– Я покажу их ему, – сказала она тихонько мужу.

Но он, как всегда робкий, воспротивился, прошептав:

– Это было бы слишком большой смелостью; господь может рассердиться.

В самом деле, архангел Михаил, который без всякого желания явился в дом этих грешников, уже торопил своего хозяина:

– Господь, уже поздно.

Господь встал, и свита архангелов, спорхнув с деревьев, тотчас же поспешила к нему, чтобы эскортировать своего повелителя.

Ева, которую мучила совесть, подбежала к хлеву и распахнула его двери:

– Господь, у меня есть еще и другие дети. Дай что-нибудь и этим бедняжкам.

Вседержитель взглянул на грязную, отвратительную толпу, которая копошилась в навозе, подобно куче червей, и ответил:

– У меня ничего не осталось для них, все взяли уже их братья. Я подумаю, женщина, и что-нибудь придумаю попозже.

Архангел Михаил подталкивал Еву, чтобы она не приставала больше к господу, но она продолжала его умолять:

– Ну что-нибудь, господи, дай им что-нибудь. Что будут делать на свете эти несчастные?

Бог хотел уходить. Он вышел из хижины.

– У них уже есть свой удел, – сказал он матери. – Они должны будут служить братьям и кормить их.

– От этих несчастных, – закончил старый жнец, – которых наша первая мать спрятала в хлеву, мы и ведем свой род. Вот и живем мы, всю свою жизнь склонившись над землей.