— Но… но, ваше величество, тогда на галерее будет темно…

— Так зажигайте свечи. — С неожиданно пробудившимся подозрением Иса пристально посмотрела на священника. — Вы ведь никогда не видели тех трех витражей, не так ли?

Священнослужитель густо покраснел.

— Нет, ваше величество. Ходят всякие слухи, но обращать на такие вещи внимание не годится…

— А следовало бы, — тмрачно проговорила она. — Эти витражи противоестественны. Удалите их, а потом заложите проемы кирпичами. Я хочу, чтобы от них даже следа не осталось.

— Все будет сделано, — с поклоном пообещал служитель.

После этого Иса вышла из Великого Собора и прошествовала через двор к замку. Приняв решение, она теперь чувствовала себя прежней: сильной, контролирующей почти все, что происходит в Ренделшаме. Прежде чем она отправится в эту безумную поездку — на это отважное предприятие, мысленно поправилась она, — ей еще необходимо заняться одной мелочью — встретиться с приезжающей в столицу Хегрин. Безусловно, у нее еще будет время на то, чтобы повидаться с этой девочкой.

Да, приняв решение, Иса определенно почувствовала себя лучше. Она сожалела только о том, что ее отъезд будет немного несвоевременным. Возможно, ей придется быть непривычно резкой, чтобы положить конец тем фантазиям, которые эта девчонка может лелеять насчет своих отношений с королем Пересом.

— Какая ты хорошенькая! — воскликнула Иса. — Это ожерелье с сапфирами и жемчугом очень тебе к лицу и прекрасно подходит к твоему красивому синему платью. — Ну-ка, иди сюда и дай мне тебя рассмотреть.

Хегрин сделала реверанс.

— Благодарю вас, ваше величество, — сказала она и послушно подошла ближе к вдовствующей королеве.

— Ты очень похожа на отца, — заметила Иса. — Волосы и глаза такие же. Но ты худая, как твоя мать, хотя и не такая бледная. Тебя плохо кормили в твоем заточении в Ридале? Если ты не выучивала уроки, тебя отправляли спать без ужина?

Звонкий смех Хегрин залил даже дальние уголки комнаты.

— О, у меня прекрасный аппетит! — воскликнула она. — Моя няня, Беата, говорит, что даже странно, что я не толстая, раз так люблю сладости.

— Угощайся, — сказала Иса, развеселившись, и указала на блюдо с пирожными, на которые смотрела девушка. — А теперь давай сядем и побеседуем. Ты должна рассказать мне все о себе. Видишь ли, меня это очень интересует.

Иса заняла свое обычное место у огня, а Хегрин пристроилась на низеньком табурете, с которого легко можно было дотянуться до пирожных.

— Рассказывать особенно нечего, — проговорила она с набитым ртом и откусила еще кусок пирожного. — Мне отвели очень хорошие апартаменты, где я буду жить с леди Раннорой и леди Анамарой. Я зову их обеих тетями, хотя наши родственные связи сложнее. Леди Раннора мне тетка по мужу, а леди Анамара — жена Рохана, а он мне почти старший брат. Моих матери и отца здесь нет, они воюют на севере, а король Перес прислал за мной и пригласил приехать сюда. Беата говорит, что король мне вроде как двоюродный брат.

— Да, это так. Его отец и твоя мать — единокровные брат и сестра.

— Беата говорит, что это не слишком близкое родство, чтобы…

Тут Хегрин сжала губы, словно поняла, что сказала слишком много.

— Любое родство с королем следует ценить, но нельзя злоупотреблять им, — отозвалась Иса, решив выбрать себе пирожное, пока девочка не уплела их все. — Ты понимаешь, о чем я говорю?

Хегрин наморщила лоб, словно задумавшись, а королева снова удивилась тому, какая она юная и наивная. Возможно, не стоило и беспокоиться, однако Иса осталась правительницей Рендела во время царствования Борфа, затем — Флориана, а теперь и Переса, именно потому, что никогда не теряла бдительности.

— Нет, ваше величество, не понимаю. Совсем не понимаю. — И Хегрин взяла еще одно пирожное.

— Ну, оставим это. — Иса заставила себя улыбнуться и потрепала девушку по руке. — Это взрослые дела. Тревоги и заботы. Тебе об этом можно не думать.

Лицо Хегрин снова посветлело.

