Бо удивленно взглянул на отца, а Селия почувствовала раздражение, ибо совсем не желала, чтобы их сопровождал этот неприятный молодой человек.

– А вы не поедете?

– У меня нет времени, Селия. Надо следить за работами по строительству канала и другими неотложными делами. На носу сбор урожая, а, как вы знаете, кроме нас, в Маунтен Вью еще три владельца плантаций.

– Но…

– Довольно об этом. – Джон нетерпеливо взмахнул рукой. – Если угодно, отправляйтесь с Бо. Так или иначе с вами будут слуги-мужчины, поэтому у вас вряд ли возникнут серьезные трудности, каким бы бестолковым ни был мой сын.

Хотя казалось, что Бо руководит поездкой, не он, а Гаттерас разработала план путешествия к Халеакала. Гаттерас, Селию, Бо и Тину должны были сопровождать четверо слуг, среди которых был Мака, крупный, сильный туземец с застенчивой улыбкой. Им предстояло нести палатки и продукты. Гаттерас уже складывала в седельную сумку мелочи, необходимые в дороге: нож, гвозди для подков, глицерин, нитки, шпагат, кожаные ремни, ложки, фляжки с водой.

– Надеюсь, ты не страдаешь головокружениями? – спросила Селию Гаттерас, подбирая для себя одежду в дорогу. Высота вулкана достигала десяти тысяч футов, и наверху могло быть очень холодно.

– У меня никогда еще не кружилась голова.

– Прекрасно! У меня тоже и, надеюсь, не закружится.

Селия улыбнулась, подумав, что ее тетка – само совершенство. На этой неделе Гаттерас наконец получила ответ на свое объявление в газете Сан-Франциско. Письмо пришло от богатого золотопромышленника, вдовца с аккуратным почерком. Он описывал двух золотоволосых внучек-близняшек семнадцати лет, нуждавшихся, по его словам, «в гораздо лучшем присмотре, чем тот, что может им обеспечить всегда занятый дедушка». Видимо, владелец золотых приисков обладал чувством юмора.

Селия представила, как Гаттерас сопровождает двух бойких девиц в путешествии по Европе или Индии, не менее чем они стремясь к приключениям. «Ну что ж, прогулка на Халеакала может развлечь меня. Во всяком случае, я сменю обстановку, и, может быть, покинув на несколько дней Маунтен Вью, восстановлю душевное равновесие».

Два дня спустя восемь человек отправились в путь по дороге вдоль узкой части острова через пустынную, засушливую долину Ваилуку к отрогам Халеакала.

Бо решил идти впереди.

– Я бывал на Халеакала десятки раз, – хвастался он, – собирал цветы серебряной травы мискантус и катил их по склонам, как пушечные ядра. Это чудовищное растение, наделенное странной красотой, – добавил он. – Оно растет только на Халеакала.

– Надеюсь, вы нам оставили немного этих цветов, – пошутила Гаттерас»

– О да, там их полно. Эти цветы отправляют морем на Восток, где их используют как украшения. Особенно ценят их китайцы.

Настроение Селии постепенно улучшалось. Она призналась себе, что ехать по этой дороге, обдуваемой легким ветерком, совсем не плохо. Небо над головой и даже пушистые облака над горами Западные Мауи казались свежевымытыми, а за ними простирался Тихий океан.

«Как красив этот остров», – думала Селия. Ее сердце дрогнуло, когда она вспомнила, как любовалась закатом вместе с Романом, как вместе они наслаждались тишиной. Если бы он был сейчас рядом с ней! Как бы она была счастлива!

«Перестань», – строго сказала себе девушка. Роман уже у себя в больнице, занят своими пациентами, и дай Бог чтобы там он и остался. У него своя жизнь и есть Кинау. Так тому и быть. А ощущение, что между ними возникло что-то необыкновенное, – только ее мечта.

Лошади шли по тропе легким галопом. Ветер нес красноватую пыль с песчаных холмов, обрывки травы, чертополох, индигоноску и «похуехуе». Здесь проводником стал Мака, поскольку ветер смел следы колес и человеческих ног.

Надвинув шляпу на глаза, чтобы защититься от ветра с песком, Бо подъехал к Селии:

– Местные жители любят Халеакала и совершают там религиозные обряды. Когда мы приедем туда, вы поймете почему.

– Значит, это впечатляет?

