Чупати довольно быстро разобрался в особенностях вновь прибывших собак.

Кантор появился во дворе поздно ночью. Пес сделал по двору традиционный круг, как вдруг Султан бросился догонять Кантора. Кантор не обратил на новичка никакого внимания, спокойно подошел к своей конуре и сел. Султан, злобно ворча, сделал вокруг Кантора несколько кругов, явно провоцируя его на ответные действия. Кантор бросил на незнакомца несколько презрительных взглядов. Султана возмутило такое поведение Кантора, и он бросился было на него, но одним ударом был сбит с ног. Султан отскочил в сторону, признав первенство за Кантором. Он даже позавидовал ему, когда увидел, что Лохмушка, приветливо помахивая хвостом, приблизилась к сопернику и ласково лизнула его в нос.

Кантор по характеру не был агрессивным, однако не позволял по своему адресу ни грубости, ни излишнего панибратства. Даже после столь неудачного знакомства он не обижал Султана, хотя и требовал держаться от себя на расстоянии не менее трех шагов.

Чупати был невольным свидетелем знакомства собак. Подойдя к Кантору, он, погладив пса по шее, сказал:

– Оно, конечно, лучше, дружище, если с самого начала выяснить отношения.

Однажды в середине августа Чупати вошел во двор и, выпустив Кантора погулять, как обычно, заговорил с ним.

– Представь себе, дружище, пограничники тоже завели себе собак, воспитывают их. Есть на погранзаставе вот такой старшина. – И сержант показал Кантору, какого роста старшина. – Пограничник. Так вот, вчера он с Витязем (так зовут его собаку), про которого распустили слух, что ты ему и в подметки не годишься, четыре километра догонял одного преступника. Они уже почти настигли нарушителя недалеко от проволочного заграждений. И вот когда до него оставалось всего несколько метров, нарушитель выбросил из мешка кошку, обыкновенную простую кошку. Кошка, конечно, бросилась бежать, Витязь – за ней, а нарушитель тем временем спокойно перелез через проволоку – и был таков. Ты что-нибудь подобное слышал? Неужели ты бы тоже бросился за кошкой?

Кантор молча слушал.

– Нет, ты бы не побежал, – уверенно сказал сержант. – А теперь вот нам с тобой и приходится за этих типов работать.

Эту беседу прервал дежурный по отделению, который громко крикнул:

– Товарищ старший сержант, немедленно к начальнику!

«Опять куда-нибудь пошлют», – подумал Чупати.

Когда он вошел в кабинет начальника уголовного розыска, майор Бокор нервно расхаживал по кабинету.

– Твоя собака пользуется в округе чрезвычайной популярностью, – вместо приветствия сказал сержанту майор.

Чупати радостно заулыбался, хотя прекрасно понимал, что вслед за словами похвалы последует новое задание. Он не ошибся: на этот раз его с Кантором просили прислать сразу в три места.

– Как вы понимаете, товарищ майор, сразу в три места мы никак не сможем попасть, – развел руками Чупати.

– Верно. Вот послушайте, что случилось: в одном месте украли гусей, в другом у какой-то старушки украли пять тысяч форинтов и, наконец, в районе Овара нарушена государственная граница. Куда тебя в первую очередь послать? Как ты сам думаешь?

– Я думаю, надо ехать на границу.

– Я тоже так считаю. Готовьтесь. Машину за вами пограничники уже прислали. Желаю удачи! – Майор протянул Чупати руку.

Чупати стоял в трех шагах от группы офицеров-пограничников, каждый из которых отстаивал свою точку зрения. Кантор сидел на краю контрольно-следовой полосы. Нарушение границы произошло три дня назад. С тех пор тщательные поиски ничего не дали. Вызывали на место нарушения границы несколько самых лучших собак с курсов, но ни одна из них следа не взяла. Местность здесь по обе стороны границы – мокрый луг, поросший камышом.

– Подойдите ближе, – обратился начальник заставы в чине подполковника к Чупати и начал объяснять, что особой надежды они на успех уже не питают, но для очистки совести решили все же позвать чудо-собаку. – И подполковник показал рукой на Кантора.

Такое объяснение несколько обидело старшего сержанта, но он и виду не подал.

