20.5. Энума Элиш («Когда вверху»),[75] вавилонская поэма о сотворении мира, тесно связана с празднованием нового года (Акиту), который справляли каждую весну в городе Вавилоне. В поэме Мардук прославляется как величайший из богов; это указывает, что поэма скорее всего была создана в XII в.: именно в это время Вавилон вернул себе статую Мардука и политическое главенство этого города воспринималось как мифологический триумф его бога.

В первой из семи таблиц поэмы рассказывается об изначальном устройстве вселенной, когда существовали только пресная вода (Апсу, мужское начало) и соленая вода (Тиамат, женское начало). Новые поколения богов раздражают древних своим шумом. Апсу вступает с ними в сражение, но его убивает Эйа, который рождает сына — Мардука. Тиамат хочет отомстить за Апсу, и среди молодых богов только Мардук осмеливается принять вызов женщины-чудовища. Став царем над богами, он повелевает ветрам и молниям вступить в битву. Ветры устремляются в гигантскую пасть Тиамат, и стрела Мардука убивает ее. Всех ее союзников окружают и берут в плен; среди победных трофеев оказываются таблицы судьбы, украденные Кингу, мужем Тиамат.

Мардук разрубает на две равные части тело Тиамат, сотворив тем самым мир. Из крови Кингу он создает людей, чтобы они служили богам. В силу этого он стал высшим божеством, и ему построили большой храм в Вавилоне. Некоторые детали этого рассказа совпадают с книгой Бытия, а также с изображением победоносного Яхве в «Псалмах» и «Книге Иова».

20.6. Гильгамеш, царь Урука, вероятно, принадлежит к одной из древних династий и некоторые посвященные ему рассказы сохранились на шумерском языке. Дошедшую до нас аккадскую поэму примерно в середине вавилонского периода переписал и дополнил некий скриб, прибавив историю о всемирном потопе и Атрахасисе. Одна из самых полных версий легенды начинается с восхваления великих сооружений Урука — города, который славился своим храмом Инанны и мощной крепостной стеной из кирпича. Царь Гильгамеш, на две трети божественного и на треть человеческого происхождения, обременял свой народ чрезмерными повинностями и не упускал ни единой возможности использовать право первой ночи. Боги создали дикого человека Энкиду, мирно живущего среди зверей. Они послали к нему блудницу с целью приучить к людям, и та отвела его в Урук. Там Энкиду вызвал Гильгамеша на бой. Началась страшная битва, по завершении которой противники превратились в лучших друзей и отправились вдвоем в кедровые горы, чтобы убить чудовищную Хуваву (Хумбабу). Иштар предлагает Гильгамешу стать ее супругом, но тот дерзко напоминает, что все ее возлюбленные оказались в подземном царстве. Месть Иштар не заставила себя ждать: путь Гильгамешу преграждает ужасный небесный бык, однако Гильгамеш и Энкиду убивают его. Боги решают покарать их обоих, лишив Энкиду жизни. Судьба Гильгамеша висит на волоске, но герой идет к истоку всех рек, чтобы найти единственного человека, которому удалось обрести бессмертие — далекого Утнапишти. У подножия гор, где находятся врата Солнца, Гильгамеш встречает отвратительного человека-скорпиона и его жену, которые позволяют ему войти в пещеру. Достигнув моря на краю света, он встречает нимфу Сидури, и та пытается отговорить его от свершения подвига, но Гильгамеш продолжает свой путь: переплыв через воды смерти, он находит Утнапишти и спрашивает, в чем секрет бессмертия. Именно здесь поместил переписчик рассказ о всемирном потопе: предупрежденный богом Эйа о неизбежной гибели всего живого, Утнапишти построил и оснастил ковчег, после чего они с женой были превращены в богов и доставлены в неведомые края. Это сокращенный вариант различных сказаний о потопе, подобных истории царя Зиусудры, который по совету бога Энки соорудил ковчег, чтобы спастись от потопа, призванного истребить шумный и неблагодарный человеческий род. История Атрахасиса («Премудрого») представляет собой аккадскую версию того же рассказа. Гильгамешу не удается завоевать бессмертие, поскольку он либо не сумел устоять в испытании солнцем, либо потерял дарующий вечную молодость цветок. Когда он возвращается в Урук, ему остается лишь одно утешение — любоваться вечными стенами этого города.

20.7. Библиография. Eliade, H 1, 16–24; T.Jacobsen, Mesopotamian Religions: An Overview, in ER 9, 447–66.

