Голова его упала на руки. Он уснул. Влетел Маккой.

– Джим, те показания трикодера по господину Флинту в конце концов увязаны друг с другом. Мафусаил умирает… – Тут он заметил позу Кирка и добавил тихо: – Слава Богу… Наконец-то спит.

– О чем вы хотели сообщить, доктор?

– О Флинте. Покинув Землю с ее взаимосвязью полей, в которой он сформировался и с которой был в совершенном равновесии, он пожертвовал бессмертием. Он проживет остаток нормальной человеческой жизни… и умрет.

– То будет скорбный день для меня. Он знает?

– Я сам ему сказал. Он собирается посвятить свои последние годы и свои гигантские возможности, чтобы улучшить положение человечества. Кто знает, чего он сможет достичь?

– Действительно, – сказал Спок.

– Это все, я думаю. Я скажу Джиму, когда он проснется, а можете и вы. – Он посмотрел на Кирка с глубоким сочувствием. – Учитывая долговечность его противника… на самом деле вечный треугольник. Вы не поймете, да, Спок? Я жалею вас больше, чем его. Вы никогда не узнаете, до чего может довести мужчину любовь – до неистовства, до невзгод, до порушенных правил, до отчаянного риска… до славных неудач и до славных побед… потому что слово "любовь" не начертано в ваших книгах. Спок безмолвствовал.

– Хотел бы я, чтобы он ее забыл.

Все та же тишина.

– Доброй ночи, Спок.

– Доброй ночи, доктор.

Спок молча взирал на Кирка еще несколько мгновений, а затем осторожно сходил закрыть дверь за Маккоем. Потом вернулся к Кирку. Его руки подплыли к упавшей голове спящего, коснулись ее кончиками пальцев. Он сказал, очень нежно:

– Забудь…