– О да! И очень сильно. – Это был совсем новый Бо, оживленный и открытый. – Кратер действительно производит неизгладимое впечатление, особенно, если вам повезет и вы попадете туда в ясный безоблачный день. Обычно туристы поднимаются туда днем, разбивают лагерь у вершины, мерзнут всю ночь и просыпаются рано утром, чтобы увидеть восход солнца – это величественное зрелище.

Тропа к Халеакала опять пошла вверх, к посадкам эвкалиптов, которые когда-нибудь начнут давать тень, источая свой своеобразный аромат. Между тем Бо рассказывал Селии о своей жизни в Маунтен Вью:

– Я там ничуть не нужен. Отец глух ко всем моим предложениям. Он считает, что я разбираюсь в делах хуже, чем любой местный слуга, например, Мака. Он хочет одного – чтобы я был у него на глазах.

– Наверное, с этим очень трудно мириться, – осторожно заметила Селия.

– Это так, вы совершенно правы. – Пришпорив лошадь, Бо неожиданно ускакал вперед.

К вечеру они миновали полосу облачности, холодного тумана и поднялись выше. Пока взрослые кутались в свитеры и устраивались на ночлег, Тина возбужденно рассказывала всем, что видела в кустах среди холмов кабана.

Селия, помогая устраиваться на ночлег, раздумывала над словами Бо. В Маунтен Вью он был не на месте и так же бесполезен, как в Калифорнии. Бо высказал ей не только жалобы и обиды. Девушка видела, что Джон относится к сыну с плохо скрываемым презрением.

Неудивительно, что Бо такой агрессивный и трудный. Учитывая его домашние обстоятельства, с этим было проще примириться.

Ночью, лежа в своей палатке, Селия тщетно пыталась согреться. Холодный высокогорный ветер проникал во все щели и бился в стенки палатки.

Она смотрела в темноту и снова предавалась тягостным размышлениям. Почему Роман до сих пор мучает ее, хотя она и решила навсегда выбросить его из головы?

Вдруг полог палатки откинулся, на Селию пахнуло свежим воздухом, и кто-то медленно заполз внутрь. Девушка ощутила едкий запах околехао.

– Кто это?

Она села, отбросив ворох одеял.

– Я хочу поговорить с вами, – прозвучал невнятный голос Бо.

– Но уже ночь!

Скорее рассерженная, чем встревоженная, Селия отодвинулась подальше от молодого человека. Бо загородил выход из палатки, превратив ее в ловушку.

– Я не могу заснуть.

– Очень жаль, но это не оправдание для того, чтобы прийти ко мне ночью. Прошу вас, уходите!

– А что если я не захочу?

Бо вдруг схватил девушку за руки. Селия испугалась:

– Бо, мне что, закричать? Или позвать на помощь Мака?

Это было глупо, поскольку ветер в горах шумел так сильно, что ее крик едва ли кто-нибудь услышал бы. Тем не менее угроза подействовала, и Бо выпустил ее:

– Селия, только вы одна и слушаете меня здесь. Только вы меня понимаете.

– Бо… – Она вновь попробовала урезонить его. – Вам действительно следует уйти.

– Еще нет. Я люблю вас, Селия. О да! – добавил он, поняв, что девушку шокировали его слова. – Вы удивлены? Вы думали, что я просто ленивый молодой щенок, слоняющийся по Маунтен Вью со своими картинами и ни на что не способный?

От Бо можно было ждать любого неприятного сюрприза. Чего он ждал от нее в ответ на эти признания?

– Бо, пожалуйста, уходите отсюда, пока не сказали того, о чем пожалеете утром.

– Вы любите не моего отца, а меня. Я знаю и чувствую это.

Селии казалось, будто она барахтается в зыбучем песке. Ее засасывала трясина противоречивых эмоций Бо.

– Разве я когда-то дала вам понять… Я… я, конечно, очень люблю вас…

Но мягкие объяснения, вполне приемлемые для гостиных Бостона, совершенно не подходили для тесной палатки у подножия спящего вулкана. Пробормотав что-то невнятное, Бо притянул Селию к себе и запечатлел на ее губах поцелуй, отдающий запахом виски.

– Не лги мне. Я ненавижу ложь. Стоит мне захотеть, ты станешь моей, я уведу тебя у отца.

– Бо, нет же…

Напуганная его словами и неприятной ситуацией, Селия с силой толкнула его к выходу.