И потому Бренор, тоже испытывающий беспокойство и тревогу, нашел точку, на которой сосредоточились все его надежды. Самой частой фразой, что я слышал от него в эту зиму, было: «Гонтлгрим, эльф!»

Гонтлгрим. Это легенда клана Боевого Топора и всех дворфов рода Делзун. Этим словом обозначается их общее наследие — огромный, богатый и сильный город, олицетворяющий собой расцвет цивилизации дворфов для всех потомков племени Делзун. Возможно, это история, переплетенная с мифом, непреднамеренное преувеличение того, что было когда-то. Как герои древности с каждым последующим поколением обретают все более гигантские пропорции, так и разрастается значение этой точки приложения надежд и источника гордости.

«Гонтлгрим, эльф!» — с упрямой решительностью повторяет Бренор.

Он уверен, что найдет там ответы на все свои вопросы. В Гонтлгриме Бренор отыщет способ разгадать замыслы короля Обальда. В Гонтлгриме он узнает, как загнать орков обратно в их логово и, что еще важнее, как снова вернуть народам Серебряных Земель то положение, к которому привык старый непреклонный дворф.

Он верит, что мы отыщем волшебное королевство в путешествии к Побережью Мечей. Он не может не верить, что этот ничем не примечательный провал в давно заброшенный тоннель и есть начало пути, на котором могут быть найдены ответы.

В противном случае ему самому придется отвечать перед встревоженным племенем. А Бренор знает, что сейчас их вера необоснованна и у него нет ключа к загадке по имени Обальд.

И потому он твердит: «Гонтлгрим, эльф!» — с той же убежденностью, с какой благочестивый верующий повторяет имя своего бога-спасителя.

Мы пойдем к этому провалу, к этой дыре в пустынных землях западного края. Мы отыщем Гонтлгрим, что бы это ни означало. Возможно, инстинкт Бренора его не обманул. Возможно ведь, что сам Морадин шепнул ему об этом в те дни, когда Бренор был близок к смерти? А возможно, мы найдем нечто совершенно другое, что приведет нас к необходимым для Мифрил Халла ответам.

Одержимый и отчаянный, как и весь его народ, Бренор еще не понимает, что название, означающее для него спасение, не передает смысла поисков. Смысл заключен в поисках решений и истины, а не места, которое он считает своей целью.

Гонтлгрим, эльф!

Пусть будет так.

Дзирт До'Урден

Сверкающие серебром ворота Серебристой Луны с перекладинами в виде виноградных лоз были заперты, ясно показывая, что в Серебряных Землях неспокойно. Стражники с суровыми лицами дежурили на всех башнях городской стены, а также в нескольких каменных домиках, служивших пропускными пунктами для всех путников.

Кэтти-бри, чья хромота за время путешествия заметно усилилась, и Вульфгар заметили обращенные в их сторону настороженные взгляды, но женщина только улыбнулась. Ее могучий спутник, широкоплечий, почти семи футов ростом, и в более спокойные времена мог внушить трепет любым часовым. Когда они подошли ближе, часовые, как и следовало ожидать, успокоились и даже приветственно замахали руками. Они быстро узнали знаменитую волчью накидку варвара и женщину, часто исполнявшую обязанности связного между Мифрил Халлом и Серебристой Луной.

Вновь прибывших путников никто не стал останавливать, и ворота отворились без всякой просьбы с их стороны. Несколько часовых у ворот и наверху стены даже захлопали в ладоши, приветствуя Вульфгара и Кэтти-бри, и в их честь раздались крики «Ура!».

— С официальным посланием или ради собственного удовольствия? — спросил командир стражи у путников по ту сторону ворот. На Кэтти-бри он взглянул с особым вниманием. — Госпожа, ты ранена?

Кэтти-бри ответила успокаивающим взглядом, словно речь шла о пустяке, но командир не унимался:

— Я сейчас же приготовлю для вас коляску.

— Я пришла из Мифрил Халла через снег и грязь, — ответила она. — Так что не лишайте меня радости прогуляться по извилистым дорогам Серебристой Луны.