Переводы текстов: J.B.Pritchard (ed.), Ancient Near Eastern Texts relating the Old Testament, Princeton 1969. Имеется несколько предисловий, посвященных религии народов Месопотамии: Эдуарда Дорма (Edouard Dorme) в кн. Religions de Babylonie et d’Assirie, Paris 1945; Жана Боттеро (Jean Bottero) в кн. Religion babylonienne, Paris 1952; С.Н.Крамера (S.N.Kramer) в кн. The Sumerians, Chicago 1963; Торкильда Якобсена (Thorkild Jacobsen) в кн. The Treasures of Darkness: A History of Mesopotamian Religion, New Haven 1976.

21.0. Острова Тихого океана обычно распределяются по трем группам: Микронезия, Меланезия (включает в себя Новую Гвинею, острова Соломоновы и Адмиралтейства, Тробриан, Фиджи, Новая Каледония, Санта-Крус, Тикопия, Вануату-Новые Гебриды и проч.) и Полинезия (Новая Зеландия, Самоа, Тонга, Таити, Маркизские острова, Гавайи, остров Пасхи и проч.). Это деление довольно искусственное, ибо только культура Микронезии обладает специфическими чертами, появившимися вследствие азиатского влияния. Микронезия включает в себя четыре группы островов (Марианские, Каролингские, Маршалловы и Гилберта) с общей численностью населения в 140 тысяч человек, говорящих на языках малайско-полинезийской семьи. Меланезия заселена гораздо плотнее и отличается поразительным богатством культуры. Что касается Полинезии, то она состоит из нескольких тысяч островов и выделяется своими огромными пространствами. Основные языки обитателей Микронезии и Полинезии относятся к австронезийской группе; в Меланезии большая часть языков к этой группе не принадлежит и является родственной языку австралийских аборигенов.

21.1. Многочисленные концепции, выработанные западной этнологией, покоятся на особой (ошибочной) интерпретации религии народов Океании. К примеру, необыкновенная популярность понятия мана опирается, в конечном счете, на труды английского миссионера Р.Х.Кодрингтона (1830–1922), исследовавшего Новые Гебриды (Вануату). Кодрингтон, а вслед за ним Р.Р.Маретт описывали мана как некую энергетическую субстанцию, которая может, подобно электричеству, накапливаться и расходоваться в подходящий момент с целью получения всякого рода преимуществ. В действительности, мана скорее является неким качеством, даруемым божествами людям, местам и предметам. В общественной жизни она тесно связана с выдающимся положением и великими свершениями.

Равным образом, понятие табу (от полинезийского тапу), столь дорогое сердцу этнологов и психоаналитиков, было изначально заимствовано у племени маори Новой Зеландии. Тапу тесно связано с мана и означает влияние — чаще всего негативное — божества, в силу которого некоторые места, люди или предметы становятся неприкасаемыми или опасными. Существуют определенные сферы, где понятия мана и тапу пересекаются, однако в целом мана указывает на влияние долговременное и не подлежащее передаче, тогда как тапу отведена функция воздействия кратковременного и, возможно, заразительного. Например, менструальные выделения являются тапу, иными словами, вредоносными; в этот период женщина должна готовить пищу только для себя, чтобы это патогенное качество не перешло на других. Одной из жреческих обязанностей является очищение мест, пораженных тапу.

Для западной публики Океания в первую очередь ассоциируется с изысканиями английского этнолога-функционалиста Бронислава Малиновского (1884–1942) на острове Тробриан или пребыванием французского миссионера Мориса Ленара в Новой Каледонии («Do Kamo», 1947).

21.2. Около 1500 г. до н. э. громадные пространства Полинезии начинают обживать мореплаватели из Индонезии и с Филиппинских островов (культура лапита), которые достигли острова Пасхи до 500 г. н. э. Около 1200 г. восточная Полинезия была колонизована. В XVI в. религиозную жизнь региона определяет поклонение богу Оро, сыну небесного божества Таароа (Тангароа) на острове Райатеа. Именно здесь было основано шаманское сообщество Ариои, известное своим влиянием (и своими бесчинствами) на острове Таити, который около 1800 г. превратился в главный религиозный центр. Культовые обряды совершались на прямоугольных площадках (марае) с возвышениями, часто имевшими пирамидальную форму (аку). На острове Пасхи, Маркизских островах и на Райвавае возвышаются монументальные каменные статуи. Цивилизация острова Пасхи, полностью уничтоженная после появления в XIX в. работорговцев из Перу, представляет собой историческую загадку. Здешние обитатели вступили в контакт с инками еще до 1500 г. и имели свою письменность типа бустрофедон, которая называлась ронгоронго. Полностью расшифровать ее не удалось.