– Слышь, командир, я дома права забыл, – начал отмазываться Исмаил. – Но я сейчас привезу.

– Документы на машину, – протянул руку патрульный.

Исмаил судорожно пошарил в бардачке, но там было пусто.

– Да я все документы сдуру оставил. Вот бревно попросили отвезти, думал, пока темно, успею. Ну, пока движение поменьше.

– Выходите, – коротко распорядился патрульный и поправил сползающий с плеча автомат.

Исмаил глянул на священника. Тот пожал плечами.

– Надо выходить. Мы с этой дрянью далеко не уедем, все равно повяжут.

Мулла тяжко вздохнул и, чтобы нечаянно не сбросить висящее буквально на соплях бревно, вылез из машины через правую дверцу. Прикованная к ноге цепь жалобно звякнула.

– А это что такое? – оторопел милиционер. – А ну-ка отойди от машины!

Исмаил отошел на несколько шагов, но дальше не пускала цепь. Фуражка патрульного медленно ползла вверх, вслед за бровями. Он поднял рацию и машинально приложил ее к уху:

– Васек! А ну-ка бери ребят и ко мне!

Отец Василий вздохнул и тоже принялся вылезать из машины. Патрульный осторожно, так, словно машина была заминирована, обошел ее стороной и непонимающе уставился на кандалы.

– Что это у вас?

– Кандалы, – пожал плечами священник.

Было видно, что патрульный само слово понял, но в то, что оно отражает действительность, не поверил.

– А белое что такое торчит?

Священник глянул на свою ногу и поправил вылезшую из-под железного кольца майку.

– Подкандальник, – пояснил он. – Чтобы не натирало…

– Вы что, ребята, из Чечни? – как-то криво и неуверенно улыбнулся патрульный.

– Не, мы с Поволжья, – устало сказал Исмаил. – Местные.

И в этот момент в крышку багажника постучали. Патрульный кинул быстрый взгляд на багажник, затем на переминающихся с ноги на ногу каторжников, но трогаться с места не стал. И правильно сделал. К нему уже бежала вооруженная до зубов подмога.

Когда фермера и его помощника вытащили из багажника, те были совершенно багровые от напряжения. Их немного кидало из стороны в сторону, глаза вылезали из орбит от нехватки кислорода и сдавленности, но соображать они уже начали. По крайней мере, оба сразу же начали отрицать свою причастность к «каторжанам».

– Я фермер местный, ребята, – чуть не плакал Тимофеич. – Все своим трудом! Все мозолями трудовыми! А этих граждан я впервые вижу!

– Не свисти, Тимофеич, – издевательски рассмеялся Исмаил. – Ты все равно так и так попал! Так что плачь понапрасну!

– Лейтенант, – сразу обратился к офицеру отец Василий. – Это какой район?

– Усть-Кудеярский, – немного удивленно ответил милиционер.

– Тогда звони Карнаухову, – назвал священник фамилию начальника районного отдела ФСБ. – Знаешь такого? Скажи, что здесь Исмаил Маратович и Михаил Иванович его ждут. И пусть времени зря не теряет, дело важное.

Офицер на секунду задумался и кивнул в сторону Тимофеича и его помощника.

– А с этими что?

– Карнаухов со всеми разберется. Ты, главное, позвони.

Офицер отошел к шмонающим машину подчиненным, сказал пару слов и направился к будке.

– Скоро будем кофе у Карнаухова пить, – толкнул плечом Исмаила отец Василий. – Как полагается, в чистом кабинете с чистой секретаршей.

– Мужики! – вместо ответа позвал милиционеров Исмаил. – Монтировка найдется? А то смерть как надоело за собой это бревно таскать!

Патрульные переглянулись, и один из них кивнул.

– Сейчас принесу.

Исмаил глянул на фермера и вдруг широко улыбнулся.

– Слышь, Тимофеич! У меня в СИЗО единоверцы сидят. Так я их специально попрошу, чтоб тебя каждый день дрючили!

Фермер вздрогнул. Видимо, что-то себе представил. Священник нахмурился и ткнул Исмаила в бок.

– Рано празднуешь, братишка. Его вина пока что не доказана.

– Ничего, – помассировал затекшую от многочасового удерживания бревна руку Исмаил. – Пусть немного потрясется, раз уж по-человечески не понимает.

