Поскольку толтеков интересовало прежде всего практическое расширение своих способностей, они стали искать пути эффективного соприкосновения с подлинной Реальностью нагуаля и активной адаптации тоналя к открывающимся режимам восприятия. Дисциплина, необходимая для подобных достижений, подобна балансировке на лезвии бритвы. Развитый тональ по природе своей скрывает от сознательного восприятия любые проявления нагуаля, а всякий прорыв к нагуалю делает психические и энергетические флуктуации совершенно неконтролируемыми, что превращает человека либо в безумца, либо в апатичного созерцателя. Возможна ли интеграция противоположных модусов деятельности осознания? Практика показала, что это возможно — по крайней мере, с помощью растений силы. Естественные психоделики продемонстрировали полную гамму психических переживаний — от полной остановки внутреннего диалога и утраты способности связно воспринимать до тривиального токсического галлюциноза. Где-то между этими крайностями открылась область высокой перцептивной гибкости, которая, казалось, давала неуловимую возможность регулярно входить в нагуаль, черпая там энергию, и тут же возвращаться к Тональному восприятию. При этом появлялась возможность входить в скрытые от повседневного взгляда области восприятия и практически их использовать в целях изменения мира и самого себя.

В этих специфических состояниях блуждания по причудливым мирам восприятия толтеки заметили весьма характерное изменение общего эмоционального реагирования и идей, касающихся образа себя. Поразительно, что попытки индуцировать в себе похожее настроение в привычном режиме перцепции имели впечатляющий побочный эффект способность действовать быстро, эффективно и безошибочно возрастала фантастическим образом. Потому толтеки назвали эту психоэмоциональную установку безупречностью. Она включала в себя целый комплекс идей, непонятных для обычного сознания ценностей и отношений. Конечно, рационализировать и описать их можно было только с помощью первого внимания, опираясь на причудливые впечатления, сохранившиеся в памяти после пребывания в областях измененного восприятия.

Из чего состоит безупречность? Рассуждая схематично, можно свести безупречность к следующим компонентам:

1. Преодоление страха смерти.

2. Преодоление чувства собственной важности.

3. Преодоление жалости к себе.

4. Бесстрастие (отрешенность).

5. Внимательность (контролируемая глупость, введение конструктивных символов в описание мира).

6. Смирение.

7. Любовь.

Последний пункт безупречности постигается только благодаря реализации вышеуказанных компонентов безупречности. Собственно говоря, любовь к Земле, миру и человеку — результат устранения из реагирования целого комплекса утомительных эгоистических чувств, не позволяющих человеку открыться и принять то естественное положение дел, в котором нет места эмоциональной эксплуатации и собственническим инстинктам, где объект эмоционального отношения воспринимается таким, каков он есть на самом деле со всей присущей ему красотой и самодостаточностью. Это чувство естественным образом, сопровождается уважением и пониманием — именно эти две составляющие делают любовь подлинным, а не притворным чувством. Они логически вытекают из безупречного состояния, а потому мы можем утверждать, что безупречность — это естественный фундамент любой подлинной любви. Любовь уравновешивает тоску воина и его одиночество, превращает их в положительные и продуктивные состояния, в результате чего дает возможность практикующему добиться своей окончательной цели. Недаром дон Хуан сказал, что именно любовь к Земле научила его свободе.

Отрицая этот стержневой элемент самоощущения и реагирования безупречного "человека знания", мы наполняем само состояние безупречности несвойственной ему окраской суицидальности. Без любви очень часто победа над страхом смерти превращается в разновидность стремления к смерти — своего рода танатофилию. Мы должны быть крайне осторожны, обращаясь с базовыми эмоциональными стереотипами, поддерживающими наше продуктивное существование на этой земле, иначе стремление к достижению третьего внимания уступит место желанию уйти, исчезнуть, раствориться. Не надо забывать, что наш тональ в обычном режиме реагирования знает только два прямо противоположных чувства — страх смерти и (как парадоксальный результат этого страха) желание смерти. Мы всегда (в рамках тоналя) осведомлены о парадоксальном состоянии субъекта, личности в безразличном и неописуемом Мире. Когда "пузырь восприятия" открывается, он обнажает нашу беззащитность и беспредельную «нечеловечность» всего вокруг. Если игнорировать любовь как результат неэгоистического существования, тональ непременно включит всю присущую ему некрофилию. И бытие не обретет новый смысл, напротив — полностью утратит его.

