Исмаил тщательно обшарил все каналы, но более ничего интересного не обнаружил, только стандартное подтверждение наличия постоянной связи. И тогда они переглянулись и поняли: пока все. Можно отдыхать, то бишь осмотреться на местности.

Брыкалова оставлять возле рации они уже не рисковали, и потому взяли с собой. Все трое внимательно осматривали огромное, в прорехах, строение, заглядывали в брошенные много лет назад железные бочки, полуразвалившиеся, сгнившие деревянные короба, сваленные в углу бумажные мешки. Но ничего, кроме кучи прелого комбикорма да старой соломы, так и не обнаружили. Здесь не было даже крыс. И только в самом конце фермы, у подсобки, все трое насторожились. Потому что здесь пахло чем-то съестным.

– Что это, блин? – удивился мулла.

Отец Василий потянул носом и вдруг узнал!

– Вареная пшеница, – уверенно сказал он. – И еще здесь пахнет женщиной.

– В смысле духами? – удивленно посмотрел на него Исмаил.

– В смысле женщиной, – повторил отец Василий.

Исмаил решительно двинулся к подсобке и рванул дверь на себя. Но дверь не поддавалась.

– Дай-ка я, – подошел священник и, уперевшись ногой в косяк, потянул.

Дверная ручка с жалобным бряком отлетела, и он повалился на спину.

– Там кто-то есть! – утвердился в своей мысли мулла и начал искать вокруг что-нибудь железное, чем можно поддеть дверь.

– Не торопись, – остановил его священник, с кряхтением поднялся и постучал дверь. – Откройте! Мы ничего вам не сделаем. Пожалуйста, откройте! Мы просто хотим есть.

За дверью раздалось шуршание, но открывать им не торопились.

– Мы все равно никуда не уйдем, – громко сказал отец Василий. – А у вас пахнет вареной пшеницей. Мы просто хотим есть.

Изнутри что-то щелкнуло, дверь настежь распахнулась, и на них с диким, звериным воплем вылетело что-то всклокоченное и свирепое. Священник охнул и отклонился.

– По-ру-уб-лю-у-у! – заорало существо, и над головой отца Василия что-то просвистело.

Он инстинктивно отклонился еще дальше, поскользнулся и покатился по грязной, втоптанной в грунт соломе.

– Всех порублю! – еще громче проорало существо и остановилось, выставив перед собой огромный мясницкий топор.

Вопль отразился от стен и вернулся эхом.

– Ты чего, блин, мужик? – недоуменно спросил мулла. – Так-то зачем?

Священник, воспользовавшись тем, что Исмаил отвлекает этого придурка на себя, отполз подальше.

– Мы к тебе со всей душой, а ты беспредельничаешь, – с укоризной продолжил «светскую беседу» Исмаил.

– Всех порублю! – уже менее уверенно выкрикнул мужик, а теперь стало совершенно ясно, что это именно мужик – грязный, заросший почти поповской бородой. Он повел своим оружием перед собой.

Сытный, плотный запах еды буквально заполонил все пространство вокруг.

– Мы пришли к тебе с миром, – вставил свое слово уже поднявшийся и помаленьку опомнившийся священник. – Видим, что и здесь православные живут, вот и пришли.

Мужик недоверчиво покосился на отца Василия заплывшим глазом. Священник пригляделся и понял, что того недавно били, и знатно били – губа распухла, на голове огромная ссадина, не говоря уже о заплывшем глазе.

– Мы не причиним вам вреда, – как можно миролюбивее произнес он. – Мы и сами ищем убежища. Давайте лучше знакомиться. Меня, например, зовут Михаилом. А это, – обвел он рукой пространство позади себя, – мои друзья, Исмаил и Иса.

Мужичок с подозрением уставился на Брыкалова – тот со своей славянской рожей на Ису ну никак не походил!

– Я надеюсь, что вы и ваша спутница не откажете нам в гостеприимстве, – как можно доброжелательнее сказал священник.

– Какая спутница? – побледнел мужик и приподнял топор. – Вы кто? Вас кто послал?

– Мы сами по себе, странники, – голосом юродивого затянул Исмаил. – Ходим, на добрых людей надеемся…

– Вы не обращайте на него внимания, – торопливо прервал товарища отец Василий и показал тому за спиной сжатый кулак. – Просто мы уже сутки как не ели…

– Вот у нас крыша и съезжает, – снова прогнусавил мулла.

