– Саксбо.
В этом слове отразилось все отвращение, которое Адам испытывал к младшему сыну короля, того самого, которого Улфред описал как «молодого парня».
Ллис поставила Аню на пол и стала рядом с Адамом. Она видела оттиск на воске и признала в нем сходство с грубым рисунком старого фермера. И хотя она не называла имени Саксбо, рассказывая Адаму о своем побеге из монастыря, она вспомнила, что Адам и ее приемный отец называли этим именем человека, когда смотрели с холма на вооруженный монастырь.
Это же самое имя произнесла Мейда. Его не слышал никто, кроме рыжеволосого гиганта, который последовал за девушкой в темный угол, куда она поспешила, когда прибыли другие. Мейда произнесла его тихо, почти задыхаясь. Реакция ее была настолько болезненной, что Пип, желая ее успокоить, слегка обнял девушку. Она оцепенела от страха, но Пип так ласково гладил большой рукой ее упавшие на спину каштановые волосы, что она немного успокоилась и расслабилась, прислонившись к нему.
– Я больше никому не позволю вас обижать, – прошептал Пип в пушистые волосы у нее на макушке. – Я достаточно велик, чтобы сдержать это обещание.
– Вы не понимаете. – Мейда вскинула голову и покачала ею.
– Я могу не знать наверняка, но могу поспорить, что мои подозрения справедливы, – улыбка Пипа стала решительной. – И я обещаю вам, а это все равно что клятва, – умру, но не сдамся.
– Не говорите так! – воскликнула Мейда. – Мне от этого вдвое страшнее! Я боюсь и за себя, и за вас! Я боюсь, что вам придется заплатить за это обещание смертью. А я этого не стою. Вы не знаете, вы ведь не знаете…
Слова ее потонули в беззвучном плаче.
И снова Пип нежно обнял ее, рассердившись на себя. Он собирался утешить бедную девушку, а вместо этого лишь усилил ее горе.
Конфликт между друидским колдуном и саксонским лордом остался не разрешенным. Все были встревожены зловещей новостью, и никто не обращал внимания на разговоры Пипа и Мейды. Леди Брина, ее приемные дети и дед внимательно следили за Седриком и его господином.
– Так что же говорится в письме? – Брина двинулась в сторону гостя, к которому был обращен ее вопрос.
Адам кивнул приближающейся женщине. У хозяйки Трокенхольта были все основания потребовать ответа. Более того, послание касается благополучия всех здесь присутствующих, поэтому все они должны хорошо расслышать его содержание.
«Ни этот посланец, ни любой другой не сможет доставить ваше сообщение, поскольку очень скоро вас атакуют завоеватели».
Это сообщение ни в коей мере не уменьшило напряженность в зале. Вернее, оно только многократно усилило ее. Наступило мрачное молчание. В это время два колдуна стремительно покинули зал. Их темные одеяния развевались, словно в бурю. Они знали, что только саксонский воин мог попытаться помешать им уйти, но его мнение они проигнорировали.
Адам не стал тратить времени на раздумье о причинах их ухода. С его точки зрения, их уход был очень кстати, потому что они только мешали ему проанализировать события этого тяжелого дня, когда недобрые известия следовали одно за другим, увеличивая опасность, нависшую над Трокенхольтом. Ситуация усложнялась.
Ллис тихо стояла рядом с тем, кто охранял ее на обратном пути в Трокенхольт. Однако, даже оберегая ее, Адам оставался твердым и неуступчивым, как камень. Как могло случиться, что человек, разделивший с нею столь бурные и страстные минуты, стал таким далеким? Если бы только ее брат и его наставник знали, что произошло между нею и этим саксонцем всего лишь несколько часов назад, они навсегда отреклись бы от нее за то, что она любит человека, который бросил вызов старому колдуну. По правде сказать, она совершила постыдное деяние… Но сделанного не изменить. И сейчас она понимала, что у нее больше никогда не будет возможности испытать такое же счастье в объятиях возлюбленного.
При этой мысли взгляд ее затуманился от боли. Она посмотрела на Адама. Он был так близко от нее! И в то же время она знала, что он для нее потерян и она для него не существует.
Ллис думала, что он не может стать холоднее, чем был утром, но сейчас складка у его крепко сжатых губ показывала, что это возможно.
