Марике очень хотелось стать учительницей и выйти замуж за врача. Достигнув четырнадцатилетнего возраста, она поняла, что претворить свою мечту в жизнь сможет только тогда, когда попадет в среду врачей. Но в деревне, где она жила, многие девушки мечтали выйти замуж за сельского врача. Марика понимала, что в городе, тем более в столице, положение иное. Вот почему девушка, переехав в Будапешт, поступила на курсы медсестер, училась, не жалея ни сил, ни стараний.
– В этой больнице Марика сразу попала ассистенткой к главному врачу гинекологического отделения, а спустя несколько недель стала его любовницей, – продолжал свой рассказ старший лейтенант Калди.
– А это вам откуда известно? – поинтересовался Шатори.
Калди обиженно повел плечами:
– В отделении, где работала Марика, у нее была знакомая по курсу, которая…
– А как зовут главного врача?
– Доктор Йожеф Вархеи. Со вчерашнего дня он в отпуске. По сообщению старшей сестры, он еще сегодня утром заходил в клинику… А Марика числится в отпуске с сегодняшнего дня. По сплетням сослуживцев, они должны были уехать на болгарское побережье.
Калди замолчал.
– Ну что, пойдем, начальник? – спросил Чупати, когда Калди закончил свой рассказ.
– Куда торопиться? Жди своей очереди.
– Я-то могу подождать, а вот ребята нервничают только что запрашивали по радио, когда мы вернемся.
– Еще ничего не сделали, а уже волнуются. – Шатори нервно махнул рукой.
Капитан вошел в комнату Марики и еще раз заглянул в платяной шкаф. Документы девушки он еще раньше нашел в прикроватной тумбочке, а сейчас, перебирая белье в шкафу, обнаружил под одной стопкой женскую сумочку.
Удостоверение об окончании курсов, медицинская справка, письмо из деревни, потрепанный молитвенник аттестат зрелости…
– Не так уж много, – пробормотал капитан, и тут ему попалась бумага, при виде которой глаза его оживленно заблестели. Она лежала на самом дне сумочки. Бумага, эта оказалась свидетельством на покупку виллы, выданным на имя Марики Лонтаи несколько дней назад. В свидетельстве говорилось, что доктор Вархеи передает в полное и безвозмездное пользование купленную им виллу на Холме Роз Марике Лонтаи. Выходит, что сплетни сотрудников о связи доктора с Марикой имели под собой реальную почву.
– Калди! – закричал капитан, высунувшись в коридор. – Немедленно радируй во все полиции и пограничные пункты об аресте доктора Йожефа Вархеи и его доставке под охраной в Будапешт.
В этот момент капитан почувствовал, что кто-то толкает его в ногу. Это был Кантор, который вопросительно смотрел на капитана.
– Ладно, пошли, – сказал капитан, передавая сумку, набитую деньгами, старшине.
– Черт возьми, – невольно вырвалось у старшины, – какая уйма денег! Нам бы один процентик отчислили.
– Сворачивай в конец улицы Семлери, – сказал Шатори шоферу и, сняв трубку радиотелефона, проговорил: – Алло, «Дунай-2», вы меня слышите? Что-нибудь известно о месте нахождения доктора Йожефа Вархеи?
Дежурный по управлению доложил, что человек с такой фамилией в течение последних суток территории Венгрии не покидал.
После этого капитан приказал своим сотрудникам тщательно обыскать квартиру Вархеи и его рабочий кабинет.
На улицу Цесилори прибыли после полуночи. Эта узенькая улочка проходила по самому дну долины, на склонах которой расположились уютные домики с садами. Самый крайний дом, в окнах которого было темно, до недавнего времени считался прибежищем охотников. В нем-то сейчас и находились полицейские, следившие за Гажо.
– Товарищ капитан, – начал доклад один из полицейских, – мы ничего не могли поделать, тем более что нам приказали следовать за ним на расстоянии, чтобы он, чего доброго, не заметил нас. Когда Гажо дошел до этого места, нам пришлось несколько отойти в сторону, поэтому мы не сразу заметили, что он сошел с тропинки и скрылся в лесу.
– Хватит оправдываться, – недовольно пробормотал Шатори. – Надеюсь, хоть следы Гажо вы здесь не затоптали?
