Синк усмехнулся, глядя на нарушительницу, которая потихоньку подбиралась к дверям.
— Смотрите! Инфракрасный детектор не ловит ее! Тут все дело в ее костюме… Я такого прежде не видел… Мятежники-то, оказывается, знают свое дело. Теперь понятно, почему ей удалось так глубоко проникнуть незамеченной. Она просто прошла мимо наших сенсоров. Ее не смогли засечь.
— Да, — согласилась Гретта. — Ты предполагал, что они предпримут что-нибудь?
— Просачивание диверсанта, ты имеешь в виду? Это их стиль, — сказал Синклер. — Но я не Аткин. И не Макрофт! Со мной этот номер не пройдет. Он включил внутреннюю связь. — Мхитшал? У нас гости. Похоже, она намеревается пройти через западный задний вход.
— Вас понял, командир.
— Как ты думаешь, тебе удастся взять ее живой? — спросила Гретта, вновь возвращаясь взглядом к карте обстановки.
— Все зависит от того, на что она способна, — машинально пробормотал Синклер. — Черт ее знает, что она может выкинуть…
Женщина издали осмотрела заднюю дверь. Умело укрылась от всех «капканов» системы безопасности и всех детекторов, которые так и не подняли по всему зданию тревоги. Подойдя к самой двери, она попыталась открыть ее каким-то хитроумным инструментом. Ничего не вышло: запоры были не внешние, а внутренние. Тогда она сняла с пояса вибронож и аккуратно вырезала им дверные петли. Дверь выпала наружу. Женщина подхватила ее и, напрягая все мускулы, беззвучно опустила на землю.
В ту же секунду Мхитшал воспользовался тем, что она наклонилась и ударил разрядом парализатора. Она резко выпрямилась и попыталась вскинуть руки, но вместо этого мешком рухнула на землю рядом с высаженной дверью.
— Отключилась, — доложил по внутренней связи Мхитшал.
Синклер приказал:
— Обыскать! Разоружи и тщательно осмотри на предмет взрывных устройств. Полые зубы, отравленные ногти, в общем, что я тебе объясняю, ты и сам это прекрасно знаешь. Одежду ее оставь на улице, в ней тоже может быть скрыт большой «сюрприз».
— Да, сэр.
— Это очень опытный и умелый диверсант. Как она вообще-то нас отыскала? Видимо, подсмотрела, куда направляются штабные машины, — заметила Гретта, не отходя от стола с картой обстановки.
— Эймс, — позвал Синклер, вновь заставив себя сконцентрироваться на карте. — Ты находишься в двадцати кликах к востоку от Мака. Видишь огонь на Горе-Убийце? Это, наверное, он обороняется. Будь готов. У тебя будет великолепная позиция, если Мейз удастся удержаться на месте и потом потеснить противника на своем участке, пока она притворяется раненой голубкой и увлекает их за собой.
— Понял, Синк. Да, отсюда нам хорошо виден огонь Мака. Здесь тоже, кстати, становится довольно жарковато. Мы отступаем. Пока мы находимся к северо-востоку от зерновой транспортной станции.
— Ты все делаешь как надо. Только не спи. Скоро предстоят большие изменения. Главное, не прозевай!
Мхитшал с помощью двух рядовых занес женщину в помещение и положил ее — раздетую и связанную — на мягкий диван в гостиной, примыкавшей к комнате оперативного отдела штаба.
Синклер увидел, что Мхитшал и не думает уходить, а наоборот стоит над пленницей и настороженно смотрит на нее.
— Мак? Ты там еще не поджарился? Уходи с Горы-Убийцы. Только медленно. Пусть они думают, что тебе очень не хочется сдавать им позиции и что ты рад бы зацепиться за них, да не можешь. Пусть они купят у тебя Гору большой кровью, иначе твой маневр будет выглядеть подозрительным.
Гретта спокойным голосом переговаривалась с командирами подразделений и групп, которые отступали под мощным натиском сил мятежников.
— Ладно тебе! Будет притворяться, — говорил тем временем Мхитшал, обращаясь к пленнице. — Когда мы тебя несли, ты пыталась развязаться. И сейчас дышишь так, что сразу видно, что ты очухалась. Не валяй дурака!
Синклер глянул на карту обстановки в последний раз, прежде чем отвлечься на захваченную нарушительницу. Все вроде шло как надо, в строгом соответствии с планом.
