– Не зазнавайся, приятель. Народ обожает, когда знаменитости оказывают ему уважение.

– Они приветствуют меня? – пролепетал Билл, не веря собственным глазам и ушам.

– Ну да. Помаши им ручкой, и поехали дальше.

Билл осторожно поднял руку.

Шум в коридоре усилился. Один из врачей от радости потерял сознание, и его уволокли прочь.

Билл послал толпе воздушный поцелуй. Шум сделался громче прежнего. Доктор Рецепт и аппетитная сестричка поднесли Биллу букет роз.

– Я хотел бы поблагодарить всех, кто заботился обо мне… – торжественно начал Билл.

– Никаких речей! – перебил охранник. – Мы и так уже опаздываем.

Билл помахал на прощание своим поклонникам, и громилы повезли его по коридору в направлении лифта.

– И что теперь? – справился Билл.

– Разве тебе не сообщили? – Охранник сокрушенно покачал головой.

– Тебя должны были проинструктировать от и до, – прибавил второй.

– Тебе предстоит давать интервью ВСН, – сказал третий или, может быть, первый.

– Но сначала, – заявил тот, который то ли уже принимал участие в разговоре, то ли нет, – тебя сфотографируют.

– Ты встретишься с нашим президентом.

– С кем? – переспросил Билл.

– С президентом, – ответили близнецы хором. – С самим Миллардом Гротски.

Билл испустил обреченный вздох. Сколь многое в его жизни зависит, оказывается, от этого чудовищного Милларда Гротски!

Миллард Гротски развязал войну, не будь которой, Билл наверняка сражался бы с кем-нибудь другим – допустим, с теми же чинджерами. Однако чинджеров полагалось ненавидеть, а вот ненависть к людям, которые не являлись офицерами, была чем-то новым, и научиться ей совсем не просто.

Миллард Гротски превратил Билла в знаменитость, что пока не принесло ощутимых выгод, но в любой момент все могло повернуться иначе. Билл никогда не имел поклонниц, однако сейчас те, похоже, находились от него на расстоянии вытянутой руки. Разумеется, то была метафора. В буквальном смысле на расстоянии вытянутой руки от Билла располагались только охранники.

Из-за Милларда Гротски Билл познакомился с генералом Мудрозадом, который теперь, когда их разделяли десятки, если не сотни миль, казался куда разумнее большинства офицеров, попадающихся Биллу на жизненном пути.

Тот же Миллард Гротски по-прежнему ценился в полмиллиона очков в компьютерной игре «Кормовой стрелок»; заработай Билл эти очки, он наверняка получил бы в скором времени желанную двенадцатичасовую увольнительную.

Кроме того, друг и наставник Билла – с увеличением расстояния дружеские чувства становятся сильнее, тем паче у таких тугодумов, как Билл, – генерал Мудрозад утверждал, что Миллард Гротски – источник вселенского зла, наизловреднейший из людей после того, который был даже хуже.

В общем, Билл пребывал в смятении и всю дорогу до президентского дворца терзался вопросом, который представлялся ему поистине неразрешимым: пристрелить ли, буде обнаружится возможность, мерзавца Гротски или пусть живет?

С другой стороны, Гротски прислал почетный караул, то есть ему не откажешь в известной любезности. Однако он не встретил Билла в дверях своего дворца, что было довольно некрасиво. Он предоставил Герою Галактики удобное моторизованное кресло-качалку, которое пришлось Биллу весьма и весьма по душе; но охранники не позволили покататься вдоволь, причем сослались на приказ президента, то бишь последний проявил себя жестокосердным диктатором.

Билла продолжали одолевать сомнения, которые не развеялись и тогда, когда он очутился в президентской приемной, на четырнадцатом подземном этаже дворца.

Билл несколько раз лихо развернул кресло на каменном полу, чтобы хоть как-то скрасить затянувшееся ожидание: служба безопасности проверяла пропуска охранников и группы фотографов. Наконец огнеупорные створки двери медленно разошлись и изнутри кабинета послышался голос:

– Билл, ты не против, если мы с тобой перекинемся парой словечек наедине?