Было видно, как заметался фермер. Он подошел к одному патрульному, затем ко второму, принялся что-то жарко шептать и наконец, видимо, получив разрешение, метнулся к машине и достал радиотелефон.

– Ах ты! – ругнулся Исмаил. – А я и не заметил! Давно бы уже и Карнаухову позвонили, и в область.

– Напрасно ты его дразнил, – покачал головой отец Василий.

Монтировку искали долго. К этому времени у машины остался караулить только один патрульный – интерес интересом, а работа работой. К будке подъехал белый «жигуленок», и из него вылез кто-то до боли знакомый, кто-то из прошлого.

– Узнаешь? – толкнул священника Исмаил.

– Где-то видел, а где?..

– Это мы по его «уазику» на пээрпэ проехались.

«Точно!» – охнул отец Василий. Именно этот мент повстречался им тогда у заправки, именно он отреагировал на крик Тимофеича из багажника еще тогда, в первый раз… и именно через его служебный «уазик» переехал Исмаил на огромной бронемашине.

– Теперь я понимаю, кому Тимофеич по телефону звонил, – прикусил губу Исмаил. – Ну, держись, Мишаня! Сейчас будет концерт.

Мулла как в воду глядел. Мент выскочил из будки не один, а с офицером, и, размахивая руками, потащил его к фермерской машине.

– Я тебе говорю, он нормальный мужик! Можешь мне поверить! Башку на отсечение даю!

– А людей в кандалы ковать – это как, нормально, по-твоему? – не сдавался офицер.

– Каких таких людей? – не понял фермерский дружок.

– А вон тех, видишь?

Милиционер всмотрелся и вдруг начал медленно багроветь.

Он сразу узнал мерзавцев, передавивших ему служебный транспорт почти пополам.

– Да ты знаешь, кто это такие?! Да я их, бля, по всему району ищу! Ай, спасибо, что задержал! Ай, спасибо!

Мент кинулся трясти патрульному офицеру руку, бросил, метнулся к кандальникам, поймал предупреждающий взгляд Тимофеича, снова метнулся к офицеру. Он разрывался на части от самых противоречивых желаний и явно не знал, что предпринять.

– Если эта гнида на меня кинется, не удерживай, – не поворачиваясь, предупредил священника Исмаил.

– Не будь мальчишкой, – шепнул священник. – Он и так попал, а если теперь еще и кинется, ему потом придется слишком много объяснять. А вот если кинешься ты, у него будет козырь. Понял?

Мулла скрипнул зубами и промолчал. Видно, понял. -…Карнаухов… – услышал отец Василий знакомую фамилию.

Офицер явно пытался объяснить своему коллеге, что не все так просто.

– Блефуют, – уверенно отозвался фермерский дружок. – Мне они тоже чуть ли не министром грозили.

Но было заметно: офицер сомневается в правдивости слов своего коллеги и жутко не хочет оказаться в положении человека, отдавшего людей, в которых заинтересована ФСБ.

И в этот миг раздался визг тормозов.

Все дружно оглянулись. Прямо напротив «Фольксвагена» один за другим тормозили большие черные джипы. Захлопали дверцы, и священник увидел… Купона.

«Господи, а этот каким образом здесь оказался?!» – охнул он.

– Привет, командир, – махнул Купон дорожному офицеру. – Как служба?

– Благодарю, Сережа, хорошо, – кивнул офицер.

– Тут мои люди у тебя застряли. Я их заберу.

– Кто? – озадаченно поднял брови офицер.

– Вот эти двое.

– Те, что в кандалах?

– А они уже в кандалах?! – искренне удивился Купон. – А кто надел?

– Вроде как вон тот, фермер…

– Ур-рою! – сделал Тимофеичу «козу» бандит.

Фермер благоразумно отодвинулся.

– Привет, мужики! – весело поздоровался Купон и присел рядом с кандальниками на корточки. – Ну, что, поехали?

– Зачем? Куда?

Отец Василий категорически не понимал, кто мог сообщить Купону о них и как это бандит умудрился добраться сюда раньше, чем люди от Карнаухова.

– Думу думать будем, – усмехнулся Купон. – Вы, надеюсь, помните, что у нас недорешенные дела остались.