Это была правда, но причина крылась в другом. Настоящая причина была слишком личной, чтобы объяснять ее человеку по другую сторону стола. Как могла она сказать капитану Лучетти, что у Кевина очень тонкие губы и поэтому она находит его физически непривлекательным? Первый же поцелуй Кевина положил конец всяким амурным чувствам, которые она, возможно, к нему питала. Но то, что у Кевина слишком тонкие губы, еще не значит, что он преступник или плохой человек. У Шанахана, к примеру, прекрасные губы, но это только лишний раз доказывает, как обманчива внешность, потому что Шанахан — отпетый негодяй.

— Вы согласны пройти проверку на детекторе лжи, мисс Бридлав? — спросил Лучетти, прервав размышления Габриэль о мужчинах и их губах.

Габриэль сморщила нос от отвращения.

— Вы серьезно?

Сама мысль о том, чтобы проверяться на детекторе лжи, приводила ее в ужас. Почему она должна доказывать, что говорит правду? Она еще никогда не лгала. Во всяком случае, сознательно. Иногда она избегала или умалчивала правду, но это не одно и то же. Ложь создает плохую карму, а она верила в карму. Так ее воспитали.

— Если вы говорите нам правду, то вам не стоит бояться этой проверки. Рассматривайте это как доказательство вашей невиновности. Ведь вы хотите доказать свою невиновность?

Не успела она ответить, как дверь распахнулась, и в комнату вошел мужчина, которого Габриэль никогда раньше не видела: высокий, сухопарый, с розовой плешью и редкими седыми волосами. Под мышкой он держал толстую папку.

— Здравствуйте, мисс Бридлав, — сказал он, пожимая ей руку. — Меня зовут Джером Уокер, я начальник полиции. Только что я беседовал с прокурором Блэкберном. Он готов предоставить вам неприкосновенность.

— А в чем меня обвиняют?

— В данный момент против вас выдвинуты обвинения в незаконном ношении оружия и нападении на офицера полиции при отягчающих обстоятельствах.

Габриэль встревожилась. Дело принимало серьезный оборот. Неужели ее действительно осудят за «деринджер» и нападение на полицейского? Максимальный срок — пятнадцать лет. Интересно, какой же минимальный?

У нее было два варианта: либо нанять адвоката и бороться в суде, либо пойти на сотрудничество с полицией. Ни то ни другое не вызывало восторга, и все же она решила выслушать начальника полиции.

— Что я должна делать?

— Вы подпишете соглашение о работе тайным осведомителем, а потом мы пришлем в ваш салон переодетого детектива.

— В качестве посетителя?

— Нет. Мы решили, что он может сыграть роль вашего родственника, которому нужна работа.

— Кевин больше не разрешит моим родственникам работать в салоне. — Некоторое время назад ей пришлось уволить свою троюродную сестрицу Бэйб Фэрчайлд: она пугала посетителей рассказами о левитации и передаче мыслей на расстояние. — Да и я вряд ли принесу вам много пользы. В пятницу и субботу меня не будет в магазине. Я буду на фестивале «Кер» в парке «Джулия Дэвис».

Шеф Уокер придвинул стул к столу и сел напротив девушки, положив перед собой папку.

— Что еще за «Кер»?

— Кер — по-французски «сердце». У меня есть своя торговая палатка. Я буду продавать мои эфирные масла и средства ароматерапии.

— А Картер? Пока вы будете на этом «сердечном» фестивале, он останется в вашем салоне?

— Да.

— Хорошо. Послушайте, а может, вам нанять рабочего?

— Даже не знаю…

Вообще-то они с Кевином говорили о том, чтобы нанять человека: надо было передвинуть полки к другой стене и сделать новый стеллаж для подсобки. Кроме того, ей хотелось поставить побольше прилавков в задней части салона, Но Кевин отверг эту идею из-за ее дороговизны.

— В настоящий момент у Кевина туго с деньгами, — сказала она.

Шеф Уокер достал из папки два листа бумаги.

— А если вы скажете, что сами заплатите за работу? Разумеется, полицейский департамент возместит вам все затраты.

