Если Реджи поразила та смелость, с которой Энн предъявила Элдерби незаконнорожденного члена семейства, то от мысли, что она с такой же новостью приблизится к лорду Томасу Каверлоку, Реджи покачнулся.

– Нет!

– Нет? Что вы хотите этим сказать? Я собираюсь поговорить с ним.

– Нет. Вы этого не сделаете. – Энн попыталась высвободить руку, но Реджи твердо взял ее за локоть. – Вы не пойдете к этому повесе с новостью, что случайно наткнулись то ли на его отпрыска, то ли на ребенка его брата или отца, и с требованием позаботиться о мальчике.

– А почему бы и нет? – Энн выпрямилась. – С Элдерби я прекрасно справилась.

– Это другое дело! Сейчас не время и не место…

– Хотите, чтобы я договорилась с лордом Томасом о конфиденциальной встрече?

– Конечно, нет! – впился в нее взглядом Реджи.

Энн в ответ с вызовом посмотрела на него.

– Я приехала сюда с единственной целью: поговорить с Имоджин или Томасом. Я не позволю Каверлокам забыть о Бенджи. Вы понятия не имеете, сколько детей находится в подобном положении, они всеми забыты, хотя их родственники богаты и вполне могут их обеспечить.

Энн смотрела на него отчаянно и бесстрашно, Реджи впервые видел ее такой – живой, энергичной, деятельной. Это ошеломило его.

– Я Бенджи на произвол судьбы не оставлю! – Ее глаза вспыхнули, она высвободила руку и ринулась в толпу гостей.

Внешне безразличный и все еще немного ошеломленный, Реджи боролся с внезапным порывом снова схватить ее за руку, вытащить из бального зала и…

Но он лишь глубоко вздохнул и последовал за ней.

– Мистер Кармартен! Какая удача!

Опрометчиво остановившись, Реджи уставился на тучную матрону, заступившую ему дорогу.

– Э-э… – Черт побери, кто это? Потом он вспомнил и небрежно поклонился. – Рад видеть вас, леди Хексем. – Реджи не переставал разглядывать гостей. Он никак не мог увидеть Энн.

– А это Мелисса, моя дочь. Надеюсь, вы ее помните.

Поклонившись, Реджи пожал руку юной леди и пробормотал дежурную любезность. Он видел Томаса раньше и знал, где он будет. Выходит, Энн тоже догадалась и отправилась в карточный салон?

– Я только что вернулась с севера. Какое лето мы там провели! Но мы слышали о Карлайле, есть ли какие-нибудь изменения?

Вопрос резко вернул Реджи к действительности. Он смотрел в полные надежды глаза леди Хексем.

– Не думаю.

Боже милостивый! Пока он, собрав всю свою любезность, выпутывался, ум его лихорадочно работал. Леди Хексем любительница сплетен, новости об изменении статуса его семьи быстро разойдутся.

И судя по взгляду леди Хексем, уж не говоря о Мелиссе, его ждут большие неприятности.

На него ведется охота. Настоящая охота.

С очаровательной улыбкой Реджи оставил ее светлость, но как только отвернулся, улыбка на его лице сменилась хмурой гримасой. Черт с ними, с преследовательницами, где Энн?

– Я была бы очень признательна, если бы вы смогли уделить мне несколько минут, милорд. – Энн любезно улыбнулась лорду Томасу Каверлоку. – Конфиденциально.

Томас, дьявольски красивый повеса, не поддававшийся на приманки респектабельных прелестниц, постоянно оказывающихся у него на пути, взглянул на нее. Выражение его переменчивых серо-голубых глаз было непонятным.

– Какая… соблазнительная просьба, дорогая.

Он изучал ее лицо, потом огляделся. Карточный салон был полон, мужчины и женщины увлеченно играли.

– Идемте. – Он подал ей руку. – Прогуляемся по бальному залу, поищем тихий уголок.

Энн кивнула и взяла его под руку. Несмотря па показную храбрость, она вздохнула с облегчением, когда Томас предложил поговорить в бальном зале, а не в более укромном месте.

Ведя Энн сквозь толпу гостей, Томас подшучивал над ней, над ее склонностью сторониться света, над ее мыслями об обществе, над ее семьей. Не раз он исподволь пытался выяснить причину, заставившую Энн искать его общества. Энн довольно легко парировала его насмешки, но потом задумалась…

Томас вдруг резко свернул и через сводчатую арку вывел Энн в коридор. Ее подозрения усилились, но не успела она опомниться, как он распахнул дверь, и они оказались в маленькой гостиной.