— Почему вы затащили меня сюда? Что вы хотите со мной сделать? Изнасилуете, как всегда? Или прибережете для работорговцев?
Голос диверсанта-убийцы содержал в себе такие нотки, которые задели Синка за живое и заставили обернуться. Все ее стройное тело напряглось. Мышцы перекатывались под тонкой материей платья, которое на ней, разумеется, оставили, сняв лишь боевой скафандр.
Мхитшал продолжал нависать над пленницей с оружием в руках. Однако взгляд у него изменился. Синклер понял, что его подчиненный также заворожен голосом и внешностью нарушительницы.
— Нет, совсем, нет. С такими, как ты, мы хотели бы уметь договариваться и сотрудничать. Ты принесла на своей спине столько взрывчатки, что ее хватило бы не только на то, чтобы снести с лица земли весь штаб Первого Тарганского дивизиона, но и близлежащие кварталы города. Кроме того, нас интересует, каким образом тебе удалось пройти незамеченной мимо сенсоров инфракрасного излучения, не поднять тревоги и разгадать все «капканы», которые мы понаставили на ближайших подходах для таких гостей, как ты.
Она устремила на Синклера взгляд удивительных янтарных глаз. Выражение ее красивого лица было просто каменным.
— Как вам удалось завалить меня? У меня очень чуткое ухо и верный глаз, но я…
Мхитшал присел на краешек ближайшего стола, опустив свой пистолет.
— Синклера тебе вокруг пальца не обвести, красавица.
На всякий случай мы оставляем на крышах близлежащих зданий наших зорких наблюдателей, вооруженных перископами. А что касается того, как мы тебя свалили… Так это благодаря очень нужной штуке, которая называется парализатором. Как бы попроще тебе объяснить суть его действия… В твоем организме есть три типа нервов, которые обеспечивают тебя всей гаммой ощущений. Один из этих типов дает тебе возможность чувствовать боль. Стержень посылает микроволны, которые поражают именно нервные окончания. Одновременно посылаются импульсы в твой мозг. В результате происходит нечто вроде внутреннего замыкания и на некоторое время ты просто отключаешься, как будто засыпаешь. Не хочется тебя расстраивать, однако вынужден сообщить, что разовое применение парализатора лишает человека такого количества нервных клеток, которое можно потерять лишь в результате крутого трехмесячного запоя. Жаль, конечно, но тебя ведь никто не просил лезть к нам, правда?
Она, к удивлению Мхитшала, кивнула и глубоко вздохнула.
— Вы воюете не так, как риганцы.
Мхитшал рассмеялся.
— Разумеется. И очень скоро Синк докажет это еще раз той армии, которая упрямо давит на нас в окрестностях города.
— Бывает такое время, когда даже оптимизм неуместен. У Второго дивизиона его было хоть отбавляй, а где он теперь, этот дивизион? — усмехнулась пленница.
В ее голосе, определенно, содержались провокационные нотки. Она сверлила своих пленителей ледяным взглядом, который оказывал несомненное гипнотическое воздействие.
— Синклер Фист и Макрофт не одно и то же. И сейчас вы имеете дело не со Вторым, а с Первым дивизионом.
— Поверь, это совершенно разные понятия, — проговорил Мхитшал, — скрещивая на груди руки. — Хочешь посмотреть, как мы дадим хороший подзатыльник твоим обожаемым мятежникам?
— Нет, не хочу. Тем более, что этого и не будет. Я лучше с удовольствием погляжу на то, как наши люди разнесут вашу риганскую задницу на мелкие кусочки. — Она перевела взгляд на Синклера. — Ну, что теперь? Смерть?
— Пытка? Изнасилование? Рабство? Чем вы пожелаете ответить на мою дерзость?
— Я ухожу с Горы-Убийцы! — раздался в колонках напряженный голос Мака. Мятежники прорвались сюда. Мои потери — пятнадцать человек. Но мне кажется, они удовлетворены боем и клюнули на приманку.
— Хорошая работа, Мак, — похвалил Синклер и обернулся вновь к карте, огоньки на которой несколько переместились.
Затем он вернулся в гостиную, где отдыхала на диване нарушительница. У нее были удивительные глаза. Они притягивали к себе. Пронзали, словно булавкой. На какую-то минуту Синклер даже потерял ориентировку, погрузившись в янтарную топь, в которой помещалась, казалось, вся Вселенная.