Габриэль задумалась. Почему бы не посмотреть на предложенную работу осведомительницы под другим углом зрения? Кевин невиновен, но, согласившись помогать полиции, она может оказать ему услугу. Полицейские, конечно, не найдут в их салоне ничего противозаконного, так зачем же мешать их поискам? Если она с умом сыграет свою роль, то власти сами оплатят реконструкцию салона.

— Кевин не любит нанимать людей по газетам или с улицы. Мне придется сделать вид, что я знакома с этим рабочим.

Дверь отворилась, и вошел детектив Шанахан. Он переоделся: снял шорты и бандану. Мокрые волосы были зачесаны назад, только одна прядка выбилась и курчавилась надо лбом.

Поверх белой рубашки был надет ремень с наплечной кобурой. Рубашка крепко охватывала его широкую грудь, сужаясь к талии, и исчезала в брюках цвета хаки. Рукава были закатаны, на запястье поблескивали серебряные часы. В нагрудном кармане лежало его удостоверение. Не сводя с нее карих глаз, он протянул шефу Уокеру третий листок.

Капитан взглянул на бумагу, потом подвинул ее Габриэль и протянул ей ручку.

— Что это? — Она посмотрела на документ, стараясь не замечать детектива Шанахана.

— Соглашение о работе тайным осведомителем, — ответил Уокер. — Скажите, у вас есть близкий друг?

— Нет. — Девушка покачала головой, не поднимая глаз от документа. В последнее время у нее ни с кем не было серьезных отношений. Найти духовно просветленного и физически привлекательного мужчину оказалось весьма трудной задачей. Когда ее сердце и разум говорили «да», тело обычно кричало «нет», и наоборот. Она провела рукой по волосам, изучая лежавшие перед ней бумаги. — Близкого друга у меня нет.

— Теперь есть. Поприветствуйте вашего нового друга.

Охваченная недобрым предчувствием, Габриэль взглянула на белую крахмальную рубашку Шанахана. Взгляд ее прошелся вверх, по полоскам галстука к загорелой шее, затем по подбородку к четко очерченной линии рта. Уголки его губ приподнялись в медленной, дразнящей улыбке.

— Привет, малышка!

Габриэль выпрямилась и отложила ручку в сторону.

— Мне нужен адвокат.

Габриэль позвонила своему юристу, занимавшемуся вопросами бизнеса, и он помог ей связаться с адвокатом-криминалистом. Она представляла себе эдакого громилу в пальто из оленьей кожи, готового врукопашную сражаться с ее врагами. Но вместо этого явился Рональд Лоумен, заносчивый молодой человек с короткой стрижкой «бобриком» и в костюме от «Брук бразерс». Поговорив с ней десять минут, он оставил ее одну. Когда адвокат вернулся, он уже не был так уверен в себе.

— Я только что беседовал с прокурором, — начал он. — Вам хотят предъявить обвинение в нападении на офицера полиции. Думают, вы что-то знаете об украденном Моне мистера Хилларда, и не намерены вас отсюда отпускать.

— Я ничего не знаю про эту проклятую картину! Я невиновна, — сказала девушка, исподлобья глядя на человека, нанятого для защиты ее интересов.

— Послушайте, мисс Бридлав, я верю в вашу невиновность. Но прокурор Блэкберн, начальник полиции Уокер, капитан Лучетти и по крайней мере один детектив думают иначе. — Он глубоко вздохнул и скрестил руки на груди. — Они не будут с вами либеральничать. Тем более сейчас, когда вы знаете, что вы и ваш партнер под подозрением. Если вы откажетесь помогать им в этом расследовании, они предъявят вам обвинение в нападении на полицейского. Однако на самом деле им нужно другое. Они хотят добраться до мистера Картера, до его личных записей и контрактов. Они хотят вернуть мистеру Хилларду его картину, если это возможно. Они хотят, чтобы вы согласились с ними сотрудничать.

Габриэль и сама знала, чего хотят от нее полицейские. Для этого ей не требовался адвокат — вчерашний выпускник юридического колледжа. Чтобы спастись, она должна принять участие в тайном полицейском расследовании. Должна убедить Кевина в том, что наняла своего дружка для работы в их салоне. Должна помалкивать и стоять в стороне, пока грубиян детектив будет собирать улики, чтобы обвинить ее доброго друга и партнера по бизнесу в преступлении.