Магарыч по простоте душевной тронул рукой Нинель в домашних условиях, он просто коснулся ее тела. Она взвизгнула и прыснула ему в лицо некий газ из баллончика.

Он надышался этой прелести до инфаркта.

Николай оказался покрепче. После отъезда Мийлоры с Валерием, минут через пять он полез к нежному телу Нинель и глотнул газ из баллончика. Краткая история сердечных воздыхателей яркой женщины закончилась на соседних кроватях в больнице.

У них мелькнула светлая мысль подать на нее в суд, но, поговорив, решили этого не делать.

В следующий раз я и Валера встретились в больнице. Я пришла к Николаю, а Валера к отцу Магарычу. Больные с истерическими смешками рассказали нам причину своей болезни. В сторону Нинель полетели все словесные шишки, пока, говорящие не выговорились. Они замолчали.

Николай, посмотрев долгим взглядом на меня и Валеру, сказал:

– Совет вам, да любовь.

– Николай, я не выхожу замуж за Валеру, я к тебе пришла, ты вылечишься и вернешься ко мне, – сказала я.

– Вряд ли, но ты, Мийлора, приходи, кроме тебя ко мне никто не придет, мои все на даче.

Сказав вежливые слова прощания, мы разошлись. Валера сел в свою машину, я в свою Ладу и мы разъехались. Он поехал к Нинели, злой на нее до крайней степени. Ведь он этот ее газ уже проходил, и вот две новые жертвы на больничной койке лежат.

Где она эти баллончики берет? Выкинуть их и дело с концом. Так он мечтал по дороге.

Нинель физически не выносила мужских прикосновений, она их терпеть не могла.

Драться со всеми, кто западал на ее внешность, ей было не под силу. Она добыла баллончики с неким газом, он сужал сосуды человека, попадая в дыхательные пути.

Магарыч много глотнул, да и стар был для таких женских, злых шуток. В ней был комплекс неполноценности, она и с Валерой вела себя, как девушка. Посмотреть на нее, так только что с Тверской улицы пришла, а на самом деле, у нее не было ни одного лишнего мужчины. На Тверской она посещала магические по своей престижности магазины и не более того, разумеется, она видела моду этой улицы, и мода отражалась на ее внешности.

Валера Шнапс любил Нинель, но он был нормальный мужчина, поэтому так вцепился в Мийлору. Он изнемогал от элементарных мужских желаний. Все просто, как само устройство мира человеческих отношений.

Я думала о том, почему для современного инженера вредны шахматы и фэнтези.

Почему? Для того чтобы создавать современную технику, нужны чистые мозги, и если человек тратит их на тяжелую литературу и пустые шахматы, то его элементарно не хватит на длительное служение науке. Его мозги сорвутся на пустых хлопотах. То, что хорошо было для шаха десять веков назад, то плохо для современного инженера.

Точно так же инженер не имеет права отдавать себя гарему женщин. Он истощиться раньше времени, не выработав свой научно-полезный потенциал. Это аксиома.

А потом я стала думать о Валере Шнапсе, неплохо мы съездили на экскурсию в Загорск и вовсе он не тупой, как я думала о нем на пляже два года назад. Он скорее крутой и таинственный. Николай и Нинель пусть пообщаются. Внешне они друг другу подходят. А проблемы Нинель скорее всего в том, что она не нашла того, кто полюбил бы ее быстрее, чем она, как фокусник вытащит газ против мужчин. Нужен мужчина с быстрой реакцией, который бы ее обезвредил. Интересная мысль, видимо Валера с ней все же справлялся, но терпенье его иссякло. Нинель надо непременно наказать настоящей любовью. Я задумалась, хорошо бы на это уговорить Николая, если он не побоится к ней еще раз подойти.

И я позвонила Валере:

– Валера, спасибо за поездку в Загорск! У меня есть просьба: ты сможешь направить Нинель в больницу к Николаю? Пусть она посмотрит на результат своей газовой или нервной вспышки.

– Мийлора, Нинель женщина непредсказуемая, боюсь, что она мне не простит поездку с тобой. Запиши ее телефон и попробуй ее уговорить. Пока.

