– Бедненькая! Она его боготворит!

– Это я вижу. Но не понимаю.

– Что будет дальше, Марк Ливий? Он пожал плечами.

– Честно говоря, понятия не имею! Наверное, самое правильное для всех нас – это вести себя как ни в чем не бывало и дождаться вестей от… – Он чуть было не произнес «Цепиона», как на протяжении всего этого проклятого утра, но вовремя спохватился и заставил себя использовать вежливое обозначение: – Квинта Сервилия.

– А если он со мной разведется – что он, по всей видимости, и сделает?

– Это будет означать, что ты от него благополучно отделалась.

Наконец-то Ливия Друза смогла перейти к по-настоящему волнующей ее теме:

– А Марк Порций Катон? – порывисто спросила она.

– Наверное, этот человек для тебя очень важен?

– Да, важен.

– Мальчик – его сын?

Сколько раз она мысленно репетировала этот разговор! Что она скажет, когда кто-нибудь из родственников удивится цвету волос ребенка или его все более явному сходству с Марком Порцием Катоном? Она пришла к выводу, что Цепион должен хоть чем-то отплатить ей за годы безропотной покорности и примерного поведения, не говоря уже об истязаниях. Пока у ее сына было имя. Если она объявит, что его отцом является Катон, он это имя утратит, а поскольку родился он под этим именем, то на нем всю жизнь будет стоять пятно незаконнорожденности. Дата рождения ребенка говорила о том, что Цепион вполне мог быть его отцом. Никто, кроме нее, не знал, что Цепион никак не мог им быть.

– Нет, Марк Ливий, мой сын – ребенок Квинта Сервилия, – твердо ответила она. – Моя связь с Марком Порцием началась уже после того, как я узнала, что беременна.

– Тогда остается только сожалеть, что он рыжеволос, – сказал Друз без всякого выражения на лице.

Ливия Друза заставила себя улыбнуться.

– Ты никогда не замечал, какие шутки проделывает с нами, смертными, Фортуна? С тех пор, как она свела меня с Марком Порцием, у меня появилось ощущение, что она задумала хитрую игру. Поэтому, когда Квинт родился рыжеволосым, я совершенно не удивилась, хотя неудивительно и то, что мне никто не верит.

– Я поддержу тебя, сестра, – молвил Друз. – Невзирая на любые препятствия, я теперь буду оказывать тебе всю помощь, на какую только окажусь способен.

На глазах Ливий Друзы показались слезы.

– О, Марк Ливий, как я тебе благодарна!

– Это самое меньшее, что я могу сделать, чтобы отплатить тебе за причиненное зло. – Он откашлялся. – Что до Сервилий Цепион, ты можешь не сомневаться, что она будет за меня, а следовательно, и за тебя.

Под вечер того же дня Цепион прислал уведомление о разводе, к которому прилагалось личное письмо Друзу, каковое адресат не стал держать в тайне.

– Хочешь знать, что говорит этот клоп? – спросил он сестру.

Ту к этому часу успели осмотреть несколько лекарей, дружно прописавших ей постельный режим. Она лежала на животе, позволив двум подручным лекаря заклеивать ей спину от самых плеч и ноги до лодыжек пластырями; ей было нелегко повернуться к брату, но она, рискуя вывихнуть шею, ухитрилась скосить на него глаза.

– Что же?

– Во-первых, он отказывается признавать своими всех троих детей! Во-вторых, не собирается возвращать твое приданое. В-третьих, обвиняет тебя в неоднократных изменах. Он также не будет возмещать мне расходы, понесенные мною за семь с лишним лет проживания его и его семьи под моей крышей: основанием для всего этого служит то, что ты якобы никогда не была его женой, а ваши дети рождены от других мужчин.

Ливия Друза уронила голову на подушку.

– Ecastor! Скажи, Марк Ливий, как он может поступать так безжалостно с собственными дочерьми? Ладно еще маленький Квинт, но Сервилия и Лилла? Сервилия этого не переживет!

– Подожди, это еще не все! – воскликнул Друз, размахивая письмом. – Он также намерен внести изменения в свое завещание с целью лишить детей наследства. И после этого у него еще хватает наглости требовать у меня назад «его» кольцо! Его кольцо!

