Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Но вернемся к капитализму. Общеизвестно, что первый примитивный капитализм возник в протестантских странах (в Голландии, Швейцарии и Германии, позже в Англии и в американской Новой Англии). Почему так случилось, что именно в протестантских? Заглянем ненадолго в историю протестантизма. Это религиозное течение возникло в начале 16 в., вероятнее всего, как религиозно-социальная консервативная реакция на новый "бич божий" — СИФИЛИС, завезенный в конце 15 в. из Америки и свирепствовавший тогда в Европе. (Писатель Д. Лоуренс был одним из первых сторонников этой теории возникновения протестантизма.) Во всех своих формах протестантизм включает в себя сильнейшую пуританскую струю, куда более могучую, нежели католицизм (исключая монашеские ордена). В католицизме аскетизм практиковался исключительно монахами, в то время как для мирянина само наличие веры считалось важнее, чем поведение. Институция исповеди, покаяния в грехах позволяла католику жить одновременно во грехе (вечно обновляемом исповедью) и в истинной вере.

Протестантские церкви отменили (за исключением одной ветви англиканской церкви) покаяние через исповедь. И тем самым не оставили верующему возможности избежать вины и вечного проклятия. Протестантизм также уравнял грешников обоего пола, в то время как католицизм всегда рассматривал грехи мужчины как менее серьезные. В сравнении с политикой католицизма (унаследованной от средневековой церкви) протестантизм, кальвинизм к примеру, расширил экономическую свободу верующего, в то же самое время сузив его сексуальную свободу (не забывайте, что сифилис свирепствовал в Европе, как сотни СПИДов!). Основатель кальвинизма Жан Кальвин не ввел новых запрещений, но принудил верующих строго соблюдать старые библейские запреты на внебрачные совокупления и адюльтер. Одновременно Кальвин отменил в своей церкви запрещения средневековой церкви на ростовщичество (то есть заем с выплатой процентов), убрал осуждение высоких прибылей и капитала из списка греховных деяний.

Энгельс определял кальвинизм как религию торговцев, базирующуюся на идолопоклонничестве экономности (или скупости, если хотите). Исчерпывающую же характеристику связи между пуританизмом протестантизма и зарождением капитализма дал Макс Вебер. "Величайшая оригинальность пуританских вариантов протестантизма состоит в аскетизации частного мира верующего, каковая аскетизация внушает ему необходимость упорной работы и умеренности, независимо от финансового успеха. Подобная этика естественным образом стимулирует накопление капитала и его вложения в продуктивные средства производства, а не в самодовольную демонстрацию богатств и безудержное потребление предметов роскоши. Разумно предположить, что роды, поддерживающие подобные нравы на протяжении поколений, будут лучше приспособлены к строительству семейных фирм, чем люди менее сурового склада ума, и имеют больше шансов победить в экономическом соревновании. Было бы странным, если бы страны со множеством подобных людей не развились капиталистически быстрее, нежели страны, где их немного".

Следовательно, изначально эта религия направляла голландца, немца, англичанина, американца, квакера и адвентиста к упорному труду и накоплению капитала. Потому закономерно, что капитализм пришел в южные, католические страны много позднее. (Удивившая даже Запад своим скорым развитием Япония обязана им сильнейшему фундаменту синтоизма).

Характер русского человека в течение тысячелетия подвергался влиянию византийского христианства. Византизм был (и остался) «отсталой» в известном смысле разновидностью христианства. У него свои особенности. Византизм — куда более коллективистская, общинная религия даже в сравнении с католицизмом, не говоря уже о протестантстве. Русская ортодоксальная церковь, к примеру, не знает институции индивидуального покаяния в грехах (возможно исповедаться «духовнику», но это не является обязательным), но практикует обряд коллективного покаяния, исповедания всем миром. Поп отпускает грехи всем сразу, общине верующих. Что ж удивляться, что традиционно занижена в характере русского человека личная ответственность! Этика поведения, диктуемая этой дряхлой ветвью христианства русскому человеку, была в лучшем случае средневековой, а то и соответствовала катакомбному периоду истории церкви. В то время как протестантизм поощрял деловую деятельность верующих, византизм сообщал русскому человеку христианское разочарование во всем земном. Византийский идеал отрицает всякое благоденствие на земле, не имеет западного преувеличенного понятия о земной личности человеческой и верит в блаженство не здесь, а там, в Царствии Небесном. Добавьте к этому то обстоятельство, что русский византизм еще во младенчестве был подчинен и присвоен вначале сильными князьями, а позднее самодержцами всея Руси для их целей.

