Вадим Суховерхов, Андрей Сулешов в заметке «Граница на нитке. Прибалты присмотрели себе «русские лоскутки»»: «Западные границы России столетиями не нравились и мешали нашим соседям. Из–за этого едва ли не каждые пятьдесят лет пограничные столбы перемещались то в одну, то в другую сторону. В результате сегодня прибалты, финны, немцы и прочие могут отрыть пожелтевшую от времени карту и бодро шагать в Кремль, рассуждая о «русских оккупантах». Эстония, например, обосновывая претензии на Печорский район и Иван–город, каждый раз ссылается на мирный Тартуский договор 1920 года. И даже записала в своей Конституции, что границу с Россией нужно мерить именно по тому договору. Нынешняя же граница, полагают эстонцы, временная. Но поскольку время – понятие растяжимое, то Эстония пошла на маленькую хитрость, создав бюро Печорского уезда Департамента гражданства и миграции. Наша соседка, хотя и не признает двойное гражданство с Россией, принялась выдавать «синие» эстонские паспорта жителям Печоры, не требуя выхода из российского гражданства. По данным «МК», в Печорском районе успели получить эстонский паспорт до 6 тысяч человек. При этом общее население Печорского района… 27 тысяч. Получить «аусвайс» несложно. Надо лишь показать документ, доказывающий эстонское гражданство предков. А поскольку Печора почти 20 лет была эстонской, то более половины населения имеют право на «синий» паспорт. Для пущей легкости при его получении власти Эстонии снизили даже пошлину с 350 до 100 крон. Запись в эстонские граждане выгодна нашим соседям тем, что в случае референдума судьба Печоры и ее района предрешена. Но дабы окончательно «застолбить» за собой лоскуток Псковщины, эстонский департамент выдает, по слухам, денежную компенсацию под залог земельных участков в Печорском районе. По его расчетам, в случае принятия Госдумой закона о частной собственности на землю часть территории Печорского района может автоматически перейти в собственность Эстонии…
Другая наша соседка – Финляндия, несмотря на свой миролюбивый на первый взгляд норов, тем не менее, тоже питает «расширительные» надежды. После двух войн – (1939–1940) и (1941–1945 годов) – к СССР отошли Приладожская Карелия, Карельский перешеек и район Петсамо. Ныне эти территории финны зовут «утраченная Карелия». Чтобы вернуть «утраченное», в Хельсинки было даже создано что–то вроде «клуба по интересам» — Карельский союз Финляндии (КСФ), насчитывающий 50 тысяч членов. Финское правительство не забывает о них и помогает чем может. Так по данным «МК» Министерство культуры перечислило на его счет в феврале 2000 года 125 тысяч финских марок, потраченные на пропагандистский сайт в Интернете. В связи с недавним 60–летием Карельского союза был выпущен почетный знак «Про Карелия» (За Карелию), которым награждаются принесшие немалую пользу в решение «карельского вопроса». (Добавлю от себя в скобках: смотри мой исторический экскурс в историю финско–угорских племен, чуди, «чудаков», не знающих оружия).
Немцы с литовцами решили не торговаться с Россией и поступают куда проще, решив тихой сапой поделить между собой бывшую Восточную Пруссию – калининградский анклав. Программа бундесправительства предусматривает заселить область как можно большим числом российских немцев. Чем больше их будет, тем легче им попасть в выборные органы власти и провести с успехом референдум по вопросу получения «немецким» районом автономии. И это, не говоря о многочисленных реваншистских союзах, мечтающих о восстановлении Германии в довоенных границах, включая, само собой, и Восточную Пруссию. Соседняя Литва предлагает, чтобы Калининградская область сначала была демилитаризована, а затем передана во временное управление ООН. Позже литовцы полагают выставить претензии на южную часть Куршской косы и восток Калининградской области, именуемый Малой Литвой. Для этого, например, вице–спикер литовского парламента вел переговоры в марте 1999 года с руководством Калининградской области, зондируя возможность долговременной аренды земельных угодий литовскими фермерами. Не остаются безучастными к российским землям и латыши, пытающиеся восстановить довоенную «справедливость». В 1992 году парламент Латвии признал незаконным «аннексию» в 1944 году города Пыталово с прилегающим районом площадью 1300 квадратных километров.