Ливия Друза знала, о каком кольце идет речь. То была фамильная драгоценность, принадлежавшая их отцу, который, в свою очередь, получил ее от своего отца; предание гласило, что это было кольцо-печатка самого Александра Великого. С тех пор как Квинт Сервилий Цепион и Марк Ливий Друз подружились, будучи еще мальчишками, Цепион страстно желал стать обладателем кольца: у него на глазах оно было снято с пальца умершего Друза-цензора и надето на палец теперешнего Друза. Отправляясь в Смирну и в Италийскую Галлию, он упросил Друза дать ему это кольцо как талисман. Друзу не хотелось расставаться с кольцом, но потом, устыдившись, он все же сдался. Стоило Цепиону вернуться, как Друз потребовал кольцо назад. Сначала Цепион искал причину, которая позволила бы ему оставить кольцо себе, однако, не найдя таковой, подчинился, сказав с деланным смехом: «Ладно уж! Но когда я уеду опять, придется тебе, Марк Ливий, снова дать мне его в дорогу – оно приносит счастье!»

– Да как он смеет! – негодовал Друз, хватаясь за окольцованный мизинец, словно Цепион мог вынырнуть у него из-под локтя и завладеть драгоценностью, благо что она и на мизинце сидела не слишком свободно: Александр Великий был мужчина мелкий.

– Не обращай внимания, Марк Ливий! – успокоила Ливия Друза брата, не сводя с него глаз. – Но что будет с моими детьми? Может ли он исполнить свою угрозу?

– Сперва ему придется иметь дело со мной, – мрачно отозвался Друз. – Тебе он тоже прислал письмо?

– Нет, только счет и уведомление о разводе.

– Тогда отдыхай и ни о чем не тревожься, сестренка.

– Что сказать детям?

– Ничего не говори, пока я не разберусь с их папашей. Возвратившись в кабинет, Марк Ливий Друз выбрал свиток из наилучшего пергамента из самого Пергама (ему хотелось, чтобы его ответ пребыл в веках) и написал:

«Разумеется, ты, Квинт Сервилий, волен отказать в отцовстве троим своим детям. Однако я волен поклясться, что они – твое потомство, что и сделаю, если до этого дойдет, в суде. Ты ел мой хлеб и пил мое вино с месяца апреля того года, когда Гай Марий был в третий раз избран консулом, и продолжалось это до тех пор, пока ты не отбыл в дальние края два года без одного месяца тому назад; я и тогда продолжал кормить, одевать и предоставлять приют твоим детям и твоей жене. Попробуй найти доказательства неверности тебе со стороны моей сестры за те годы, что вы вместе прожили в этом доме! Достаточно взглянуть на дату рождения твоего сына, чтобы понять, что и он зачат в моем доме.

Настоятельно советую тебе оставить намерение лишить наследства троих твоих детей. Если ты не изменишь своего решения, я подам на тебя в суд от имени твоих детей. Выступая перед присяжными, я не стану скрывать имеющихся у меня сведений о золоте Толозы, местонахождения крупных денежных сумм, которые ты снял со счетов в Смирне и вложил в банкирские дома, собственность и запрещенные сенаторам торговые предприятия на западном побережье Срединного моря. Среди свидетелей, к которым я буду вынужден обратиться, будут известные римские врачи, способные единодушно подтвердить тяжесть увечий, нанесенных тобой моей сестре. Далее, я не постою за тем, чтобы вызвать в суд в качестве свидетелей саму сестру, а также слугу, имеющего уши.

Что касается приданого сестры и сотен тысяч сестерциев, которые ты должен мне за содержание твоей семьи вместе с тобой, то я не стану пачкать рук, требуя от тебя их возмещения. Оставь деньги себе. Они все равно не пойдут тебе на пользу.

Наконец, о моем кольце. Его принадлежность семье Ливиев в качестве фамильной реликвии настолько широко известна, что ты поступил бы разумно, если бы отказался от попыток присвоить его себе.»

Письмо было запечатано и вручено слуге для немедленной доставки в новую берлогу Цепиона – дом Луция Марция Филиппа. Оттуда слугу выпроводили пинками, и, прихромав назад, он доложил Друзу, что ответа не будет. Снисходительно улыбаясь, Друз одарил пострадавшего десятью денариями, после чего уселся в кресло, зажмурился и стал с наслаждением представлять себе, как разъярен Цепион. Друз знал, что никакого суда не будет. Независимо от того, кто в действительности является отцом маленького Квинта, официально он будет считаться сыном Цепиона. Наследник золота Толозы! Друз расплылся в улыбке, поймав себя на страстном желании, чтобы маленький Квинт оказался длинношеим, большеносым, рыжеголовым кукушонком в гнезде Сервилиев Цепионов. Это станет для истязателя жен отличным возмездием!