— Похоже, меня здесь ждали! — воскликнул он.

— Конечно ждала, — откликнулась Зазар, безуспешно пытаясь подавить зевоту. — А ты припозднился. Садись, садись! Ужин давным-давно остыл, но я могу снова разжечь огонь и согреть его, если нужно. Что с твоей рукой? И с твоей упрямой головой?

— Это долгая история, и я развлеку тебя ею по пути к кораблю.

— К кораблю? К какому еще кораблю?

— К «Пенной деве», матушка. Она теперь моя… Или по крайней мере почти моя.

— Чтобы добраться до Крепости Дуба, корабль не нужен.

— Что?

— Тебя что, так ударили по голове, что ты совсем оглох? Я сказала, что нам не нужен корабль, чтобы добраться до Крепости Дуба. Или, может, ты просто стал дурачком?

Рохан почувствовал, что нить разговора стремительно ускользает от него.

— Давай начнем сначала. Мой корабль, «Пенная дева», ждет нас. И мы отправляемся не в Крепость Дуба.

— О! — только и сказала Зазар.

— Я подумал, что ты знаешь…

— Ну, наверное, я не всегда знаю все, — неохотно призналась знахарка. — Есть кое-какие детали, насчет которых я не очень уверена. Я считала, что Ясенка вернулась из Ренделшама в Крепость Дуба и что мы отправимся к ней. Вот почему я сложила вещи и приготовилась. И ты заставил меня подумать, будто мы поплывем вверх по Пограничной реке, словно стая гагар.

Рохан изо всех сил пытался сосредоточиться.

— Нет, матушка, — объяснил он ей, — мы отправимся на север, к тому месту, рядом с которым был бой. Ясенка там, и она отправила меня за вами. Там происходило много страшных событий. Вы очень нужны.

— Тогда почему ты сразу так не сказал? Стоишь тут, тянешь время, просишь ужин, хотя костер погас и золу я выгребла. Это все ужасно глупо! Нам надо торопиться! Бери мой мешок, а я пригляжу за Вейзе. И нечего болтать. Можешь рассказать мне все, когда мы уже окажемся на корабле.

Она двинулась вперед очень быстро, и Рохан торопливо вскинул мешок на плечо. При этом он гадал, почему так привязан к Зазар, ведь более непоследовательной и беспокойной женщины на свете просто не существует.

ТУЧА почти ощутимого уныния нависла над Ренделшамом и над теми частями страны, по которым глашатаи разнесли вести, — над всем Ренделом. Со смертью графа Харуза, лорда-маршала Ренделшама и командующего Четырех Армий, люди пали духом. Никого не утешало то, что он погиб как герой; его отсутствие ощущалось слишком остро.

Тело Харуза уже лежало в семейном склепе в крепости Крагден. Его обложили льдом в ожидании последних церемоний, которые должны были пройти в тесном кругу. В Великом Соборе Света люди нескончаемым потоком шли мимо щита Харуза, на котором было укреплено изображение павшего героя, покрытое маршальским знаменем с символами Четырех Домов: Дуба, Тиса, Ясеня и Рябины. Это должно было продолжаться до дня похорон, когда основные места в Соборе займут аристократы и только немногим удачливым простолюдинам удастся протиснуться в храм, чтобы наблюдать за церемонией.

Вдовствующая королева Иса, первая жрица Сантиза, первая дама Рендела, стояла рядом со своим внуком, королем Пересом, и слушала заунывную заупокойную службу. В Соборе, конечно, не было каминов или хотя бы жаровен. И в нем стоял бы невыносимый холод, если бы огромное помещение не согрели толпы собравшихся здесь людей. Руки королевы оставались без перчаток, чтобы все могли ясно видеть на них Четыре Кольца. Но пальцы у Исы окоченели и посинели. А еще она завидовала мужчинам с их меховыми сапогами: пол был настолько холодным, что ноги ее совершенно онемели. Хотя Иса следила за тем, чтобы выражение ее лица оставалось серьезным, и вовремя произносила положенные слова, мысли ее были заняты совершенно другими вещами.

