Очередное заседание парламентской ассамблеи Совета Европы затянулось надолго, вопреки обычной и часто хвалимой европейской пунктуальности, что заставило понервничать поваров и официантов ближайших ресторанов, где депутаты Европарламента обычно с удовольствием обедают. Так уж здесь повелось, что депутаты всегда делают заказ на предстоящий обед загодя, иногда даже за несколько дней, и не любят ждать, когда им приготовят. И, скорее всего, не из-за привередливости избалованных цивилизацией людей, а из-за самомнения. Как всякие парламентарии, они считают свою болтовню на заседаниях серьезным делом, способным кардинальным образом решить многие судьбы, следовательно, и себя мнят людьми чрезвычайно важными и занятыми. Что касается нервозности поваров и официантов, то в приличных европейских заведениях не принято подавать на стол остывшие или подогретые блюда, какими их обычно подают в ресторанах и в кафе российских.

Но все неприятности такого плана, как длительная задержка, известно, имеют обыкновение подходить к концу. И данное правило исключений не имеет. То же самое случилось с задержкой нынешней. Срок ее вышел. Поток парламентариев устремился к дверям.

Небольшого роста лысый человек с сердитым брезгливым взглядом вышел из зала заседаний одним из первых. Он очень торопился. Похоже было, что человек основательно проголодался. На широкой лестнице, украшенной сбоку от перил хрустальными светильниками, он вынужденно остановился и долго с вдохновением чихал в необъятных размеров носовой платок.

– Вам бы, лорд, следовало больше заботиться о своем здоровье, а то, чего доброго, сорвутся многие проекты мирового масштаба… – с едва заметной издевкой сказал проходивший мимо один из аккредитованных при ПАСЕ журналистов.

Журналисты между собой так и зовут лорда Джаккоба «хроническим насморком», знают его любовь к публичному чиханию и не упускают случая, чтобы посмеяться над пожилым и недобрым человеком, не жалующим прессу, за исключением, естественно, тех случаев, когда он вынужден оплачивать необходимые ему статьи. Журналисты тоже любят хорошо зарабатывать, а большинство статей о работе ПАСЕ, и особенно статьи, вынуждающие ПАСЕ принять какое-то очередное решение или хотя бы срочно обсудить для кого-то нужный вопрос, традиционно оплачивается из чьего-то конкретного кармана.

Лорд Джаккоб бросил на журналиста один из своих самых недобрых взглядов, чихнул на прощание громче обычного, убрал в карман платок и заспешил дальше. На высоком пороге он глубоко вдохнул чистого воздуха – было душно, – и также торопливо направился через площадь к выходу в боковую улицу.

Машиной во время сессии лорд не пользовался. Да и к чему здесь машина, когда до гостиницы «Оскар» пройти всего-то двести метров. Перейти эту самую площадь, свернуть за угол и дойти до следующего тихого перекрестка…

Маленькое кафе на углу. Бордовые с ворсистой бахромой абажуры даже утром создают эффект мягкого среднеевропейского заката. Особенно если сидишь в глубине зала. Первый этаж кафе имеет со стороны фасада не стены, а колонны, соединенные между собой стеклами. Раньше здесь была ротонда, но хозяин, в соответствии со своими вкусами, решил превратить ее в закрытый зал, и вставил эти стекла. Витрина, одним словом, а не стена, но колонны завешаны шторами, и это создает уют. Кафе наполовину заполнено, звучит тихая музыка, слышен гул голосов. Посетители, в основном, друг с другом знакомы. Это постояльцы гостиницы «Оскар», расположенной по другую сторону перекрестка. А кофры с фотоаппаратурой, выставленные рядом со стульями, указывают на профессию завсегдатаев кафе. Журналисты говорят на разных языках, но и общий язык один с другим находят традиционно легко. Схожие интересы давно научили их находить взаимопонимание даже при самом чудовищном произношении простейших слов и общеупотребимых обиходных оборотов.

Только два посетителя – люди типичной восточной наружности, бородатые, высокие, статные, средних лет, с недобрыми глазами под сросшимися бровями – держатся особняком и заметно нервничают. Пьют уже по третьей чашке кофе и смотрят в окно почти безотрывно. Любому понятно, что они кого-то поджидают. Наконец, на противоположной стороне улицы показывается маленький лорд Джаккоб. Нервные посетители оживляются, провожают его взглядами до вертящихся дверей и после этого делают знак официанту, что желают расплатиться…

Официант, давно привыкший иметь дело с людьми, которым порой срочно необходимо убегать, не заставляет себя ждать долго. Не дожидаясь сдачи, посетители восточной наружности сразу поднимаются и выходят, не чувствуя, что к ним привлечено общее внимание.

– Так-так-так… Опять… Полагаю, надо ждать новостей… «Хроническому насморку» что-то привезли… – сказал один из журналистов другому, кивая на улицу за стеклом.

– Что-то произошло или происходит в Чечне… – добавил второй.

– Или что-то произойдет… – сделал собственный вывод третий. – «Хронический насморк» знает о чеченских делах раньше, чем они начинаются. Такое впечатление, что он сам их готовит… И это уже не в первый раз…

– Интересный подход к сути вопроса, хотя и не новый, – с ехидцей в голосе заявил четвертый, и со стуком поставил на стол пустую бутылку из-под пива. На донышке бутылки всколыхнулась пена. – По-моему, ты просто повторяешь то же самое, что говорят с трибуны представители России. Можно было бы и что-то свое придумать…

– А кто тебе сказал, что они говорят неправду, а «хронический насморк» всегда прав? Не сам ли «хронический насморк», когда расплачивался с тобой за очередной материал?

– Не будем ссориться… – миролюбиво сказал первый, и, как рефери на ринге, развел ладони в стороны, будто оттолкнул одного журналиста от другого.

Как оказалось, спешил лорд Джаккоб вовсе не за обеденный стол, а к себе в гостиничный номер, где, оказавшись в одиночестве, прочихался от всей души. Едва лорд Джаккоб вытер платком нос, раздался телефонный звонок. Оказалось, Джаккоба беспокоил мрачный, как сам постоялец, портье. Он сообщил, что к лорду прибыли гости.

– Вы спуститесь или позволить им подняться к вам?

– Да, я их жду, пропустите…

Через минуту раздался стук в дверь. Лорд потянул за дверную ручку и впустил гостей. Он постарался не чихать, для чего активно пошевелил носом, сдерживая жгучее и такое привычное желание смачно чихнуть.

Гости поприветствовали хозяина уважительно, с традиционным вежливым восточным поклоном, приложив правую руку к сердцу.

– Вы задержались… – сказал один из них недовольно, демонстрируя, что быть вежливым – еще не значит подчиняться.

– Утренняя сессия затянулась. Вопрос стоял такой, что вызвал разброс мнений… – сердитый лорд словно даже извинялся, чего от него не все могли бы ожидать.

– Это нас волнует мало. Мы договорились с вами на определенное время. А наше положение обязывает нас сидеть в тени, не показываясь на глаза полиции. Но мы вынуждены были дожидаться вас в кафе напротив, восседая рядом с журналистами, среди которых всегда полно агентов Интерпола…

Лорд вздохнул. Он не привык, чтобы с ним разговаривали так агрессивно, но возразить ему оказалось нечем, поскольку он и сам прекрасно понимал, насколько гости правы, и, заботясь о собственной безопасности, они одновременно, заботятся о репутации и самого лорда.