Денис Трофимович опустил голову. Сдавленно и как-то отчужденно поинтересовался:

— Ты полагаешь, он не решится на физическое уничтожение кого-нибудь из нас?

Глаза Захара испуганно расширились.

— Не знаю, — обреченно выдохнул он. — Но…

— Так решится или нет? — почти выкрикнул Денис Трофимович.

— Полагаю, что нет.

Маленький начальник приблизился к столу, устало опустился в кресло.

— В таком случае садись. У нас будет с тобой долгий разговор.

Семенящим шагом колдун подошел к Денису Трофимовичу. Пальцы его нервно переплелись.

— Нам не следует этого делать. — Почти просипел он.

— Если это не сделаем мы, — яростно проговорил низкорослый начальник, — это не сделает никто! Понимаешь ты это или нет!

Захар безвольно опустился в соседнее кресло.

От медведя разило смертным ужасом. Никто из ребятишек ранее и предположить не могли, что зверь пахнет не шерстью, не испражнениями и не болотной грязью, а самым настоящим страхом. Впору было припомнить очерки о снежном человеке, так же «замораживающем» случайных путников одним лишь взглядом.

Их было семеро против одного — семеро щуплых, изнемогших от долгой дороги подростков против трехсоткилограммового матерого зверя. Впрочем, кроме зубов у медведя обнаружились и когти — неожиданно длинные, загнутые хищными крючками. Это они увидели, стоило ему подняться на задние лапы. Рыча и мотая головой, лесной хозяин двигался на них. Пена капала с его оскаленной морды, в багровых глазках читалась лютая злоба.

Первой не выдержала Анька. С визгом она подняла двумя руками заточенный кол и, прыгнув вперед, с силой вонзила свое орудие в распахнутую пасть зверя. Взревев, медведь мотнул лапой, и вместе с самодельным копьем Аньку отшвырнуло в кусты. Но роковая пружина уже сработала. Они больше не были теми безропотными доходягами, каковыми являлись еще несколько недель назад. Выдержав побои и истязания своих тюремщиков, сумев связать одного из них и уйти в конце концов от погони, они сами превратились в маленьких сплоченных зверьков. Их десять раз сумели бы раздавить по одиночке, но вместе они неожиданно ощутили себя силой — силой грозной, организованной, способной преодолевать самые неожиданные препятствия. Вот и теперь вопль Аньки, единственной девчонки в их компании, заставил зайтись ребячьи сердечки. И, вторя медвежьему рыку, они тоже зарычали. Удивительная метаморфоза заывершилась, они снова ощутили себя единым племенем — командой, на одного из членов которой покусился чужак. И неважно, что в облике чужака выступил хозяин здешних лесов, — с многоголосым воплем парнишки ринулись вперед, и первые камни ударили в голову мохнатого исполина. Заработали дубины и копья, ножами, привязанными к сучковатым палкам, ребятишки в несколько рук принялись наносить зверю множественные ранения. Сама собой проявилась и интуитивно выбранная тактика. Окружив лесного врага со всех сторон, они атаковали его поочередно, не давая сосредоточиться ни на ком в отдельности. Взмахивая лапами, медведь крутился на месте, и очень скоро стало ясно, что не он угрожает ребятишкам, а они ему. За каких-то пять-шесть минут они успели нанести ему несколько десятков ран — возможно, не самых серьезных и все же достаточно чувствительных. Трещали кусты, медведь уже откровенно пятился. К дерущимся вновь присоединилась исцарапанная Анька. Трижды под удар медвежьих когтей попадал кто-нибудь из ребятишек, но отступать никто из них и не думал. И когда медведь, рухнув на все четыре лапы, бросился от них бежать, какое-то время с дикими криками они еще продолжали его преследовать. Даже когда прошел боевой угар и выяснилось, что травм и ранений избежать не удалось, они и тогда продолжали ощущать себя победителями. Располосовав без того прохудившуюся одежку, перевязали раны, обнаружив ручей, наскоро приготовили некое подобие бульона. Их окружала тайга, но отныне они больше не чувствовали себя затравленными пленниками. И когда гулко загудел над головами вертолет, когда верхушки деревьев пригнуло упругим ветром лопастей, они восприняли это как должное.

Заметив их, с вертолета пустили сноп разноцветных ракет, а еще через пару часов, когда кое-кто уже откровенно дремал, сгустившиеся сумерки взрезали отблески фар. На поляну, покачиваясь, выехал автобус-уазик. И, вздымая самодельные копья, они снова кричали — на этот раз от восторга…

Дымов мог быть вполне доволен. Встреча с родителями и «органами правопорядка» прошла замечательно. Конечно, не обошлось без охов и ахов, — иной реакции синяки и ссадины детей вызвать попросту и не могли, однако предварительная беседа принесла свои результаты. Отмаявшихся путешественников разобрали по рукам, прямо в машине принялись подкармливать привезенными булочками, пирожками и бутербродами. И уже одно то, как неспешно и с достоинством ребятишки принимали еду, спешили поделиться между собой, яснее ясного говорило: лечение принесло несомненную пользу. Вчерашние рохли, самоубийцы и наркоманы еще не стали англелами, но они уже сделали свой первый, а потому особенно важный шаг на пути к личностному становлению.

