– Я успешно внедрил в наркомафию своего верного человека, – никак не отреагировав на мою колкость, продолжил Булышев. – Он сумел узнать многое и сегодня должен был рассказать мне нечто важное. Но его убили. Тело ты видел…

Не только тело, я видел саму смерть этого человека. Эх, знать бы все заранее, тогда и оружие у меня было бы не холостое.

– Так вот, – чуть помолчав, заговорил дальше Булышев, – противодействие идет на самом высоком уровне. Я же тебе объяснил – картель, монополия. Это колоссальная прибыль.

– А ваши коллеги?

– Что коллеги? У них свои трудности. Милиция и госнаркоконтроль, например, не могут бороться с мелкими торговцами. Закон ныне запрещает их трогать. Доза в кармане маленькая, на одного – даже задерживать не имеют права. Кто такие законы придумывает?

– Те, кому выгодно.

– А выгодно многим. Врачам-наркологам, например. Не всем, конечно. Но есть такие… врачи. Представь, какие деньжищи платят богатенькие папы и мамы, чтобы избавить своих чад от наркозависимости. Иной «нарколог» за неделю на новенькую «БМВ» зарабатывает… Да и у ментов и наркополицейских своя выгода, даже если они некоррумпированы. Чем выше наркопреступность, тем выше и их, полицейских, статус. Отсюда и отдельная строка в бюджете, увеличение технической базы, повышение оклада и прочее. Это страшный, абсолютно порочный круг. А выгоден он тем, кто в середине девяностых то ли от наглости, то ли по забывчивости ляпнул: «Слишком густо населена страна наша, Россияния! Подсократить бы население, и сразу все наладится!» Потом спохватились, затаились. Больше подобных фраз не произносили. Однако слово не воробей… Короче, я работаю без всяких контактов. Без местной милиции, ФСБ, наркоконтроля. Вся информация лично начальнику специального управления ФСБ, моему проверенному товарищу генералу Сладкову. Но даже при такой закрытости я где-то прокололся, и мой агент погиб. Теперь у меня нет ничего. Ни агентуры, ни информации. Центр вынужден будет свернуть дальнейшие действия… А местным структурам картель не по зубам… Ежегодно в России оседает пятнадцать тонн героина. И это только из одного Афганистана… Вот потому и стояла там в свое время Сороковая армия.

Об этом же говорил некоторое время назад и мой недавний командир майор Сергеев.

– Нужно выяснить, где находится наркозавод, база и кто ее истинные хозяева.

«Твоей бы… Федеральной службе и поискать», – мысленно произнес я.

– С этой базы тонны наркотиков двинутся по всей России, – продолжил Булышев. – Решай сам.

– Чего тут решать? А как с командованием? – спросил я.

– Договоримся. В этом деле Москва поможет.

Меня еще в детстве тренер по боксу наставлял: в драку лишний раз не ввязывайся, избегай драки всеми удобными способами. Но уж если ввязался, стой до конца, спины противнику не показывай. Раз уж по-иному не получается… И сейчас, кажется, именно такая ситуация.

– Я все понимаю… В госпиталь вам все же надо, – довольно твердо проговорил я.

– Не надо госпиталя. Мне вот сюда надо! – Булышев кивнул в сторону аптеки. – Здесь есть одна очень хорошая женщина. Потолковей иных профессоров медицины будет. Значит, по рукам.

Я молча пожал узкую, хваткую ладонь Булышева, а потом проводил его до аптечных дверей. Толковая женщина сама разберется, что сейчас нужно полковнику.

Если у вас не раскрылся парашют, не стоит отчаиваться. В запасе остается целых двадцать секунд, за которые вы должны научиться летать. А если не научитесь, то это ваша последняя неприятность. Смерть вообще самая последняя неприятность десантника. Шутка дубовато-жутковатая, но все улыбаются… На лице комполка улыбки не наблюдалось. Он никак не ожидал увидеть «диверсанта» у дверей своей квартиры.

– Что за шутки, Валентин? – спросил он.

– Диверсант сдается добровольно! – сообщил я. – Учения окончены.

Комполка я знаю давно. Он из наших, из десантников. Рязанское училище ВДВ окончил. И меня, в отличие от своих подчиненных, в лицо знал преотлично. И знал, что я способен на всякие каверзы, зачастую немыслимые. Например, захватить его, комполка, в заложники.

– Команды «отбой» не было, – на всякий случай немного отодвинувшись от меня, возразил комполка.

– Минут через пятнадцать вы ее получите, – произнес Булышев, поднявшийся на этаж следом за десантным полковником.

– Вы кто? – спросил комполка.

