Лейтенант Тэйлор взял со стола полотенце и, повесив его на шею, отправился в глубь коридора в помещение дежурного офицера. Было два тридцать ночи.

Парни лейтенанта Тэйлора поймали неизвестного уже на территории посадочной площадки. При нем был обнаружен револьвер настолько устаревшей конструкции, что никто из присутствующих в помещении охраны не смог определить его марку. «Коллекционный кусок» — брезгливо взяв револьвер двумя пальцами за дуло, Тэйлор перенес музейное «тело» в ящик стола. Бить мидл-эйдж мудаков, расхаживающих по территории Департмента Демографии, не входило в обязанности лейтенанта. Все, чего хотел от неизвестного Тэйлор, — это ответа на вопрос: каким образом он оказался вблизи от одного из вертолетов охраны, когда двадцатифутовая стена, отделяющая площадку от внешнего мира, снабжена поверху сложной системой проводов высокого напряжения? Никаких других способов проникнуть на территорию, 24 часа в сутки охраняемую «убийцами», не знает и сам лейтенант Тэйлор. Лейтенант хотел бы узнать, где именно находится брешь в секьюрити. «Ебаный сумасшедший!» — выругался лейтенант и, войдя в свой кабинет, первым делом вынул из рефриджерейтора бутылку пива. Одним и тем же движением руки, сжимающей бутылку, лейтенант свободными пальцами ухватил свой красный берет, стащил его с головы и бросил на железный стол, крашенный хаки. Другой рукой лейтенант переместил под начавшее опускаться тело стул и, упав в него, уже выдвигал рукою ящик стола. Ящик взвизгнул, лейтенант извлек из ящика стакан и, скрутив с бутылки головку, умело налил себе зашипевшей жидкости. Отпил глоток и, протерев концом полотенца лицо, быстро пробежал пальцами по клавишам телефона.

— Розика? Спишь? Я извиняюсь… — Лейтенант прослушал то, что ему сказала Розика. — Я же извинился, да? — Розика опять прервала лейтенанта. — Я извинился. Ебаное дежурство не обошлось без говна. Некто «икс» проник на территорию. Что? Странно вооруженный, я бы сказал. Допотопным ручным оружием. Пистолет. Семь, шестьдесят пять миллиметров. По-моему, начала века… Нет, прошлого века… Откуда я знаю? Слушай, может быть, мы встретимся? Нет, не у тебя, я должен торчать здесь до шести, может быть, ты приедешь… Я могу послать за тобой?

В ответ на предложение Тейлора телефонная трубка разразилась длиннейшей тирадой, послушав которую в течение нескольких минут, лейтенант положил трубку на стол и обессиленно откинулся в кресле. Отражающиеся от поверхности металлического стола звуки все же достигали ушей лейтенанта, и он даже мог разобрать отдельные разгневанные словечки, с которыми обращалась к его совести Розика. Лейтенант, закинув полотенце на короткостриженую щетину черепа, прижал полотенцем уши и просидел так некоторое время. Потом открыл одно ухо, прислушался — звуки все еще задевали о стол. Лейтенант рывком схватил трубку, прорычал: «Fuck you!» — и метнул трубку на рычаг. Жалобно взвизгнув, телефон заткнулся. В дверь постучали.

— Get in![26] — закричал лейтенант, встал и пошел к рефриджерейтору.

Вошел Мак-Кой — чистенький, остроносый, и встал у входа.

— Он заговорил, лейтенант, — сообщил Мак-Кой. — Хочет говорить с вами.

— Приведи, — лейтенант свернул головку еще одной бутылке.

Мак-Кой, выходя, с завистью покосился на бутылку пива. «Не сейчас, потерпишь, — подумал Тэйлор. — Исполнительный Мак-Кой, в свою очередь, станет, без сомнения, лейтенантом и будет пить на дежурстве пиво, что в любом случае противоречит уставу. Ебаный Мак-Кой, ебаная Розика, отказавшаяся явиться, и ебаный мир! Ебаная Розика. Она становится все привередливей. Ведь была же она здесь два раза…»

Мак-Кой и Джонсон ввели неизвестного. Шел он сам. Так как было ясно, что в руки правосудия неизвестный никогда не попадет, то били его, не прибегая ни к каким предосторожностям, в области, указанной Тэйлором, — по голове. Физиономия неизвестного на протяжении телефонного разговора лейтенанта Тэйлора с Розикой постарела на десяток лет. Старик с затекшим от побоев лицом стоял перед лейтенантом. Белок левого глаза затек кровью. Из-за левого уха, из негустых волос, медленная, сползала вниз по щеке густая кровь. Лейтенант Тэйлор, схватив со стола полотенце, бросил его в неизвестного.