– Вы уже видели следы? – спросил офицер.

– Так точно, видел.

– Ну и что скажете?

– Прошу разрешить более внимательно исследовать следы.

– Здесь их уж столько исследовали. Одни считают, что это коровьи следы, другие говорят – медвежьи. Можете приступить…

Чупати вместе с Кантором стал внимательно разглядывать глубокие следы на хорошо распаханной двадцатиметровой следовой полосе. Чупати решил, что если прошел не человек, а зверь, то Кантора этот след не заинтересует, по следу же человека Кантор тут же пойдет, без особого на то приказа.

Чупати внимательно следил за носом собаки, по еле заметному движению которого он безошибочно угадывал, взял Кантор след или не взял.

Кантор не заставил себя долго ждать. Он закрутил хвостом, давая понять хозяину, что тут прошел подозрительный человек.

Сержанту пришла в голову одна любопытная мысль. Он решил проверить свою догадку. Опустился на колени и попытался передвигаться на четвереньках. След остался такой же, как тот, который он перед этим рассматривал.

«Хитер», – подумал Чупати о нарушителе и тут же, довольный собственной смекалкой, улыбнулся.

– Докладываю: след человека. Мною обнаружены в лупу даже волокна с его одежды, – доложил Чупати подполковнику.

Пограничники с недоверием посмотрели на сержанта.

– Нарушитель прошел через полосу на четвереньках, – сказал Чупати и, встав на четвереньки, прошел по вспаханной полосе параллельно следам, оставшимся от нарушителя.

– А ведь верно! Молодец сержант! – обрадовался начальник погранзаставы. – И вы в состоянии пойти по этому следу со своей собакой?

Чупати, немного подумав, ответил:

– К сожалению, с момента нарушения границы прошло слишком много времени, но надо попытаться.

– Если найдете нарушителя, представлю вас к правительственной награде, – пообещал подполковник.

– Слышал, Кантор, что нам с тобой обещают? – шутливо сказал сержант собаке и приказал: – Кантор! След! Ищи!

Кантор взял след и шел по нему километров пять, пока не привел хозяина к остановке автобуса, у небольшого пограничного села. Автобус отсюда несколько раз в день отходил в небольшой промышленный городок. Чупати полагал, что именно там и следует искать нарушителя границы.

Наступил вечер, и Чупати решил переночевать в радиофургоне, который стоял на берегу быстрой речушки.

Утром, часов в пять, Кантор начал ворочаться. Чупати отдернул занавеску и выглянул в окно. Машина стояла на опушке парка. Кантор настойчиво просился наружу.

– Не терпится тебе, дружище? – проговорил сержант и, взяв поводок на руку, пошел вслед за собакой.

– Если меня будут искать, я в парке прогуливаюсь, – бросил Чупати радисту.

Парк был хорошо ухожен и делился речной протокой на две части. Кантор побежал к горбатому деревянному мостику. Погуляв с полчаса, они возвращались обратно, но тут их остановил садовник, который утверждал, что видел на одной из скамеек какого-то подозрительного типа. Садовник показался сержанту самодеятельным детективом, склонным поиграть в погоню за шпионом.

Кантор не спеша обнюхал скамейку, на которой, по словам садовника, сидел подозрительный тип, и повел хозяина на берег реки, заросший густым ивняком. Дорожка привела к городскому пляжу. Вдруг шерсть на Канторе встала дыбом, Чупати невольно схватился за пистолет. Из кустов навстречу сержанту вышел пожилой мужчина. В руках у него были металлические ножницы, которыми он срезал ивовую лозу. Он стал отбиваться от собаки пучком лозы.

– Перестаньте махать прутьями, собака вас не тронет, – сказал сержант мужчине.

Кантор снова стал нюхать землю и повел хозяина к заболоченному участку, оставив незнакомца с ножницами в покое. Вскоре Кантор вывел Чупати к фруктовому саду, обнесенному забором из рейки. Через отворенную калитку вошли в заброшенный двор. Пес прошел к пристроенному к дому сарайчику.

Чупати вынул пистолет. Толкнул дверь, она заскрипела ржавыми петлями. Послышалось шлепанье чьих-то ног.