Словом, на западных границах завистников у России хватает. Если каждому из них дать по лоскутку «земли русской», то вскорости можем оказаться у разбитого корыта, наподобие богача, раздавшего все свое состояние на милостыню. Впрочем, как говорится, видит око – да зуб неймет. Коль соседи начинают поминать историю, почему бы тогда России не предъявить свои, и тоже исторически крепко обоснованные, претензии к западным своим соседям?» (Действительно, почему? Ответ в следующей главе).
Марина Романова в заметке «Выкуривание с Курил. Во сне японцы видят русских лис»: «Когда мы пригласили иностранных журналистов на «круглый стол», чтобы поговорить о проблемах России, японец в конце концов начал вызывать общий смех – каждый вопрос он привязывал к проблеме Курил… Южные Курилы (а для Японии – Северные территории) у японцев действительно национальная идея–фикс… В давние времена на Курилах жили подданные японского императора и аборигены–айны. Однако статус островов был не определен. И вот в середине прошлого века адмирал Путятин подписал с японцами договор, по которому острова поделили между двумя странами. Именно тогда Южные Курилы впервые отошли Японии. Потом, в 1875–м, свершился «обмен»: мы отдали Японии уже все Курилы, а она нам – свою половину Сахалина. В новом веке, сразу после Второй мировой, Курилы в полном составе «вернулись» в СССР. С лидерами эпохи махрового социализма Страна восходящего солнца спорить особо не отваживалась. Зато перестройщика Горбачева раскрутила на официальное признание «наличия территориального вопроса». А в 93–м Ельцин предложил японскому премьеру подписать договор о «дружбе и сотрудничестве с последующим решением Курильского вопроса не позднее конца 2000 года». Ах, как полюбили Бориса Николаевича за это японцы! Путин – не Ельцин. Он недвусмысленно дал понять Токио: «Лишней земли у нас нет».
Однако японский народ не теряет надежды и настраивается на марафонскую дистанцию. Решили пока давить на «экономическую доброту». Так, Токио в 97–м снял запрет на военные контракты с РФ, а в разгар конфликта Москвы с МВФ Япония оказалась единственной страной, кредитовавшей Россию на двусторонней основе. Понятно, что японская «доброта» имеет далеко не бескорыстную перспективу. Сегодня на Шикотане, Кунашире, Итурупе и гряде островов Хабомаи, которые и являются предметом спора, живут 8 тысяч россиян. О них «в случае чего» японское правительство обещает позаботиться как о нацменьшинстве. И уже заботится. Например, в свое время японцы первыми помогли островитянам, пережившим землетрясение, гуманитаркой, построили на островах электростанцию, все жители Южных Курил регулярно посещают своих «добрых соседей» — за их же счет. Только за последние полгода в Японию поступило 18 тысяч тонн свежих крабов, которых вообще запрещено вывозить из России. По данным Госкомрыболовства, утечка капитала составляет сегодня от 700 миллионов до миллиарда долларов в год. Аппетит, говорят, приходит во время еды. Кроме этого у японцев уже готов «трактат о глубочайшем японском следе» на острове Сахалин…»
Алексей Зверев в заметке «Головние напрямки. Как украинцы акваторию присвоили»: «Украинские националисты, разумеется, не прочь отхватить от российского пирога кусочек послаще. В программных документах УНА–УНСО «Головними напрямками оперативного планування» в отношении России названо «втягивание в орбиту украинской политики Дона, Кубани», с последующим присоединением этих областей к самостийной. Сделать это местные националисты намерены после вступления своей страны в НАТО и «обеспечения если не альянса, то хотя бы нейтралитета Беларуси». Вкупе с другими территориальными приобретениями (отвоеванными у Румынии, Молдавии, Польши и т.д.) вышеназванные российские регионы, по мнению членов УНА–УНСО, должны войти в состав Украины «в ближайшие годы». Официальный Киев, конечно, ничем не выдает своих связей с УНА–УНСО, однако не намерен отдавать нам ни Севастополь, ни Крым, считая эти земли исконно украинскими. Более того, сейчас на всех картах Украины коса Тузла выделена как собственная территория, и, таким образом, фарватер Керченского пролива остается полностью в распоряжении украинской стороны. Это, кстати, было одной из причин, по которым парламентарии долгое время отказывались ратифицировать Договор о дружбе с Украиной. Министр иностранных дел Иванов лично с трибуны Совета Федерации говорил сенаторам, что мы будем использовать с Украиной Керченский пролив и воды Азовского моря только совместно. Но Украина использует их так, как считает нужным. Цель этих дипломатических маневров – вытеснение России из акваторий Черного и Азовского морей…»