– Мы шли за ним, но все так неожиданно…
– Товарищ начальник! – крикнул, высунув из машины голову, Чупати. – Вас к телефону.
Докладывал Кути. Десять минут назад на одной из пограничных станций арестован доктор Вархеи. Однако Сегедское управление полиции может доставить арестованного в Будапешт только утром.
– Пошлите за ним машину и распорядитесь, чтобы машину доктора прислали в Будапешт.
Шатори был доволен. До пограничной станции, где задержали доктора, километров двести. Следовательно, на хорошей машине туда можно добраться за два с половиной часа, – значит, часов в десять вечера Вархеи будет уже в Будапеште.
– Задержали? – спросил Чупати у капитана, когда тот закончил разговор.
– Задержали, – кивнул Шатори, передавая трубку старшине.
– Ас твоей собачкой что будем делать?
– С какой моей собачкой?
– С Тончи.
– А как она сюда попала? – удивился Шатори.
– А разве ты не сказал сегодня утром, что хотел бы увидеть ее? Плохой же ты хозяин…
– Да ты, никак, с ума спятил!
– Сам просил…
– Ну что ты за человек! – рассердился Шатори. – Мы на место преступления едем, а ты со своими собачками лезешь.
– Напрасно сердишься. Щенок здесь, и все.
– Пусть здесь и остается, не задерживай нас, – оборвал капитан старшину.
– Тогда смотри, – проговорил Чупати и положил щенка на колени шоферу командирской машины. – Надеюсь, блох вы здесь не разведете. Тютю, пошли, – сказал старшина Кантору и ласково щелкнул его по голове. – Пошли. След!
Распоряжение было отдано вовремя, так как Кантор готовился прыгнуть в машину, чтобы вытащить оттуда щенка, который свернулся калачиком и закрыл глаза.
– Если хочешь, чтобы щепок был спокоен, почеши ему брюшко, – сказал Чупати шоферу.
– Почеши себе зад, – огрызнулся шофер.
– Ну, посмотрим, на что вы способны, – тихо сказал Шатори, идя за Чупати. – Если Кантор не возьмет след Гажо, тогда для прочесывания леса придется вызывать не один десяток полицейских.
– Посмотрим, – заметил Чупати, забрасывая за спину походную сумку. – Важно найти исходную точку.
Чупати несколько раз обошел вокруг столба, на котором горела лампочка, и наконец обнаружил нечеткий след ботинок.
– След! – бросил он Кантору, спуская его на длинный поводок.
Вокруг стояла мертвая тишина. Жители домиков мирно спали, не подозревая о том, что где-то по соседству ходит преступник. И если бы кто-нибудь из них выглянул сейчас в окно, то увидел бы возле столба полицейских с собакой.
Кантор сначала подошел к двум полицейским, которые стояли возле машины, понюхал их, а потом снова вернулся к столбу.
– Ищи! След! – приказал старшина овчарке.
Принюхавшись, Кантор выбрал самые неприятные запахи. Их было два. Следовательно, из двух нужно выбрать один, но какой именно? Один из запахов, наиболее сильный, вел от самого столба. К нему присоединился другой запах. Он вел к середине улицы и был еще неприятнее, чем первый. Кантор пошел по второму запаху, который вел не к лесу, а обратно, на улицу.
– Преступник не в эту сторону бежал, а в противоположную, к лесу, – заметил один из полицейских.
– Если я хорошо помню, дорогой коллега, вы недавно говорили, что одного из преступников вы видели именно на этом месте, – насмешливо заметил Шатори.
– Да, это был здоровый такой мужчина, и прошел он именно там, где идет сейчас овчарка.
– Тогда возьмите в машине карманные фонарики и идите следом за собакой.
Шоферам обеих машин капитан приказал остаться на месте и поддерживать с ним связь по радио.
Стоило Кантору повернуть на улицу, как капитана Шатори охватило чувство неуверенности. Такое чувство охватывало его всегда, когда ему, человеку, приходилось подчиняться овчарке, поведение которой он не мог ни проверить, ни логически осмыслить. Всего несколько часов назад он считал, что роль служебно-розыскной собаки в условиях большого города очень невелика, так как город уничтожает запахи, по которым идет овчарка, а транспорт стирает следы, а теперь вот он сам идет следом за Кантором.
