Зато автоматики на «Гермесе» было много: автоматы-синтезаторы воды, автоматы-возобновители и очистители воздуха, обогреватели, осветители — все они питались от атомного сердца корабля.

В каюте штурмана, на видном месте, стояла небольшая кибер-машина. Трояни любил потешаться над ней, заставляя решать глупейшие задачи. Например: какое имя больше подходит космонавту: Жан, Роберт, Ганс, Петр, Анти или Джакомо?

Бедная машина долго гудела и щелкала, добросовестно стараясь найти какой-то смысл в перечне имен, и, наконец, звонко отвечала: «Мало данных!»

Когда «Гермес» достиг скорости пятьдесят километров в секунду, двигатели были выключены, и космонавтам пришлось привыкать к невесомости.

— Мы делаем четыре миллиона триста тысяч километров за сутки, — Тимонен потер щеку, заросшую рыжей щетиной, — этого мало, чтобы догнать комету за несколько суток.

— Так увеличим скорость, — Трояни висел над креслом пилота.

— Рискованно.

— Для нас?

— Для горючего. Его понадобится много для торможения и для маневров, когда будем искать «Зарю».

— Но… Тим, еще больший риск лететь тихо. Ты что, забыл о вспышке?

— Ладно, — Тимонен положил руку на кнопку, — приготовься, сейчас тряхнет.

«Гермес» вздрогнул, и Джакомо, не успевший пристегнуться к креслу, с проклятьем полетел вверх ногами.

— Ничего, — усмехнулся Тимонен, — зато мы выжали шестьдесят километров в секунду. Пройдем за сутки пять миллионов сто восемьдесят четыре тысячи километров. Завтра войдем в комету.

А на следующий день произошел такой разговор с «Меркурием-1»:

— Гутен таг, Тим! Как связь?

— Терве, Ганс. Связь хорошая, устойчивая.

— Вижу, что ты небритый. Получай выговор… Ну как, догнали?

— Мы в заданной точке, но «Зари» нет.

— А вы искали ее?

— Экраны кругового обзора включены. Джакомо от них не отходит, но «Зари» нет.

— А что есть?

— Кое-где видели каменные глыбы. Самые разные: есть как булыжник, есть со скалу. Маневрировать трудно. Боюсь довериться автоматам.

Гюнтер немного подумал и сказал:

— Я ожидал, что найти «Зарю» будет трудно. Комета — «видимое ничто», так их называли еще в прошлом веке. А сейчас комета лишилась ядра, — это, в сущности, рой пылинок. Очень хорошо, что и электромагнитную броню она тоже потеряла, иначе мы бы не имели связи… Слушай, Тим, а не спутали вы обломок «Зари» с каменной глыбой?

— Ну уж! — возмутился Трояни.

— Хорошо, — сказал Тимонен, — мы будем делать вылазки наружу. А что у вас?.. как Жан?

— Сидит у себя и дуется.

— Ясно. Привет всем! Продолжаем поиски.

Экран погас.

Трояни, ворча под нос, проверял экраны кругового обзора… Ничего! Бескрайняя бездна с косматым Солнцем, с точками звезд. Как древняя медная монета, плывет диск Меркурия, слепит зеркально-белый серп Венеры…

У Трояни заслезились глаза.

«А что, если и вправду мы пропустили обломок «Зари», доверившись экранам? — подумал он. — Глаза устают так, что… Э-э, вот опять какая-то штука на пределе видимости…»

— Давай скафандр! — повернулся он к пилоту.

Через четверть часа итальянец, как рыба, проплыл в шлюзовую камеру.

— Я готов! — услышал нацепивший наушники Тимонен…

Трояни зажмурился и прижался всем телом к иссиня-серой обшивке «Гермеса». Его затошнило. Он давно не был с космосом один на один.

— Ну, как там? — спросил Тимонен. — Что ты молчишь?

— Осваиваюсь, — был неопределенный ответ.

Придя в себя после приступа слабости, Трояни поднялся на колени, а потом, благословляя человека, придумавшего магнитные присоски на подошвах и перчатках скафандра, довольно быстро пошел на четвереньках. Спустя минуту он уже всматривался в окружающую его бездну.

— Ну, как? — опять спросил Тимонен.

— Что ты торопишь? Дай осмотреться.

«Любопытно, — думал он, — мы в самом деле внутри кометы. Какой-то зеленоватый ореол, какое-то бледное сияние есть, особенно в стороне, противоположной Солнцу… Э, что это за штука там блестит?»