– Пройдемте в квартиру, – очень мягко проговорил Булышев.

Вид у него был не слишком презентабельный. Поперек лба белая полоска пластыря, кровоподтеки на скулах плюс заметная хромота. Тем не менее толковая женщина из аптеки довольно быстро привела Булышева в порядок. Я лишь кивнул головой, и комполка ничего не оставалось, как пропустить нас в квартиру. Затем говорил Булышев, я молчал… Не прошло и пятнадцати минут, как раздался телефонный звонок.

– И в самом деле, отбой, – произнес комполка, выслушав и повесив трубку.

– Выполните нашу просьбу прямо сейчас, – столь же мягко продолжил Булышев. – Отмените розыск «диверсанта».

– Хорошо, – кивнул полковник. – Какая-нибудь еще помощь понадобится? – спросил он без всякого энтузиазма. Это и понятно, у комполка своих проблем выше крыши.

– Нет… Только при случайной встрече на улице не здоровайтесь с Валентином Денисовичем. Если он, конечно, сам не подойдет к вам.

Комполка кивнул. Затем предложил нам чаю, но Булышев отказался, а я последовал его примеру. Как-никак старший по званию.

– Считай, что действуешь в оккупированном врагами городе.

Я лишь невесело усмехнулся. Полковник Булышев не слишком и утрировал. Впрочем, моя армейская специализация и заключалась в работе на оккупированной территории, в тылу врага.

– Ты сейчас в отпуске. Тебя как бы нет, – продолжал Булышев. – В городе есть знакомые?

– Нет, – покачал я головой. – Слушай, Вячеслав Иванович, мы ведь с тобой вдвоем много не навоюем.

– Кого еще имеешь в виду? – сразу понял меня Булышев.

– Чабан, Кентавр, Малыш. Слыхал про таких?

– Это ребята из твоего подразделения?

– Да.

– Хорошо. Вызовем их.

– Все не так просто, – дернул я подбородком. – Кентавр, он же Миша Никандров, отбывает наказание. В специальной крытой тюрьме.

– Дела… – лишь развел руками Булышев. – А без него… совсем никак?

– Совсем, – твердо произнес я. – У вас нет людей. У меня их тоже не много… Тех, на кого можно положиться. А Никандров из их числа.

Ко всему прочему, я хотел вытащить Кентавра из того дерьма, в котором он не по своей воле оказался.

– Обещать не могу, – только и ответил мне Булышев. – А Чабан – это майор Сергеев?

– Да, Сергеев Яков Максимович.

– Он ведь уже отставник. К тому же, кажется, инвалид…

– Вы пятьдесят раз от пола отожметесь? – спросил я Булышева.

– Не знаю, вряд ли… Вот когда был курсантом школы КГБ, отжался бы точно.

– Две недели назад я был в гостях у Сергеева. Он при мне отжался более пятидесяти.

– Верю, – кивнул Булышев. – Перейдем к делу! Сейчас в Изгории находится Эль-Абу Салих. Это совершенно точно сообщил ныне погибший агент.

Я еле удержался, чтобы не присвистнуть. Эль-Абу Салих известный полевой командир. В Чечне за ним столько всякого.

– Он имеет своих людей в самых разных структурах, – продолжил Булышев. – От коммерческих до милицейских.

– Уж в этом я не сомневаюсь.

– Он явно имеет немалую долю в местном наркобизнесе. Если бы удалось выявить его местонахождение и захватить, то… Не исключено, что будущий картель был бы обезглавлен. К тому же от Эль-Абу мы можем получить интересные сведения. Затем возможна оперативная игра.

– А что говорит местная служба по противодействию наркотикам? – задал я, как выяснилось, довольно глупый вопрос.

Булышев, слегка морщась, разъяснил мне сегодняшнее положение дел. Разумеется, в Изгории была своя служба госнаркоконтроля. Точнее, было здание, а в нем сидели несколько сотрудников. Создана она была на базе бывшей налоговой полиции. А налоговая полиция в Изгории работала так, что почти весь кадровый состав пришлось в свое время выводить за штат и капитально перетряхивать. В результате осталось всего пять человек, причем с работой по незаконному обороту наркотиков знакомых весьма приблизительно. Из Москвы прибыл новый начальник, который взялся за дело столь рьяно, что через две недели его бронированный автомобиль был обстрелян из гранатомета. Помимо начальника, погибли водитель и охранник. Следующий присланный Москвой руководитель действовал уже куда более осторожно. Поэтому в него никто не стрелял, а работа шла ни шатко ни валко. В оперативный состав набрали бывших милиционеров, из местных. Это, сами понимаете, без комментариев.