— Оботрись.

Неизвестный, неловко поймав полотенце у себя на груди, стал осторожно промокать лицо.

— Садись.

Лейтенант толкнул металлический стул ногой, и стул рывком достиг колена Джонсона, и тот уже переправил стул к неизвестному. Сняв полотенце с лица, неизвестный осторожно сел. Лейтенант Тэйлор уселся тоже, но не на другой стул, а на стол.

— Я слушаю.

— Я хотел бы поговорить с вами наедине, — неизвестный покосился на «убийц».

— Выйдите, парни, мы потолкуем с маньяком, — насмешливо приказал лейтенант. Мак-Кой и Джонсон тихо, как ангелы, вышли.

— Ну? — буднично промычал Тэйлор, глотая очередную порцию пива, на сей раз прямо из бутылки.

— Меня зовут Лукьянов. Ипполит Лукьянов.

— Этого еще только не хватало, — Тэйлор соскочил со стола. — Ты русский гражданин? — Он теперь с любопытством смотрел на Ипполита. Может быть, он один из людей Петрова?

— Нет. Гражданин Соединенных Штатов Америки.

— Это уже лучше. — Лицо Тэйлора потеряло обеспокоенное выражение и разгладилось. Отступив от арестованного, он уселся на стол. — Что же ты, Лукьянов, делал на территории взлетно-посадочной площадки Департмента Демографии Соединенных Штатов Америки?

— Хотел убить Секретаря Департмента Демографии Соединенных Штатов Америки, — в тон Тэйлору спокойно ответил назвавшийся Лукьяновым.

— Дурак, — комментировал лейтенант. — Не убил и попался.

— Дурак, — согласился Лукьянов.

— Меня не интересуют причины, на основании которых ты решился на эту необыкновенно глупую акцию, — лейтенант поболтал ногою в черном ботинке, свешивающейся со стола, — этого от тебя станут добиваться другие, и я тебе советую найти достаточно веские причины, если у тебя их нет, не то я тебе не завидую. Мне ты скажи, как ты оказался у вертолета, каким образом ты проник на территорию. Меня это очень интересует. Так случилось, что я — ответственен за охрану этой территории. Дежурный офицер.

Лукьянов внимательно обшарил ничем не примечательное лицо лейтенанта и отметил про себя, что Тэйлор напоминает ему одного из его героев, Тэда Шоу — лейтенанта полиции. К Тэду Шоу автор испытывал в свое время определенную симпатию, выразившуюся в том, что он написал о Тэде несколько книг. И дежурный лейтенант на столе, несмотря на то, что это ему Лукьянов был обязан сотрясением мозга и болью в левой половине черепа, также показался ему вполне симпатичным животным. Не очень высокого роста животным, потому предпочитающим сидеть на столе. Плохо, что они встретились на территории Департмента Демографии.

— Я вошел в здание вместе с русскими, смешался с ними, — Ипполит отнял от головы полотенце, кровь все еще обильно сочилась из раны.

— Bullshit! — комментировал лейтенант. — Их было семь человек на двух машинах. «Бульдоги» всегда прекрасно знают и количество, и состав участников пьесы. И мы знали, что их будет семь: босс Валентайн Петров, его советник мистер Гуревич и пять «бульдогов». Брось, как там тебя — Лук… сочинять. Говори правду. Что, впрочем, все равно не убережет тебя от Большой Беды…

— Я знаю, — устало кивнул Лукьянов. — Но я говорю правду, лейтенант. Я действительно смешался с русскими в тот момент, когда к четверым из первой бронемашины присоединились трое из второй. И тотчас же по лестнице спустились ваши официальные лица встретить русских. Вот в этот момент я и вошел в группу. Вместе с вашими «бульдогами», лейтенант, на месте оказалось около пятнадцати человек или больше, и все мы вкатились в дверь Департмента.

— Я не заведую «бульдогами», — отметил Тэйлор гордо, — я не полицейский — я ответственен за military protection[27] Департмента Демографии.

То, что рассказывал ему этот Лук, было, однако, занятно, хотя на первый взгляд и неправдоподобно.