Восточная, в сущности, даже не греческая, но, точнее, малоазийская церковь, влияя тысячелетие на русских, обазиатила их вернее, чем татаро-монголы. (Русский созерцателен, он по-восточному фаталист и т. д., дополните сами.) Составить точный реестр черт национального характера русского человека с исчерпывающим объяснением их возникновения, разумеется, невозможно. Но возможно предположить, что, помимо византизма, очень сформировала его характер привычка к жизни «миром». Традиционно русская земельная община, МИР, общественное владение землей сделали русских эгалитарными коллективистами за множество столетий до появления социалистического строя. (Вот почему сегодня среди антикоммунистических лозунгов шахтеров мы обнаруживаем вполне примитивно-коммунистический "ЕСЛИ МЯСО — ТО ДЛЯ ВСЕХ!".) Многовековая нестабильность жизни, постоянная опасность набегов кочевников (половцев и татар, с 9-го по самый еще 17 в.! В то время как Европа пережила последние нашествия варваров-скандинавов в 9—11 вв.) не способствовала развитию в характере русского человека таких черт, как стремление к накоплению капитала или капиталовложения в средства производства. Скорее способствовала развитию именно противоположных качеств — "самодовольной демонстрации богатства и безудержному потреблению предметов роскоши".

Как уже было сказано, национальный характер создается и меняется чрезвычайно медленно. Нет никаких оснований предполагать, что национальный характер народов СССР — Я не говорю здесь о народах, сформировавшихся под влиянием мусульманства из-за недостатка места в газетной статье. Первоначально это было моим намерением. — (и русской нации в первую очередь) изменится быстро и скоро, дабы выручить попавших в беду экономистов-реформаторов. Да, возможно в конце концов реорганизовать советскую экономику более продуктивным способом, поскрести здесь и там, уменьшить бюрократию, повысить производительность новой техники. (Но управлять новой техникой будет русский человек с той же ментальностью, что проклинал царя-антихриста Петра, пусть и одетый в новенькие немецкие джинсы.) Постепенно, да, экономика станет работать лучше. Но так, как "у НИХ там", на Западе — в Голландии, в Германии, в Америке, — не будет. Не следует надрывать пуповину всему народу, пытаясь во что бы то ни стало добиться от него того, на что он неспособен.

Да-да, неспособен. Русский народ — великий и талантливый народ, он способен на подвиги в войне, на сентиментальные подвиги великодушия, на благородство и самопожертвование, но медленное накопление — не его чашка чая. Не случайно так ненормально обширен в русском фольклоре цикл сказок об Иване-дураке. Вспомним скелет сказки. Иван — младший сын в крестьянской семье, сын непутевый, ленивый. В отличие от старших сыновей-тружеников, он предпочитает целый день валяться на печи. Однажды зимой он вынужден отправиться за водой к проруби. Зачерпнув воды, Иван обнаруживает в ведре щуку. Дальше вы знаете… Царская дочь, полцарства, все удовольствия…

Не случайно коллективный автор сказки — русский народ — поместил щуку в ведро дурачка и лодыря. Не в ведра работящих сыновей, хотя, несомненно, они чаще ходили за водой, чем лодырь. (Иван еще и не желает идти к счастливому случаю. На улице холод, а на печи тепло. Мать выталкивает его.) Сказка, в сущности, народное желание, воспевает, как видим, не работников (старших сыновей, фермеров, фабрикантов, это об их появлении на Руси грезят экономисты; сказка даже не удостаивает имен), не планомерно, потом и усилиями пуританское накопление богатства и благосостояния, но магическое скоробогатство. Вышел, зачерпнул, а братья будут всю жизнь трудиться и станут только зажиточными крестьянами. Восхищенно описывается сказкой анархическая наглость Ивана. Когда царь, прослышав об Иване, посылает за ним карету и придворных, старшие сыновья бледнеют от ужаса, а Иван, зевая, отсылает придворных и, лишь выспавшись, приказывает печи: "По щучьему велению, отправляйся к царю во дворец!" ("И множество народу Иванова печь подавила", замечает безжалостная сказка, скорее довольная давкой народа.) Русский человек желает жить, "как у них там", но старших братьев Ивана он презирает.

22
{"b":"100916","o":1}