Досматривать этот спектакль и далее Вадим не стал. Пересев в служебную машину «Галактиона», он смежил веки и, ощущая сладкую опустошенность, позволил отвезти себя в город. Уже через полчаса он входил в родной подъезд. Детей, насколько он знал, должны были везти значительно дольше. Сценарий доигрывался до положенного финала, и ни один из детей не должен был заподозрить подвоха до самого последнего момента. А уж как сложится у них все потом, будет не столь уж и важно. Пройдет время, забудутся детали, возможно, появятся даже первые сомнения, однако эффект психотерапии сохранится, как сохранится и дружба, которую в этом виртуальном путешествии они познали впервые.

Он давно уже не ощущал гордости за сделанное, однако чувство удовлетворения навещало его всякий раз, когда очередная партия «переродившихся» ребят покидала стены клиники. Это стало привычной обыденностью, работой, за которую отвечал он лично. До сих пор у Дымова все получалось, и он знал, что приложит все усилия к тому, чтобы и в дальнейшем подобная трансформация детей протекала гладко и с должным эффектом. Кто знает, возможно, именно для этого планета перебросила его в эту эпоху и в этот город…

— Это вас, — водитель протягивал ему радиотелефон.

Встряхнувшись от навалившейся дремы, Дымов взял трубку.

— Вадим, это Саша Изотов.

— Как ты там? Надеюсь, полегчало?

— Спасибо, я в порядке. Я только хотел сказать…

— Брось, Сашок, я все прекрасно понимаю.

— Да нет, я совсем о другом. Только что Аксан вышел на связь. Та самая ловушка, о которой я сегодня говорил. Полчаса назад я прогулялся по интернету и увидел для тебя свеженькое сообщение.

— Имя сайта?

— Ты его уже знаешь. «Галерея злодеев». Рубрики с антирекламой, выступление разобиженных политиканов — в общем черный пиар и прочий мусор. Загляни в самый конец, там и найдешь нужное объявление. Разумеется, Аксан не подписывался, но я сразу сообразил, что это он.

— Спасибо, Саша. Я предприму все необходимые меры.

— Только, пожалуйста, будь осторожнее с ним!

— Это могу обещать твердо. Счастливо, Сань… — Отключившись, Вадим взглянул на водителя. — Давай-ка, братец, заедем в «Галактион». Не бойся, это ненадолго.

— А когда домой?

— Домой двинем чуть позже.

Водитель кротко кивнул. Ни возражать, ни обижаться он не собирался. Как говорится — не те отношения и не та зарплата. Раиса Дмитриевна тщательно подбирала кадры, и за работу свою люди держались. Кстати, не только из-за приличных денег. Более половины их сотрудников успели пролечить в центре кого-нибудь из своих родственников, кое-кто прошел курс лечения и сам. Таким образом, разницу между обычной городской поликлиникой и частным центром «Галактион» они понимали прекрасно.

Спустя полчаса уже с готовой распечаткой в кармане Вадим спускался по лестнице центра. Изотов не обманул. Аксан действительно шел напролом, назначив ему свидание. Вернее, свидание назначала некая несуществующая особа, повествующая в интернете о разыгравшейся с ней драме. Что-то жуткое, связанное с убийством мужа и похищением ребенка. Особенно завораживало в этом кровавом повествовании его правдоподобность. Во всяком случае, дважды ознакомившись с текстом, Вадим вынес убеждение, что Аксан попросту пересказал одно из своих давних злодеяний. Конечно, это было всего-навсего версией, но Дымов давно уже приучил себя к тому, что большинство его версий на поверку выходили правдой. Именно поэтому ему пришлось чуточку задержаться. Спустившись в подвал «Галактиона» и отворив собственным ключом зал с резервным дизель-генератором, Дымов проделал серию привычных манипуляций, запустив агрегат на полную мощь. Перед этим он перевел все рубильники в положение нейтрали, отсоединив генератор от питающих цепей и главной аккумуляторной батареи. Чтобы «вылепить» полноценный концентратор естественным образом (а именно так он поступал всего несколько лет назад) ему следовало бы потратить чуть ли не половину суток. С тех пор кое-что в его энергетической технологии изменилось. Дождавшись, когда ревущий дизель наберет обороты, а рабочая лампа под потолком перестанет мерцать и разгорится в полную силу, Вадим осторожно поднес ладони к выходным клеммам. Конечно, лучше было бы делать это утром на свежую голову, но и сейчас все должно было получиться. Руки сами собой разгорались, воздух вокруг пальцев искристо засиял. Ищущая дуга протянулась от клемм, изломившись вблизи ладони, начала сворачиваться в крохотный клубок. Солнечный шарик, повиснув в воздухе, бешено вращался, с каждым витком наматывая на себя искристую нить. Когда-то в детстве бабушка Вадима аналогичным образом пряла пряжу. Сначала расчесывала и чистила шерсть, потом свивала в единую шерстяную нить, накручивала на юркое веретено. Разумеется, вся ее вязка давным давно износилась, однако тепло тех самодельных рукавичек, кусачих свитеров и носков Дымов помнил поныне.