Человек попытался освободиться от собаки, однако Люкс сердито вонзил зубы еще глубже.
– Это ты, Чингисхан? – узнал сержант своего старого знакомого.
Находившаяся в пивной публика онемела от неожиданности. Чингисхан застонал:
– Уберите собаку! Черт возьми!
– Сейчас, дружочек, только сначала скажи мне, у кого ты деньги украл в прошлую субботу?
– Я не… ой!
– А кто?
Люкс крепче сжал зубы. Хулиган застонал от сильной боли.
– Грабил не я, а Цолош, – ответил он.
В тот же момент вскочил один из собутыльников, но уже в следующий момент плюхнулся назад на стул. Люкс на мгновение отпустил руку хулигана и вцепился в плечо вскочившего.
– Сиди спокойно и не дергайся! – бросил тому Ковач.
Рабочие кирпичного завода, жертвы прошлых драк, угрожающе обступили стол, за которым сидело шестеро. Сержант предупредил их, чтобы ни самосуда, ни драки не было. Через несколько минут шестеро хулиганов уже находились в ближайшем караульном помещении и ждали, когда их отвезут в отделение полиции.
Это было первой акцией Люкса. Все признали его заслуги, более того, полицейские примирились с его капризами. Хотя и с трудом, но в его присутствии все стали говорить тише. В свою очередь Люкс стал более терпима относиться к полицейским, которые все же имели в его глазах то преимущество перед штатскими, что их сапоги и оружейные сумки имели тот же запах, что и у хозяина; кроме того, Люкс не забывал, что полиция – единственное место, где можно спать под кроватью хозяина.
За месяцы прохождения начального курса обучения Кантор все больше удалялся от матери. Он уже не испытывал в ее отсутствие тоски. В течение дня они почти не виделись, зачастую не встречались и вечером. Дело в том, что Кофа все чаще подменяла Кормоша на работе, особенно тогда, когда он помогал в обучении щенят. Но все же Кантор каждый вечер подбегал к домику Кофы и, если она была дома, то, радостно покружив вокруг домика, шел к ней. Они одну-две минуты молча смотрели друг на друга, терлись носами и, прощально гавкнув, расходились. Пышка тоже отвыкла от Кантора и после свидания с ним, опережая мать, первой скрывалась в будке. К тому времени, когда звучал сигнал отбоя, она уже давно спала.
Прошло лето. Осыпались листья с деревьев. Стоял конец сентября. Как-то прохладным утром Кантор проснулся, как водится, настроенный идти на занятия. И действительно, медленными мягкими шагами он направился к собиравшимся на плацу собакам, как вдруг услышал доносящийся с веранды зов хозяина. Кантор был в недоумении. На веранде ему бывать до сих пор не приходилось. Он повернул туда в ответ на вторичный зов хозяина. На веранде он увидел в руке инструктора короткий поводок и ошейник.
– Иди сюда, – ободряюще хлопнул его по шее хозяин, – иди смелее.
При виде поводка у Кантора весело округлились глаза. Он подумал: сегодня снова будет самая интересная игра – они пойдут по следу. Пес с нетерпением ждал, пока поводок не щелкнет на ошейнике. Первая неожиданность ждала его в воротах. Инструктор в отличие от предыдущих случаев не дал сигнала к началу поиска, не произнес команды «Ищи след». Кантор подумал, что будут играть во что-то новое. Но на всякий случай он из сотни запахов, стелющихся по тротуару, запомнил один и, не теряя его, потрусил рядом с человеком.
Во время предыдущих прогулок и занятий он уже хорошо изучил окрестности городка и улицы Андьялфельда с их ветхими заборами. Обычно у перекрестка они поворачивали налево, да и взятый след тоже вел налево, и Кантор автоматически повернул туда. Поводок, однако, натянулся.
– Кантор! – строго окликнул его человек. – Иди сюда, – и показал направо.
Кантор подчинился, оставил след и, так как они двинулись по незнакомой для него местности, побежал вперед, вскинув голову и широко раскрыв глаза. Его любопытство подогревалось меняющейся от угла до угла картиной улицы. Спустя десять минут они вышли на широкую улицу. Перед ним с лязгом с обеих сторон катились какие-то неуклюжие вагоны и проносились с оглушительным гулом большие и маленькие автомашины. С автомашинами он уже был знаком. Ежедневно он их видел в воротах городка. Вначале уличная суматоха ему мешала. Со всех сторон неслись шумы, и он то и дело крутил головой.