Две торжественные церемонии за такой короткий отрезок времени — и целый Дом, всегда бывший верным союзником Дуба и Тиса, исчез бесследно! Теперь Иса жалела о том, что покойная графиня Маркла не выполнила своих династических обязанностей и не родила Харузу наследника. И вот теперь, когда склеп Крагдена закроется, он уже больше никогда не будет открыт, потому что Харуз был последним представителем своего рода. Иса пообещала себе, что закажет великолепный памятник, который можно будет установить перед входом в склеп, чтобы навечно его замуровать. На камне нужно будет высечь подобающие надписи, которые поведают потомкам о храбрости и мужестве всех владетелей Крагдена, и о последнем графе, который был отважнее всех и пал, защищая Рендел.

Бедняжка Маркла была так больна, что под конец сошла с ума! Иса не поверила ни единому слову из той чуши, которую несла больная. Яд, ну надо же! Болезнь была, конечно, странная, но вполне естественная. Иса только надеялась, что она не повлечет за собой новые жертвы. Она пообещала себе, что посоветуется с врачом Лорганом и попросит его, чтобы он тщательно ее осмотрел и проверил, не заразилась ли она от Марклы. Ведь она так старательно ухаживала за своей бедной обреченной подругой!

Иса рассеянно пожелала изгнанному королю Нордорна, Гиннелу, оправиться от раны, которую он получил, придя на помощь Харузу. Эта мерзкая колдунья и ее оружие, выжигающее людям легкие! Иса кляла тот день, когда доверилась этой женщине. Но тогда она считала, что имеет дело с волшебником, мужчиной, и совершенно не догадывалась, что под его маской скрывается женщина. К вдовствующей королеве с новой силой вернулось свойственное ей недоверие к представительницам своего пола. Гораздо лучше, решила она, доверять тем, кого она знает с давних пор, чем таким, как несчастная Маркла. Или таким неземным слугам, как летун Туманчик.

Она перевела взгляд с короля на леди Раннору, его мать. Ее позорная беременность уже стала очень заметной, и, по мнению Исы, бывшей королеве лучше было бы не показываться на людях. Исе доложили, что Раннора расспрашивала членов военного отряда, сопровождавшего тело Харуза, относительно своего низкорожденного мужа. Ведь сама Иса справлялась у них о том, как идет война после гибели лорда-маршала.

Возможно, даже к лучшему, что Ройанс умчался по снежным равнинам с трясинной принцессой Ясенкой из-за ее глупых подозрений. Иса не могла не признать, что Ройанс — именно тот представитель высшей знати Рендела, который лучше всех справится с обязанностями Харуза. Несмотря на свою седину и возраст, который должен был бы согнуть ему спину, если бы он так яростно не сопротивлялся годам, он всего с десяток лет назад вынужден был защищать свою собственность — или ту, которую считал своей, — во время осады, устроенной его чересчур честолюбивыми соседями по всем правилам военного искусства. Ройанс прекрасно сможет руководить военными действиями, даже если сам не будет принимать участия в сражениях.

Траурная церемония подходила к концу. Портрет Харуза сейчас поднимут на плечи члены почетного караула. А потом траурная процессия выйдет из Собора Света, пройдет по улицам Ренделшама и по утрамбованной дороге направится в крепость Крагден, к склепу. Иса и король Перес, конечно, возглавят процессию, в которую войдут и те представители знати, которые задержались в столице после недавних похорон графини. Краем глаза Иса заметила Виттерна из Дома Рябины, деда короля. Позади него пойдет Гаттор из Билфа, такой же сонно-ленивый, как обычно. Иса знала, что в его адрес звучит немало критики: ведь война идет рядом с его домом, неподалеку от крепости Билф. Возможно, ему следовало бы находиться у себя в крепости — но Гаттор никогда не был воином. Свои дела он всегда вел скрытно, и обычно окружающие могли только строить догадки о том, какую роль он сыграл во внезапном падении союзника того Дома, который покушался на его собственные владения. Ису не удивило то, что Гаттор предпочел остаться в Ренделшаме, в относительной безопасности.

Фалк из Мимона, Джакар из Вакастера и Лиффен из Лерканда выстроились позади Гаттора. Королеве и королю оставалось только занять свои места — и начнется последний этап печальной церемонии.