Несмотря на то, что внешне все выглядело иначе, Адам остро чувствовал обольстительную близость Ллис. Он находил, что она колдунья с необычайными способностями. И сейчас он понимал, что ей грозила новая опасность. Поэтому, пока он читал вслух угрожающую записку, в душе его крепла решимость сделать все, что от него зависит, чтобы автор и его приспешники потерпели поражение.
– Я прошу прощения, но дверь была открыта нараспашку.
После того, как Адам прочел записку, в зале воцарилось тяжелое молчание. Тем неожиданнее прозвучал нерешительный голос одного из жителей деревни, просунувшегося в открытую дверь.
– Новость настолько срочная, что вам нужно знать о ней немедленно.
Опять срочные новости? Адам нахмурился еще сильнее, но не больше, чем все остальные присутствующие в зале.
Пришедший понял, насколько нежелательным было его появление, он сделал шаг назад и почти повернулся, чтобы удрать. Это был простой человек, он никогда не считал себя слишком смелым. И лишь опасение, что если он убежит до того, как все расскажет, то навлечет на себя большие неприятности, придало ему мужества закончить дело.
– С южной стороны леса донесся тихий звук охотничьего рога. Сигнал повторили троекратно. Спустя некоторое время сигнал был повторен. Потом еще раз.
Недели растущей тревоги за жизнь Ани, потом беспокойство из-за Ллис, долгая ночь, проведенная в тревоге за Вулфа – все это было уже выше сил Брины. Услышав о последней ужасной новости, она покачнулась и упала бы, если бы Адам не успел ее подхватить.
Пока Адам укладывал свою не слишком тяжелую ношу на матрас, с которого не так давно встал Пип, Ллис побежала намочить в прохладной воде лоскут ткани. Благодаря ласковой заботе Ллис Брина вскоре пришла в себя.
Ей было стыдно за этот безотчетный приступ слабости. Она очень рассердилась на себя, приподнялась и села на матрасе, повернувшись к Адаму.
– Мы должны немедленно отправляться на помощь Вулфу!
– Нет, миледи, – стоя в шаге от нее и глядя сверху вниз на едва пришедшую в себя после обморока женщину, Адам формально отказался от предложенных ею действий. – Ваш муж не простил бы мне, если бы я позволил вам участвовать в подобном деле.
Он видел, как Брина выпрямилась, не соглашаясь с ним. Поэтому он предложил свой вариант:
– Мы с Седриком соберем небольшой отряд мужчин из Трокенхольта, чтобы выяснить, откуда поступил сигнал о помощи. Как только мы найдем тех, кого ищем, мы тотчас же привезем вам раненых, чтобы вы могли заняться ими. Помните… – Адам увидел, что на нежном лице Брины появилось выражение решимости. Он сделал еще одну попытку разубедить ее при помощи логических доводов: – Вулф не один, и нет никаких оснований считать, что именно он нуждается в помощи.
Брина горестно улыбнулась. Она знала, что этот человек сейчас не сможет понять, почему она так уверена в том, что жизнь Вулфа в опасности. Он сочтет, что она получила информацию от сил, которые для него не существовали.
– Это не так, – попыталась она убедить Адама. – Я чувствую боль Вулфа, и я просто должна сделать все возможное, чтобы он был здоров.
Опять это друидское колдовство? Адам слышал слишком много зловещих предсказаний о битвах и смертях. В ответ на ее просьбу губы его сурово сжались. Как воину-христианину ему было очевидно, что нельзя допустить, чтобы эта женщина с ее выдающимися способностями целительницы участвовала в столь опасной операции.
– Вы можете не признавать меня как колдунью, но не колдовство сказало мне, что Вулф в опасности, – Брина прижала свою маленькую руку к сердцу. – Я знаю это сердцем, знаю потому, что мы любим друг друга. – Янтарные глаза смотрели, не мигая. Казалось, Адама не тронули слова Брины. – Как жена Вулфа я имею право пойти к нему.
Адам нахмурился.
Благодаря любви к нему Ллис видела, что в душе воина зреет конфликт. Вероятно, причиной этого конфликта послужило то, что за все время общения с друидами он не смог понять их методов. Его подозрительность в данный момент была крайне несправедлива. Очевидно, ему трудно было поверить, что уверенность Брины возникла без помощи каких-либо мистических сил. И вновь Ллис сделала шаг и подошла к нему слишком близко. Этот человек отказывался даже взглянуть на нее со времени их возвращения. И тем не менее Ллис смело положила ладони на грудь Адама, невольно впитывая его силу.