Мужик побледнел еще сильнее, метнулся обратно и попытался захлопнуть за собой дверь.

– Не бойтесь нас! – метнулся вслед отец Василий, придержал дверь и вдруг взорвался: – Мы хотим жрать! Как вы не поймете?!

– Правда? – затравленно спросил из-за двери все еще не оставляющий попыток ее захлопнуть мужик.

– Честное слово! – искренне заверил священник и рванул дверь на себя.

Мужик вылетел, ткнулся о его широкую грудь лицом, посмотрел вверх на этого громилу и сдался.

– Так бы и сказали, – всхлипнул он и обреченно повернулся в глубь каморки. – Марина! К нам гости! Выходи!

Сваренную на двоих порцию пшеницы аккуратно разделили на пятерых, и четверо мужиков и Марина принялись медленно, растягивая удовольствие, поглощать несоленую и едва теплую крупнозернистую кашу.

Бомжа звали Петей. Отец Василий поглядывал по сторонам и отмечал, что устроились Петя и Марина неплохо. В углу каморки стоял ненужный ввиду отсутствия электричества огромный «козел», рядом находились устланные старыми телогрейками нары на двоих, возле них располагался сколоченный из необработанной доски стол, на котором, в свою очередь, стояли электрочайник без шнура и черная от копоти кастрюля. В общем, жить можно.

– Так это вы на тракторе подъехали? – с интересом глянула в сторону Брыкалова Марина и пояснила: – Я ведь сразу шум услышала. Говорю Петьке: «Наверное, за нами приехали, надо прятаться…»

Отец Василий искоса глянул на «Ису» Петровича. Брыкалов из них троих был единственным, кто выглядел более-менее прилично, несмотря на мазутное пятно на порванном под мышкой кителе, сломанный погон с потерявшимися где-то звездочками и суточную небритость.

– Угу, – начальственно кивнул Брыкалов.

Исмаил и священник переглянулись.

– Значит, вы не от Тимофеича? – с облегчением спросила Марина, снова обращаясь к Брыкалову.

– Не-а, – покачал головой тот, продолжая уминать пшеницу.

– Вы такой интересный мужчина, – отвесила Брыкалову комплимент Марина. – И работники у вас хорошие, – оглядела она Исмаила и отца Василия. – У вас, наверное, ферма?.. А вам повариха не нужна?

Исмаил весело хрюкнул и уже в следующий миг, задыхаясь от смеха и попавшей куда-то не в то горло пшеницы, повалился на колени, и священник бросился его спасать.

– Он, кхе-кхе, хо-ро-ший, кхе-кхе, Марина! – по слогам выдавил мулла и наконец прокашлялся. – А главное, руки не распускает! Мы с Мишаней за таким хозяином, как за каменной стеной!

Брыкалов покраснел, но инстинктивно приосанился.

– Так возьмете поварихой? – вперилась в Брыкалова Марина. – Я хорошо готовлю! Хоть у Петьки спросите, хоть у кого!

– Нет, Марина, – прекратил этот неумный розыгрыш отец Василий. – Мы не те, за кого вы нас принимаете.

– А кто? – испуганно переглянулись бомжи.

– Беглые мы. Но не бойтесь, – сделал он успокаивающий жест руками. – Не убийцы, не грабители, просто с ментами в данный исторический момент не в ладах.

– Понимаю, – печально покачала головой Марина. – Мы тоже беглые. Нас ведь Тимофеичу в рабы тоже мент продал. А трактор вы у кого сперли?

Она все поняла по-своему.

– Это не трактор, – покачал головой священник. – Это пээрпэ – передвижной разведывательный пункт. И мы будем признательны, если вы поможете нам его как-нибудь замаскировать.

– Чего это вы сказали? – не поняла женщина.

– Вот за солью пойдем, там в бардачке есть, и сами увидите, – приветливо улыбнулся ей священник.

– У вас соль есть?! – восхищенно всплеснула руками бомжиха. – Так чего мы ждем?! Пошли скорее!

Только увидев огромную бронированную красавицу, бомжи поняли, во что их втягивают, и приуныли.

– Это где ж вы такую скоммуниздили? – присвистнул Петя.