Ей пришлось быстро шагнуть вперед, поскольку Томас буквально наступал ей на пятки. Дверь захлопнулась, и в этот момент Энн увидела, что комната пуста. Много воды утекло с тех пор, когда она удостаивала своим посещением светские развлечения и когда боялась совершить ошибку.

С неприятным удивлением она сообразила, что оказалась в весьма затруднительной ситуации.

Она с возмущением повернулась к Томасу…

…и обнаружила, что он гораздо ближе, чем она полагала.

Каверлок обхватил ее за талию и мягко потянул к себе.

В его глазах уже не было мягкого смеха, и его намерение, о котором она прежде не думала, но инстинктивно догадалась, пугало. Упершись руками в грудь, она оттолкнула его.

– Милорд… Томас! Отпустите меня сейчас же!

Усмехнувшись, он притянул ее ближе.

Она пыталась сопротивляться, но его руки сомкнулись вокруг нее.

– Нет! Вы не поняли!

– О нет, милая Энн, я все прекрасно понял. Вы долгие годы хоронили себя, а теперь решили наслаждаться плодами жизни, и я польщен, поверьте, весьма польщен, что вы выбрали меня.

– Да нет же! – Энн понизила голос. Томас наконец перестал тянуть ее к себе. – Боже милостивый! Уж если бы я… Я хотела сказать… – Она замолчала, чувствуя угрызения совести. – Я хотела поговорить с вами. Сказать вам кое-что!

Смех в глазах Томаса сменился настороженностью.

– Что?

Он не отпустил ее и все еще стоял слишком близко, Энн едва дышала. Она не испытывала страха, поскольку знала, что Томас не учинит над ней насилия, но оказаться в такой щекотливой ситуации было неприятно. Если много об этом думать, можно и в обморок упасть.

– Отпустите меня, и я вам скажу.

Томас прищурился.

Со стороны двери послышался вздох.

– Отпусти ее, Томас.

Не разжимая сомкнутых вокруг нее рук, Томас повернулся, а Энн взглянула поверх его плеча.

Реджи с небрежным изяществом прислонился к закрытой двери.

Ни Томас, ни Энн не слышали, как он вошел.

Реджи не сводил с Томаса пристального взгляда. Томас выдержал его. В какой-то миг Энн готова была поклясться в существовании какой-то внутренней мужской связи. Потом руки Томаса медленно разомкнулись, и он отступил.

Он нахмурился, глядя на Реджи, потом угрюмо посмотрел на Энн:

– В чем дело?

Выпрямившись, она сцепила перед собой руки и набрала в грудь воздуха.

– Я…

– Если у вас есть хоть капля здравого смысла, вы рта не раскроете.

Сила этих слов заставила Энн вздрогнуть, она изумленно посмотрела на Реджи. Он говорил обычным ровным тоном, и все же в нем была властность, больше того, в его глазах полыхала ярость, и Энн от удивления смолкла.

Он это заметил и явно удовлетворенный взглянул на Томаса.

– Ты говорил недавно с Хью?

– С Хью? – Озадаченный Томас покачал головой. – Он вчера заходил, но не застал меня. Оставил записку, но я не нашел времени…

– Найди время, – сказал Реджи. – Ты должен кое-что узнать, и будет лучше, если ты услышишь это от него.

– Имоджин здесь… – нахмурился Томас.

– Нет. Хью может ей не доверять… в этом деле. – Реджи вытащил часы. – Полагаю, Хью сейчас в клубе «Уайтс». – Он смотрел на Томаса. – Ты так не думаешь?

– Вполне вероятно, – кивнул Томас.

– Тогда прошу. – Сунув часы в карман, Реджи широко распахнул дверь.

Томас внимательно смотрел на него.

– Ты мне не скажешь?

Реджи выдержал его пристальный взгляд и отрицательно покачал головой.

– Это семейное дело. Чем меньше будут об этом говорить, тем лучше.

Томас посмотрел ему в глаза, потом поднял брови.

– Прекрасно. – Он шагнул к двери. – Тогда поспешу в «Уайтс». – Повернувшись, он поклонился Энн: – Всего доброго, мисс Эшфорд. – Он выпрямился, в его глазах вспыхнули дьявольские огоньки. – До следующего раза, милая Энн.