– Должен признать, что женитьба на знаменитой певице в результате оказалась для меня несколько… более сложным событием, чем можно было заранее представить, – подавленно произнес наконец Колин.

Сэм и Уилл даже не улыбнулись, что искренне обрадовало Колина, он ожидал услышать в ответ громкий смех.

– Брак всегда очень сложен в начале, – спокойно заговорил Уилл. – Особенно в твоем случае, ведь ты женился на женщине, которую практически не знал.

– В любом браке нужно время, чтобы муж и жена привыкли друг к другу, – добавил Сэм.

Колин с заметным унынием смотрел на игру света в хрустальных гранях бокала. Вместо совета, который немедленно разрешил бы все его вопросы, он услышал стандартный набор банальных житейских истин. Колин нервно провел рукой по волосам.

– Благодарю вас за столь тонкие замечания, но у вас нет ни малейшего представления о том, что я хочу вам сказать.

Сэм усмехнулся:

– Почему ты уверен, что у нас не было таких же трудностей, как и у тебя?

Колин залпом проглотил содержимое бокала, резким движением поднялся из кресла и принялся мерить шагами кабинет.

– Да нет, – с наигранной веселостью сказал он, – вот уж не думаю, что вы переживали то же, что и я.

– Не темни, Колин, выкладывай всю правду.

Колин остановился и мрачно уставился в пол.

– Мне очень трудно объяснить…

– Господи, Колин! – нетерпеливо воскликнул Сэм.

Колин вздернул голову:

– Ну что «Колин»?

– Да то самое! Не намекаешь ли ты на то, что тебе уже нужна любовница?

Вопрос был настолько неожиданным, что Колин расхохотался:

– Ты в своем уме? Разве это сложно? Дело в том, что перед тем, как Шарлотта и я…

Колин недоговорил. Неловкое молчание прервал Уилл:

– Может быть, дело в Шарлотте? – весьма озабоченно спросил он.

Колин зажмурился и ущипнул себя за кончик носа.

– Дело в том, что я, похоже… ошибся в ней.

– Ошибся? – в один голос проговорили оба его друга.

Бог мой, так они ничего не поймут! Колин выпрямился, заложил руки за спину и сказал, понизив голос, чтобы никто из слуг не мог его случайно услышать:

– Она возненавидела меня и после первой брачной ночи отказывается со мной спать.

Сэм и Уилл застыли, будто молнией пораженные, услышав подобную новость. В полном недоумении они оба смотрели на Колина. Наконец Сэм недоверчиво покачал головой, всем своим видом показывая, что не верит ушам. Неужели Колин мог оказаться несостоятельным в постели?

Колин и сам понимал всю нелепость сказанного им, ведь в высшем обществе у него была репутация коварного соблазнителя, перед сладкими речами которого не могла устоять ни одна женщина. О его любовном мастерстве и неотразимых приемах соблазнения ходили легенды. Если истинная причина его фиаско с Шарлоттой станет известна в Лондоне, его славе настоящего мужчины конец!

Неожиданно Колин начал негромко смеяться, что вывело его друзей из ступора. Через минуту во все горло хохотали уже все трое. Они смеялись отнюдь не над Колином. Как настоящие и понимающие друзья, они смеялись над всей нелепостью положения, в котором против своей воли оказался Колин.

– Боже праведный, – отсмеявшись, произнес Сэм. – А ты не шутишь?

Наконец все успокоились. Колин с безнадежным видом покачал головой и ответил:

– Отнюдь нет. Самое ужасное, что я не знаю, как мне теперь быть.

В кабинете опять наступила тишина, вызванная на этот раз серьезностью тона, которым Колин произнес последние слова. В доме тоже стояла тишина. Судя по всему, дамы так и продолжали сидеть в столовой, обсуждая предстоящие роды Оливии, последние светские новости и сплетни. Колин стоял посреди собственного кабинета, измученный неделями бесплодных попыток найти подход к собственной жене, которая отвергла его как мужчину. Все, на что он мог теперь рассчитывать, это на совет друзей. Как ему соблазнить собственную законную супругу? Случай поистине оригинальный!

– Ничего себе дела, – со вздохом произнес Уилл, после чего уселся в кресло и вытянул длинные ноги.

– Да, вот именно, – уныло согласился с ним Колин, который, впрочем, немного приободрился и снова начал ходить из угла в угол по кабинету.

– Колин, сядь, ты действуешь мне на нервы, – махнул рукой Сэм.