— Тим!

— Да.

— Убавь скорость. Сдается мне, что комета летит медленнее нас. Я какую-то штуку заметил, а она от нас отстает.

— Тогда лезь обратно.

— Зачем?

— Тебя же инерция бросит вперед — и ты улетишь.

Трояни с неожиданным для него проворством забрался в шлюзовую камеру, захлопнул крышку.

Корабль содрогнулся. Из узких носовых дюз вылетело зеленое пламя. Прошло несколько минут.

— Вылезай! — скомандовал Тимонен.

— Подожди, не торопи.

Трояни, кряхтя, снова вылез наружу. Где эта штука? Ага, вот она! Похожа на рыбу, у которой оторвали голову… Санта Мария! Да это же!..

Да, это была «Заря». Страшный удар вспорол корабль, будто огромным ножом. Трояни похолодел от ужаса. Он понял, что смерть настигла экипаж и пассажиров «Зари» мгновенно. Иссушенные, вымороженные мумии людей застыли навеки в тех позах, в каких застала их катастрофа. Двое играют в шахматы, один читает, удобно развалясь на диване. Кто-то из команды положил руку на кран синтезатора воды…

— Тим! — хрипло позвал Трояни, — посмотри в левый иллюминатор. Видишь?

Да, Тимонен видел все. Скорости «Гермеса» и «Зари» уравнялись, и долго-долго стояла перед глазами космонавтов жуткая картина.

— Я больше не могу, — шепнул итальянец.

Руки у него дрожали, и он с трудом просунулся в люк. Через несколько минут они вызывали «Меркурий-1».

Гюнтер выслушал краткий доклад Тимонена и печально покачал головой:

— Я понимаю, вам тяжело, но… надо искать носовой отсек «Зари». Он не может быть далеко… Ищите.

— А что у вас? — спросил Тимонен.

— Я сделал ряд новых наблюдений Солнца. Может, Роберту с его киберами удастся уточнить дату вспышки.

— А что Жан?

— Жан выверяет счетчики. Готовится к вспышке.

— До свиданья, Ганс!

— До свиданья, Тим! До свиданья, Джакомо!

Сманеврировав, «Гермес» удалился от погибшей «Зари». Все чаще и чаще начали попадаться каменные глыбы самых причудливых очертаний. Одни походили на огромные зеленовато-черные огурцы, усеянные пупырышками; другие напоминали розовые раковины теплых морей. Все они ярко блестели, и несколько раз космонавтам казалось, что они нашли носовой отсек «Зари», но при проверке встречали просто крупный метеорит.

На маневры уходило много горючего и много времени. Это все больше беспокоило Тимонена, и он решил посоветоваться с «Меркурием-1».

— Возвращайтесь, Тим, — сказал Гюнтер, — вы сделали все, что могли. Возвращайтесь. Киберы проанализировали новые данные и дали ответ, что вспышка будет, — астроном взглянул на часы, — через пятьдесят пять часов…

В этот миг Трояни, словно прилипший к экрану, вдруг сделал резкое движение и, крича: «Вот он! Нашел!» — взлетел и завертелся в воздухе.

Тимонен бросил быстрый взгляд в иллюминатор… Да, в самом деле, чуть обгоняя «Гермес», проплыл обломок планетолета, похожий на рыбью голову.

— Не буду вам мешать, — сказал астроном на прощание и, пожелав успеха, выключил связь…

— На этот раз я выпущу тебя на тросе, — говорил пилот, помогая итальянцу надеть скафандр. — Ближе подвести корабль не могу. Что ты ежишься?

— У меня развилась в последние дни болезнь… как ее? Боязнь пространства, — ответил Трояни.

— Когда это ты успел заразиться такой редкой болезнью? удивился Тимонен. — Я бы сам полез, но на тебя боюсь оставить «Гермес».

— Ах, вот как! — Трояни торопливо напялил на голову гермошлем. Пилот педантично проверил скафандр.

— Счастливо! Советую в космосе не махать руками при разговоре. Это вредная привычка. Отвыкай.

Тимонен закрыл за другом шлюз и сел к иллюминатору.

— Уф! — услышал он. Это итальянец оттолкнулся от корабля и понесся к обломку «Зари». Вначале все шло хорошо, но Трояни забыл включить стабилизатор и начал вращаться, наматывая на себя трос. Потом он завертелся в обратном направлении, освободился и, выстрелив из ракетницы, помчался, наконец, к цели…