Родимов рассчитывал на то, что, используя телевидение и радио, им удастся дезинформировать Нияза. Чтобы избежать паники среди местного населения, было решено ограничиться уничтожением автобуса и несколькими «ранеными», среди которых окажется тот самый Бородин.

– Чека! – позвал сидевший откинувшись на спинку сиденья Рык и, не меняя положения, поднял на уровень головы руку. – Дай график.

Повозившись, Чекунов протянул сложенный вчетверо тетрадный листок.

Медленно развернув, Рык поднес его к глазам. На улице было еще темно, поэтому корявые цифры в нескольких начерченных от руки колонках были видны с трудом.

– Рано еще, – подал голос сидевший за рулем Портос. – Из Подольска он выезжает в семь. Плюс – минус пять минут. До этого отворота еще десять...

– Заткнись, – оборвал его Рык. – Сам разберусь.

В течение нескольких дней бандиты следили за перемещениями Хасана Татаева. Средней руки предприниматель жил в Подольске, работал в Москве. Там же учился и его двадцатилетний сын, которого ежедневно отвозили в институт на белого цвета «Ауди». Причина того, что студент сам не садился за руль, была вполне будничная. Полгода назад он совершил наезд на пешехода и получил два года условно, соответственно с лишением прав.

Клещ поставил задачу похитить Татаева-младшего и вывезти в район пионерлагеря. Водителя, исполняющего одновременно роль телохранителя, не убивать, но хорошо покалечить. Машину изрешетить.

– Странно, – подал с заднего сиденья голос Кнут, невысокий рыжеволосый паренек. – Зачем брать его на трассе, да еще с таким шумом? Ведь, однозначно, менты дело возбудят. Если Клещ хочет получить за него выкуп, надо делать все по-тихому. В городе впихнуть в машину человека – дело пяти секунд. И папаша вряд ли с заявлением в органы побежит. Наверняка все опера Подольска спят и видят его в наручниках.

– Почему так решил? – сидевший рядом с ним Чека удивленно хмыкнул.

– Разве бывает у нерусских, тем более у чеченцев, чистый бизнес? – вопросом на вопрос ответил Портос. – Это же все как один отморозки.

– А ты кто? – хмыкнул Рык, убирая листок в бардачок.

– Я хоть на своей земле, – принялся рассуждать Портос. – Ты в Чечне или Азербайджане хоть одного русского бизнесмена видел?

– А ты что, там был? – удивился Чека.

– В Чечне. – Портос отвернулся в окно и зевнул, собираясь с мыслями, как соврать дальше.

То, что он в девяносто пятом, на срочной, в течение месяца находился под Грозным, было правдой. Однако все остальное, о чем он рассказывал по возвращении из армии дома, во дворе, за кружкой пива в баре, являлось чистой воды липой, и каждая история разительно отличалась от предыдущей. То он в составе сводного отряда штурмовал дворец Дудаева, то пробивался к железнодорожному вокзалу, кроша все на своем пути, или на горбу несколько ночей подряд тащил командира роты от самой площади Минутка до окраины города.

На самом деле рядовой Попов состоял в штате взвода материального обеспечения на должности пекаря и дальше границ лагеря, где размещался полевой хлебозавод, не выходил. Самое интересное, что и там он умудрился получить так называемую военную травму – обварить правую ногу кипятком, после чего оказался в Ростовском госпитале.

Про Азербайджан сказал так, к слову. Не любил он азербайджанцев. И здесь была своя причина. После дембеля, буквально через неделю, пристал по пьяной лавочке на улице к двум девчонкам. Причем пристал грязно, с явными намеками и предложениями. Отбиваясь от навязчивого ухажера, те заскочили в цветочный магазин, где в этот момент южане разбирались с только что привезенным товаром. Побили его тогда несильно, спасло, наверное, то, что в магазин то и дело заходили клиенты, но выкинули из дверей по всем законам комедийного жанра. Раскачав за ноги и за руки, прямо мордой на тротуар, под ноги прохожих.

– Мне кажется, прав Клещ. – Рык развернулся на сиденье вполоборота. – Сколько уже случаев было, когда людей вот так похищали? Предупреждают: платите, в милицию не сообщайте. Никого не пугает. В конце концов пацаны за решетку попадают. А здесь заведут дело, конечно, но чех с ментами сотрудничать уже не будет. Поймет, что ребята серьезные, втихую деньги передаст, и все.