Колин послушно сел на стул рядом с фортепьяно, скрестив пальцы и опершись локтями на колени. Запрокинув голову, он пустым взглядом уставился на дверь, чувствуя, как шея наливается свинцом от неудобной позы. Нет, все-таки что его дернуло обсуждать все это?

Уилл откашлялся и заговорил:

– Было бы неплохо, если бы ты толком рассказал нам обо всем с самого начала. Ведь ты хочешь получить от нас совет, не так ли?

Колин усмехнулся, чувствуя себя в эту минуту полным идиотом, и, не поворачивая головы, ответил:

– Разумеется, я жду от вас совета, ведь больше мне обратиться не к кому.

Сэм почесал затылок.

– Ты мог бы в общих чертах, особо не вдаваясь в детали, рассказать, что между вами произошло?

Колин закрыл глаза. Картина их первой брачной ночи во всех подробностях всплыла у него в голове. Он даже ощутил вспышку такого же вожделения, какое овладело им, когда впервые увидел Шарлотту почти нагой, едва прикрытой черными кружевами. На лбу у него выступили капельки пота.

– Церемония венчания и торжественный обед прошли замечательно, – начал спокойно рассказывать Колин, переводя взгляд то на Сэма, то на Уилла. – Наконец Шарлотта пошла к себе, чтобы приготовиться ко сну. Я сделал ей подарок, который специально заказал к нашей первой брачной ночи. Надо признаться, что она неохотно надела то, что, с моей точки зрения, должно было ей очень пойти. Когда, переодевшись, она вышла из своей спальни, то выглядела божественно и настолько соблазнительно… Она была прекрасна. Но на следующее утро объявила, что больше никогда не разделит ложе с мужчиной (по крайней мере с ним, но это Колин уточнил уже про себя).

Уилл и Сэм несколько минут сидели молча, пытаясь осмыслить услышанное. Сэм потер рукой подбородок и осторожно спросил:

– Ты можешь описать нам подарок?

Колин тяжело вздохнул:

– Это… нечто вроде корсета из красного дорогого шелка с черными кружевами и туфли на высоких каблуках.

Уилл усмехнулся, причем на этот раз в его усмешке угадывалось некоторое облегчение.

– Господи, о чем ты думал, Колин, когда преподнес ей такой подарок?

– Он ни о чем не думал, уж поверь мне, – ответил вместо Колина Сэм, стараясь удержаться от смеха и прикрывая рот рукой.

Колину вдруг показалось, что он снова стал маленьким мальчиком, которого отчитывают за шалость.

– Я допускаю, что мой подарок не совсем уместен для первой брачной ночи, его, вероятно, вообще не стоило дарить Шарлотте. Но вы должны меня понять, ведь я только-только стал мужем несравненной Лотти Инглиш!

– Вот в этом ты и ошибаешься, Колин, – сказал Сэм. – Ты женился на леди Шарлотте Хьюз.

– Да, но Шарлотта и Лотти – одно лицо! – возразил незадачливый супруг.

– Повторяю, ты ошибаешься. Замужняя женщина, которая угощала нас сегодня обедом и с которой мы оставили наших жен, удивительно хороша собой, но она не имеет никакого отношения к той певице, которой мы восхищаемся, когда бываем в опере, – назидательно возвестил Сэм. – Лотти Инглиш – мечта любого мужчины, а Шарлотта – твоя жена, девушка из знатной семьи, которая вышла за тебя замуж и принесла на алтарь супружеского ложа свою девственность.

Колин поморщился:

– Ты не понял меня. Я прекрасно знаю, что Лотти и Шарлотта – два разных образа, но ты же не станешь отрицать, что физически это одна женщина. Я взял в жены самую чувственную, самую удивительную женщину…

– Она такова, когда играет на сцене, – перебил его Уилл.

– Могу себе представить, что подумала злосчастная невеста, получив такой подарок! Она ведь актриса, она решила, что ты хочешь, чтобы она… м-м… как бы это поточнее выразить? Скажем, чтобы она сыграла довольно странную роль в вашу первую брачную ночь, – сказал Сэм, не скрывая ни удивления, ни осуждения. – Вполне понятно, почему она больше не захотела иметь с тобой дела. – Выдержав паузу, он спокойно добавил: – Скажи откровенно, Колин, ты действительно хотел, чтобы в твоей постели она играла так же, как на сцене? Я спрашиваю потому, что скорее всего именно так тебя поняла Шарлотта.