работа, Рикер. Я впечатлен. Наверное, вы проделали это в своей старой квартире, в СоХо; очень удобно – за пустым столом с компьютером.

Теперь стало очевидно, что Аргус и не думал выходить на след Мэллори, которая вообще редко оставляла следы. Для своих утренних рейдов она никогда не использовала компьютер в участке. Бедняга Аргус и не догадывался, сколько раз в неделю Мэллори копалась в их базе данных.

– Ну да, это был я, – пожал плечами новоиспеченный компьютерный гений Рикер. – Один ноль в вашу пользу, Аргус, – произнес он и повернулся к отцу посмотреть на его реакцию. Тот явно одобрительно отнесся к этому незаконному взлому, означавшему, что его сын все еще рассуждает как полицейский.

Постучав по столу, Аргус попытался снова привлечь внимание Рикера.

– Так вы поняли, Рикер? Три раза в неделю Джоанна сталкивается с этим бездомным идиотом на улице, пытается избежать ударов, привыкая к тому, что на нее нападают. И зачем? Потому что она не знает, когда убийца нашего агента придет за ней. Тим не знал. А вчера вечером бродяга снова поджидал ее на тротуаре, раскидал какую-то дрянь на асфальте, и Джоанна поскользнулась.

Ни в каких свидетельских показаниях об этом не говорилось. Если бы детектив Флинн был в курсе, он непременно упомянул бы об этом во время допроса на площадке. Рикер знал его тактику: открыто высказывать все подозреваемому, ни на минуту не ослабляя нажима. Тогда как Аргус узнал о падении Джоанны? Следил за ней, используя в качестве наживки для серийного убийцы? Аргус еще ни словом не обмолвился о Косаре. Это тоже было любопытно.

– Значит, вы подозреваете кого-то из пациентов доктора? – поинтересовался Рикер. – И думаете, что он хочет убить Джо до того, как она скажет его имя? – это могло быть очевидной причиной, почему ФБР следит за ней.

Марвин Аргус улыбнулся, словно говоря: «Теперь ты улавливаешь суть». И по этой улыбке Рикер понял, что все как раз наоборот – его провели.

– Значит так, – Аргус легонько хлопнул по столу ладонью, – нам нужен свой парень, кому бы Джоанна полностью доверяла. Если вы с ней действительно в дружеских отношениях, она может нечаянно проговориться, сказать что-нибудь важное.

«Осведомитель – низшее существо на земле» – говорил взгляд отца. Старик ждал ответа. Сможет ли его сын опуститься до этого, превратиться из первоклассного детектива в шестерку?

– Это ради ее же блага, – произнес Аргус. – Доктор Аполло покинула программу по защите свидетелей.

– Вот где вы облажались, – сказал Рикер. – Убийца следит за вами, пока вы следите за ней. Бьюсь об заклад, он потешается над вами каждый день. Только зря потратили время на слежку за ней. Так его не поймать.