– Главное, чтобы трасса посвободнее была, – вздохнул Чека.

– Все, – Рык посмотрел на часы, – Чека, давай на позицию. Кнут, вали в свою машину, буди Тихона. Время.

Чекунов выскользнул из внедорожника первым и направился к видневшемуся за деревьями шоссе. Кнут, тяжело вздохнув, двинул в направлении проселка, на котором стоял «Опель», где, разложив сиденья, спали Тихон и Клин.

Еще один «жигуленок» так называемой команды находился в самом Подольске, недалеко от дома будущей жертвы. По замыслу Клеща, как только чеченцы выедут на шоссе, дежуривший в нем Сапа сообщит об этом засаде. После этого виснет им на «хвост». Несмотря на удручающий внешний вид «классики отечественного автопрома», стараниями народных умельцев она свободно сможет держать любую скорость, доступную иномарке чеченца. Сам Сапа в прошлом увлекался автогонками. В районе, где у обочины укрылся вооруженный автоматом Чека, Сапа должен ударить «Ауди» в заднюю часть. По логике вещей, водитель остановится и выскочит из машины. Дальше в дело вступает экипаж Тихона, который забирает студента к себе и уходит. Через несколько километров – съезд на дорогу, идущую через подмосковные села.

Рык вновь посмотрел на часы. Семь десять. На трассе в сторону Москвы на глазах увеличивался транспортный поток. Его охватили волнение и азарт. За эту работу Клещ еще до того, как чеченец заплатит выкуп, выдаст на всю команду аванс в размере пяти тысяч долларов.

Звонок сотового заставил вздрогнуть.

– Это я, – голосом Сапы заговорила трубка. – Встречайте.

– Понял! – выдохнул Рык и, высунувшись в окно, свистнул.

Дождавшись, когда водитель Тихона посмотрит в его сторону, он знаками дал понять, что время настало.

«Опель» завелся и медленно покатил по проселку к выезду на шоссе. Рык вышел из машины, упер руки в бока и, прищурившись, отыскал взглядом скорчившуюся за стволом поваленного дерева фигурку Чеки. Заметив, что Тихон покатил к исходной, Чека без подсказки изготовился для стрельбы.

Минута, вторая, наконец за деревьями замелькала долгожданная «Ауди». Сразу за ней, в какой-то паре метров, Сапа. Включив поворот, делая вид, что собирается обогнать чеченцев, он увеличивает скорость. Грохот, звон битого стекла, свист тормозов, и обе машины, словно по заказу, встали прямо напротив позиции Чеки.

Как и следовало ожидать, водитель выскочил из-за руля и, размахивая руками, бросился к «жигуленку». В это время Тихон, пропустив два грузовика, выехал на шоссе и резко затормозил у места аварии. Наружу выскочили трое его бойцов.

– Мужик, помощь нужна?! – Кнут открыл дверь со стороны пассажира, так и не соизволившего выйти наружу, схватил его за шиворот и выдернул на проезжую часть.

Клин тут же ударил ничего не успевшего понять студента по голове обрезком трубы, на который был натянут кусок резинового шланга, и на пару с Кнутом они забросили обмякшее тело чеченца на заднее сиденье «Опеля».

Спорящий с Сапой водитель сначала от изумления открыл рот и развел руками, однако, когда машина с похитителями сорвалась с места, выхватил пистолет. Но было уже поздно. Оставляя дыры на белоснежном корпусе, кроша стекла, пробивая резину на колесах, отчего машина стала стремительно опускаться ниже, Чека принялся разряжать автомат.

С дороги послышался скрип тормозов. Кто-то, ошарашенный этой сценой, не справился с управлением, и послышался сначала удар, затем хруст ломающихся под весом слетевшей с трассы машины деревьев. Кто-то, не желая испытывать судьбу, стал быстро разворачиваться в обратном направлении.

– Сапа, уходи! – как будто тот его мог слышать, выкрикнул Рык.

В это время Сапа двинул кулаком чеченца в лицо. Сделав несколько гигантских шагов назад, тот удержался на ногах и выстрелил в него. Взвыв, Сапа закрутился у открытой дверцы своей машины. Между тем чеченец, пригибаясь, стал уходить в сторону леса.