Древние толтеки избегали этой пустоты, превращая охоту за Силой в окончательный смысл своего существования. Новые толтеки не могут прибегать к этой хитрости, поскольку избегают любого рода алчности в отношениях с внешним Миром. Их цель — достижение третьего внимания — не сочетается с охотой и непрерывным поиском новых жертв. Сама идея любого рода энергетического вампиризма противоречит настроению новых толтеков, желающих свободы и гармонии.

Титов ("Новое тысячелетие") попытался описать наступление безупречности. Я не могу заявить, что это описание действительно адекватно реальным изменениям, происходящим в глубинах личности, но полагаю его в любом случае поучительным — а главное, «невыдуманным». Обычно такие описания отдают позерством и страдают преувеличениями — например, часто говорят " о потере человеческой формы", а это явление наступает лишь после того, как второе внимание входит в нашу жизнь наравне с первым.

Вот что пишет Титов:

"И вот наступает пик напряжения. Нервы просто сдают, хотя все внешне сохраняют полное спокойствие. У меня происходит перелом в психике. Я понимаю, что волноваться-то не о чем. Весь этот мир — просто иллюзия. И вместо нервного состояния наступает полное внутреннее спокойствие. Вместе с ним приходит новое ощущение — отсутствие страха. (…)

С первых моментов, когда я понял, что существует что-то большее, чем этот физический мир, ко мне пришло понимание того, что бояться нечего. Но тогда это было просто знание ума. Я понимал, что есть мир после смерти, время бесконечно и бояться-то нечего. Но, видимо, все же что-то оставалось от недоверия. Я по-прежнему переживал, был какой-то внутренний страх за страну, за будущее, просто страх ходить по ночным улицам города и т. д.

Сейчас положение кардинально изменилось. Я понял эту истину на другом духовном уровне, более глубоком. Я ее понял на уровне чувств. У меня полностью исчезло ощущение страха и внутренней натянутости. Мне кажется, что, если на меня кто-то направит пистолет и будет угрожать меня убить, я просто могу не выдержать и рассмеяться ему в лицо. У меня это не вызывает чувство страха. Я знаю, что этого не может произойти без моего внутреннего согласия. Ничего не может произойти без согласия на более тонком уровне, без согласия создателя.

Мы не можем просто случайно умереть, нас не задавит случайно машина. Все это один единый механизм. Все, что нам кажется случайным, планируется заранее. Таким образом, нам ничего не грозит. Если нам суждено умереть, мы не сможем этого избежать. Но мы можем начать управлять своей судьбой сами. У большинства людей есть план жизни. Есть основные положения: что он может сделать, а что не может. Кем он будет работать, где он будет учится, кто будут его друзья и т. д. Все заложено с самого начала. Многое мы можем исправить, ввиду того, что мы обладаем сознанием на высшем уровне. Мы сами можем поменять свою судьбу, но это происходит в редких случаях.

Еще до недавнего времени я точно знал, что меня ждет. Многое из своей судьбы я знал заранее; школа, учебное заведение, то, что я не иду в армию. Но вот наступил тот самый момент, о котором я так долго мечтал. Мне отдали мою судьбу в мои руки. У меня нет будущего, кроме одного, я оставил пункт — «умереть» в старости. Я еще в детстве мечтал и просил создателя отдать мне мою судьбу. Чтоб я сам мог решать, что хочу, и что мне делать, я считал себя достаточно самостоятельным, чтоб строить свое будущее.