— Я рада. Король хочет, чтобы я потом пришла к нему поиграть в карты. Если я выиграю, это будет означать, что я злоупотребила нашим родством?

— Конечно же нет, — усмехнулась Иса. — Он станет совсем избалованным, если все будут позволять ему выигрывать. Не стесняйся, обыгрывай его, если сможешь.

— О, я его обыграю, ваше величество! — смеясь, пообещала Хегрин, — Рохан давным-давно научил меня этой игре, и я знаю всякие хитрости!

Тут Иса отослала Хегрин прочь — но ласково. Хегрин с улыбкой присела в реверансе и, уходя, тихо прикрыла за собой дверь.

Глядя в огонь, Иса размышляла о том, что девочка могла и притворяться. Тем не менее в эти мрачные дни она радовала глаз — жизнерадостная, милая. Возможно, слишком жизнерадостная. Иса решила, что ее можно даже назвать легкомысленной.

Как не вовремя она, вдовствующая королева и истинная правительница Рендела, получила приказ — иначе чем приказом это назвать было нельзя — отправляться на север ради какого-то безнадежного предприятия! Она все еще могла отказаться ехать, однако Иса не позволила себе сформулировать эту мысль, не допустила ее даже в глубины своего сознания. Она все еще не забыла, как Кольца зашевелились у нее на пальцах. Нет, она больше никогда не станет рисковать.

Юная Хегрин останется под надежным присмотром своей тети Анамары, подумала Иса. Правда, к этой опеке добавится и присутствие бывшей невестки Исы, Ранноры, которая дважды показала себя потаскушкой. Уж конечно, она станет потакать отношениям Хегрин и короля Переса. Девице нужен другой опекун, это совершенно очевидно. Но кому бы это поручить? Иса собиралась увезти с собой своих самых близких фрейлин, Гризеллу, Гертруду и Ингрид: ей нужно было, чтобы ей прислуживали как подобает. Остальные ее придворные дамы не были такими надежными, как эти трое, и, конечно же, им нельзя было доверить опеку такой важной персоны, как дочь Ясенки и Горина.

И тут Иса улыбнулась. Незадолго до своей кончины бывший король, Флориан, имел связь с одной из придворных дам. Конечно, она была порочной женщиной, иначе не вступила бы в связь с Флорианом, однако, когда это стало всем известно, после того как Флориан обманом заставил ее добавить яд в лекарство Ясенки, с ней произошла удивительная перемена. Исе уже приходилось видеть такое: после того, как чьи-то проступки оказывались раскрыты, этот человек вдруг совершенно менялся. Так случилось и с возлюбленной Флориана… как же ее звали?.. Иса напрягла память. Ах да, конечно! Джасин, жена какого-то второстепенного придворного. Теперь она стала настоящим воплощением благопристойности и добропорядочности. Можно не сомневаться: она проследит за тем, чтобы между Пересом и Хегрин не происходило чего-то предосудительного, пока Иса не сможет сама бдительно наблюдать за ними. И к тому же Джасин будет благодарна королеве за то, что прощены ее прежние прегрешения, а ее положение при дворе не только восстановится, но и упрочится. Джасин научит легкомысленную маленькую Хегрин быть сдержанной и даже будет благодарна за возможность заниматься ее воспитанием. Исе нравилось, когда люди испытывали к ней глубокую благодарность. Это делало их надежными, ведь они понимали: то, что дала им вдовствующая королева, она может и отнять.

Хегрин затворила за собой дверь и прислонилась к ней, закрыв глаза.

— Твой разговор с Исой был настолько неприятным? — спросила Раннора.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — предложила Анамара.

— На первый вопрос отвечу «нет», — сказала Хегрин, а на второй — «да». Вы были правы, тетя Раннора. Эта дама из тех, кто, кажется, видит тебя насквозь. — Она взяла чашку с горячим фруктовым соком, к которому привыкла дома, и сделала осторожный глоток. — Она дала мне пирожные, но больше — ничего. Даже воды с капелькой вина не дала. Наверное, я показалась ей ребенком.

Две ее тети усадили девушку и попросили подробно рассказать обо всем, что происходило между нею и вдовствующей королевой.

— Я старалась держаться естественно, как вы мне посоветовали, тетя Анамара, но при этом казаться простоватой и не по годам наивной.