Я позвонила Нинель:

– Нинель, извини, что я тебя тревожу, но Николай лежит в больнице, он не понял, что с ним произошло, ты не могла бы его посетить?

– Запросто. Говори номер палаты и отделение. Хорошо.

Я помахала головой от негодования, но лишнего слова не произнесла.

Теперь я решила предупредить Николая по телефону:

– Николай, к тебе Нинель едет, будь любезен, предупреди мужчин, чтобы руки свои в карманах держали и ее не трогали.

– А меня не могла предупредить?

– А кто знал? Ты сейчас не попади в ту же ситуацию.

Нинель приехала в больницу. Она зашла в палату и увидела, что все мужчины держат руки в карманах. Она сама поставила передачу на тумбочку и сказала:

– Всем – здравствуйте! Выздоравливаете! – и, повернувшись в сторону Николая, добавила. – Прости, но и ты не прав.

– Согласен, я поторопился, – сказал Николай Борин, не вынимая рук из кармана.

– Николай, я думала о тебе…

– А почему не вызвала скорую помощь? Если бы не Мийлора…

– Я прыснула в тебя газ и ушла, откуда мне было знать, что ты копыта откинешь?

– Грубо как…

– Слушай…

– Нинель, ты яркая, красивая женщина…

– Я об этом наслышана. Меня не надо трогать руками!

– Не буду трогать тебя руками, пока сама не попросишь.

– Ты меня простил?

– Ты меня бросила.

– Не начинай. Если я тебе нужна, то будь добр, не будь нудным.

– Мийлора от меня ушла…

– Она недалеко ушла, а к Валере, найти ее можно, я ее видела, она тебе не подходит, тебе я подхожу.

– В этом есть доля истины, но что мы с тобой будем делать? Что!?

– Спокойно, Николай, лечись, а там посмотрим, я приеду к тебе завтра, – и она быстро вышла из палаты.

Мужчины смотрели на нее во все глаза, и держали руки в карманах, пока она не скрылась из виду, и сразу подошли к Николаю.

– Ничего себе женщина! – проговорил один.

– Отменная дамочка! – выдохнул второй.

– Повезло тебе! – выкрикнул третий.

– Николай, бойся ее, – предупредил Магарыч.

– Магарыч, я знаю. Но она такая красивая, ребята! – восторженно воскликнул Николай и потянулся к полиэтиленовому пакету на тумбочке.

Мужчины по очереди исповедовались о своих подвигах на личном фронте.

Николай слушал их и ел, ел. С каждой минутой Нинель становился для него все заманчивее и необходимее, он уже забыл, что из-за нее лежал в больнице. Он быстро пошел на поправку. А Магарыч долго еще лечился то там, то здесь.

Я, пристроив Николая, занялась вплотную Валерой, но он оказался неуправляемым и мне не подчинялся. Я билась, как рыба об лед и все безуспешно. Он не шел ко мне навстречу. Я хотела уже махнуть на него рукой, и тут услышала звонок в дверь. Я заглянула в глазок и увидела цветок.

– Эй, кто там? Я не открою дверь, пока не увижу вас.

– Мийлора, это я, Валера Шнапс.

– Ты!? – удивленно воскликнула я, открывая нервно дверь.

Между нами красовался огромный букет цветов. Валера вошел в квартиру. Цветы поставил в вазу. Он прошел в большую комнату, сел на диван. Перед ним стоял журнальный столик.

– Нормально живешь, Мийлора, – сказал он, крутя головой.

– Не жалуюсь.

– А я с родителями живу, – без эмоций вымолвил Валера.

– Я поняла.

– Ничего ты не поняла! – нервно заговорил он, – мы взрослые люди, а ведем себя, как подростки. Нинель тоже все девочку изображает! Жизнь мимо проходит!

– От меня, что требуется? – раздосадовано спросила я.

– Прости, я погорячился, вот поэтому я и не хотел принимать твое приглашение.

Ничего у нас не получится! – с истерическими нотками в голосе проговорил, крепкий на вид мужчина. Я сейчас один – приходи ко мне.

– Ты уже пришел ко мне, а теперь Николай с Нинель.

– Я в курсе. Я не против их пары. Хочу сделать тебе предложение: 'Выходи за меня замуж!' – Отлично! Ты у меня спросил: свободна ли я?