— Но…

— Я пойду пешком, — прервала его Кэтти-бри. — Не стоит спорить.

Стражник отвесил поклон:

— Леди Аластриэль будет рада вашему визиту.

— И мы с радостью встретимся с ней, — сказал Вульфгар.

— Вы принесли официальное послание короля Бренора? — снова спросил командир.

— Наше дело носит более личный характер, но оно тоже срочное, — объяснил варвар. — Вы доложите о нашем приходе?

— Курьер уже на пути к дворцу. Вульфгар с благодарностью кивнул.

— Мы пройдемся по Серебристой Луне, и путь к дворцу не прямой, так что попадем к леди Аластриэль, когда солнце достигнет зенита, — пояснил Вульфгар. — Я рад, что мы оказались здесь. Серебристая Луна в самом деле радует своим видом, и это очень гостеприимный город для уставших с дороги путников. Но наше Дело может потребовать вашей помощи, так же как и помощи ваших людей, командир…

— Кеньон, — подсказала Кэтти-бри, поскольку не раз встречалась с этим офицером, хотя и на короткое время.

— Я польщен, что ты меня помнишь, леди Кэтти-бри, — сказал он и опять поклонился.

— Мы разыскиваем беженцев, пришедших из Мифрил Халла. Они могли пройти через ваш прекраснейший из городов, — сказал Вульфгар.

— Многие приходили сюда, — признал Кеньон. — И многие потом отправились дальше. Но конечно, мы в вашем распоряжении, сын Бренора, по первому же слову леди Аластриэль. Я предлагаю вам пройти к ней и получить такой приказ.

Вульфгар кивнул, и они с Кэтти-бри покинули сторожевой пост.

Женщина в потрепанной в пути одежде, с магическим луком, служившим ей в качестве трости, и гигант с огромным боевым молотом за спиной сильно выделялись в этом городе философов и поэтов, так что на вроде бы беспорядочно запутанных улицах тщательно украшенного города пара привлекала к себе множество любопытных взглядов. Как случалось с каждым гостем Серебристой Луны, независимо от того, сколько раз он посещал эти места, взгляды путников постоянно обращались наверх — к замысловатым лепным украшениям и панно, покрывавшим каждую стену зданий, и еще выше — к стройным башням, венчавшим каждое сооружение. Большая часть людских поселений казались воплощениями практичности и строились с учетом своей специфики и необходимой защиты от местных угроз. Торговые города отличались широкими улицами, прибрежные порты — укрепленными гаванями и волноломами, а пограничные селения — толстыми стенами. В Серебристой Луне интересы безопасности и коммерции безусловно учитывались, но не это было главным, и библиотеки здесь были просторнее, чем казармы, а улицы, в отличие от прямых линий, ведущих к центральной площади, или обычных рядов домов и лавок, прокладывались так, чтобы гости и жители могли лишний раз полюбоваться самыми прекрасными видами.

В этом городе трудно было спешить по делам, и лишь немногим удавалось быстро пройти по улицам, но еще меньше было тех, кто мог сконцентрировать волю и не поддаться очарованию красоты.

Вопреки обещанию Вульфгара, солнце давно миновало зенит, когда он и Кэтти-бри увидели перед собой удивительный дворец леди Аластриэль, но такое опоздание было в порядке вещей, и опытный стражник сразу предупредил повелительницу Серебристой Луны о предполагаемой задержке.

— Лучшие люди клана Боевого Топора, — обратилась к ним высокая женщина, выходя из-за портьеры, отделявшей частные покои от зала аудиенций и парадных помещений.

В ее насмешливом приветствии не было ничего оскорбительного, хотя стоящие перед леди Аластриэль приемные сын и дочь короля Бренора были, безусловно, единственными представителями человеческой расы в клане Боевого Топора. Вульфгар весело усмехнулся, но Кэтти-бри не нашла в этих словах ничего смешного.

Она пристально рассматривала великую леди Аластриэль, одну из Семи Сестер и правительницу великолепной Серебристой Луны. Только заметив уголком глаза, как склонился Вульфгар, она вспомнила, что необходимо поклониться, но и тогда не опустила головы и не изменила направления взгляда.