– Не бойся, – успокаивающе произнес человек и погладил его по лбу.
На трамвайной остановке Кантору показалось, что он чудом избежал столкновения с проползшим мимо его носа неуклюжим вагоном.
Инструктор ему приказал:
– Прыгай, ну, залезай же, глупыш!
Понукания не помогли, тогда он схватил щенка под мышки и вместе с ним вошел в трамвай.
Кантор испуганно забился в угол трамвая и с дрожью стал смотреть через дверь, как под ним побежала земля.
Человек легонько погладил и похлопал собаку по спине, по шее, почесал ей кончики ушей, тихонько приговаривая:
– Это трамвай, не бойся, дружище, не бойся!
Человеческий голос успокоил Кантора, но все же он продолжал зачарованно смотреть, как меняют свои обычные очертания знакомые предметы, как они превращаются в какие-то полосы. Полоса и кубик, кубик и полоса. Кантору сперва показалось, что и хозяин, и небо состоят из полос, но потом, нерешительно тявкнув, отметила нет, мир все же не превратился в полосы. Постепенно в его глазах восстановились знакомые формы. Но так как причину подобного изменения он понять не мог, то растерянно и плаксиво тявкнул.
– Что с тобой случилось? Не нужно бояться! – Человеческий голос вновь постепенно успокоил Кантора.
Позже, после третьей пересадки, когда они уже ехали по Обуде, он все более непринужденно чувствовал себя в трамвае и уже с интересом наблюдал за мелькающими людьми, домами и машинами. Более того, когда они снова сошли с трамвая, он приготовился на остановке ждать следующего. Оказавшись у здания полиции, он все еще поворачивался вслед за громыхающим посередине улицы трамваем; почему-то он показался ему вначале таким страшным, а оказалось, что ездить на нем – просто новая и интересная игра. Это был одноэтажный дом на улице Вёрёшвари, напротив трамвайного депо.
Перед входом в здание Кантор несколько отстал, пропустил своего инструктора вперед и вошел следом за ним в коридор. Перед облезлыми дверьми, ведущими в помещение для дежурного, он резко остановился. Почувствовал запах чужой собаки и тихим лаем предупредил об этом инструктора. Однако тот не обратил на это внимания и открыл дверь.
– Входи, – произнес он ободряюще, – ну входи же… Здесь будет новый хозяин.
Войдя, Кантор занял позицию поближе к стене и оробело завертел головой. Он пытался скорее сориентироваться в новой обстановке.
На шум из передней вышел незнакомый широкоплечие человек.
Кантор с радостью увидел, что незнакомец широким движением обнял за плечи его инструктора, но в следующий момент собака уже испуганно прижалась к стене, потому что незнакомец бросил на нее изучающий взгляд. Это он? – спросил инструктора незнакомец и бросил что-то веселое Кантору.
Пес посмотрел на него своими большими круглыми глазами. Незнакомец показался ему дружелюбно настроенным и, два раза топнув передними лапами, дал тем самым попять, что его смущение прошло.
По сигналу инструктора Кантор подошел к людям.
– Это будет твой новый хозяин, – объяснил прежний инструктор и потрепал его по голове.
– Хорошо держится собака, и красивая посадка головы, – похвалил Кантора новый хозяин и, присев, ласково похлопал его по шее, погладил уши и шутливо потряс его за голову.
Из передней в этот момент высунул голову Люкс. Кантор вздрогнул. Все же он не ошибся, почувствовав собачий запах. Нюх его не обманул, потому что вот он, этот страшный и большой пес, более того, он медленными шагами приближается к нему. Люкс хмуро смотрел, чем занимается хозяин. Тот, наклонившись, стал гладить стоящего посередине комнаты постороннего молодого пса. Что ему надо здесь? Ну ничего, потом он покажет ему. Они не нуждаются ни в какой другой собаке. Они с хозяином жили до сих пор прекрасно и одни.