Билл понял, что близится звездный час, что у него появляется шанс оправдать доверие генерала Мудрозада. Совершив подвиг, он будет уже не просто Героем Галактики, каких пруд пруди, а величайшим из героев нынешнего и, быть может, прошлого годов!

Билл вкатился в кабинет вражеского лидера. Ему казалось, что убить Гротски будет проще простого. А гибель президента планеты Вырви-глаз положит конец войне, правильно?

Мускулистые руки Билла зачесались от нетерпения. Он развернулся лицом к главному вырви-глазнийскому бунтовщику, протянул руки к шее Гротски – и наткнулся на нечто твердое, круглое и холодное.

– Как насчет пива, Билл?

Билл задержался с ответом ровно на столько времени, сколько требовалось, чтобы заметить откупоренную бутылку, прильнуть к ней ссохшимися губами, опустошить до дна, поставить на стол, вновь протянуть руку ладонью наружу и спросить:

– А добавки можно?

Вторая бутылка худо-бедно утолила жажду, а разжившись третьей, Билл позволил себе слегка расслабиться и оглядеться по сторонам.

По имперским стандартам, кабинет президента был маленьким, если не сказать – крохотным; он уступал даже офицерской уборной. Вдобавок в нем начисто отсутствовали изысканные украшения имперских кабинетов или тех же уборных. Вместо классических произведений старых мастеров, таких, как «Печальный клоун», «Маленькая девочка с большими круглыми глазами» или «Собаки, играющие в покер», на стенах красовались компьютерные и головизионные экраны, на полках между которыми стояли загадочные прямоугольные предметы, сделанные, похоже, из бумаги («Книги, – объяснили потом Биллу. – То же самое, что комиксы, только без картинок»).

Сильнее же всего Билла поразил человек, который сидел за столом. Сперва он решил, что видит перед собой очередного близнеца, потом моргнул и убедился, что первое впечатление было обманчивым.

Этот человек, хотя во многом походил на охранников, выглядел куда менее импозантно: и мускулы не те, да и манеры держаться…

– Вы – мерзавец Гротски?

– Полагаю, что да, – ответил человек.

– Вы начали войну, – продолжал Билл с дружеской усмешкой и вновь приложился к бутылке.

– В какой-то мере, – согласился безумец Гротски. – Идея, вообще-то, принадлежала не мне, однако в целом я, кажется, готов принять ответственность на себя.

– Генерал Мудрозад говорит, что во всем виноваты вы, – заявил Билл после непродолжительного раздумья.

– Генерал известен своей щедростью и благородством, – отозвался злонамеренный Гротски. – Может, еще пива?

– Конечно. – Билл снова погрузился в размышления. – Вы сказали, что идея начать войну принадлежала не вам?

– Совершенно верно. – Гротски подался вперед и доверительно прошептал: – У нас слишком мало опыта в подобных делах.

– Не переживайте, – утешил Билл, – для новичка вы сражаетесь что надо. Ведь вам удалось продержаться четыре дня против военной мощи Империи и гения Уормвуда Мудрозада…

– Знаю, знаю, – перебил мерзавец Гротски. – Мы принимаем пресс-конференции генерала. Признаться, я не уверен, кто подстрелил больше ваших кораблей – мы или вы сами.

– Про другие не скажу, – откликнулся Билл, – а что касается «Мира на небеси», ну моего звездолета, его точно подбили ваши ребята.

– Правда? – лицо безумца Гротски осветилось улыбкой. – Замечательно! Молодцы, честное слово, молодцы! Ты упомянул «Мир на небеси» – сдается мне, я где-то слыхал это название. По-моему, так назывался флагманский корабль?

– Ну да, – подтвердил Билл с гордостью в голосе. – Генерал уверял меня, что я – стрелок Господа, вот только не уточнил, какого именно.

– Генерал? – Злодей Гротски, похоже, задумался. – А его, случайно, не было вместе с тобой на корабле? Елки-палки, я мечтаю познакомиться с ним! Знаешь, я большой поклонник неустрашимого Уорми.

– Ну и дела! Ни за что бы не догадался! Вам не повезло – он был на корабле, когда тот подбили, но улетел на спасательной шлюпке. Чтобы офицер отважился на такое – это настоящий подвиг!