Табличка с изображением скандинавского воина.

Со шлема, найденного в Венделе (Швеция)

В настоящее время успешность человеческого прогресса приписывается национальному чувству. В любом случае оно содействует успехам культуры лишь при соединении с известным гуманным направлением, — более или менее ясным сознанием общности всех народов в отношении их этических целей. Вечной заслугой христианской церкви останется то, что она среди мрака тех столетий пробуждала и распространяла это сознание между народами. Как бы ни были велики суеверие, эгоизм и фанатизм, порожденные властолюбием церкви и пущенные в ход западным монашеством, все же несомненно, что движение в пользу реформ, названное клюнийским по названию аквитанского монастыря Клюни, отчасти осуществило прогресс, отчасти возвестило его и приготовило ему путь. Величественный идеализм, проявивший себя в идее «мира Господня» и поборовший на этой основе насилия и распри, укоренившиеся как нечто обычное, проявляется, хотя смутно и с примесью многих нечистых элементов, и в других требованиях этой партии, занявшей господствующее положение в западноевропейском обществе в конце XI в. Таково уничтожение симонии и николаизма, хотя при этом противники симонии, со всей необузданностью непросветленного наукой, неспособного к обобщениям ума, и расширяли понятие о ней до того, что лишали светскую власть достоинства и благородной самостоятельности, а требуя безбрачия духовенства, обнаружили грубый, не библейский и не христианский взгляд на супружество, поощряя не столько истинную нравственность, сколько лицемерную добродетель аскетов. Мощный размах, сообщенный движению сильной и во многих отношениях выдающейся личностью Григория VII, придал идее нечто отважное, воинственное, побуждающее к борьбе. Возможно также, что воинственный дух мирских сфер, погруженных в неустанные распри и войны, отражался в свою очередь на церковном движении. События, происходившие на Востоке, указали этому общему, воинственному подъему духа достойную цель — завоевание Святой земли. Это завоевание составляет венец величавого здания, задуманного могучим умом Гильдебранда. С сокрушением видел он старания дьявола исторгнуть христиан там, за морями, из лона католической церкви и потому не усомнился посулить неувядаемую славу всем, кто захочет отправиться за моря в качестве воинов Царя Небесного.[22]

Широко распространенное и многочисленное славянское племя издревле делилось по составу языка на две большие ветви: западную и восточную. Западная ветвь, ближе примыкавшая к Европе, получила от нее и христианство в виде католицизма, и зачатки цивилизации. Здесь можно добавить лишь немногое к тому, что было мимоходом сказано о западных славянах в германской истории. Все попытки западных славян образовать одно общеславянское государство оказались тщетными: Великоморавское государство, основанное Святополком в X в., распалось и стало добычей немцев и венгров. Остаток его — нынешняя Моравия, соединилась с Чехией, деля с ней ее судьбы; великие замыслы Болеслава I (ум. 1025 г.) о создании могущественной христианской Славонии тоже не осуществились. Уцелели только два главных государства: Польша и Чехия, оставшиеся самостоятельными. В Чехии в 1053 г. князь Бржетислав установил закон престолонаследия, по которому власть всегда должна была переходить к старшему сыну. В этих землях был введен некоторый государственный порядок, и победа католической церкви стала неоспоримой, вследствие чего западное славянство, в противоположность восточному, было затронуто историческими событиями последующих веков, направившими западноевропейский мир на новые пути.

Элемент орнамента со скандинавских рунических камней

Не то было с восточной ветвью славянских народов. Когда Средняя Европа была занята борьбой первых Каролингов и все ее страны более или менее принимали в ней участие, в то время, когда папство, быстро возрастая в могуществе, начинало оказывать весьма сильное влияние не только на духовную, но и на политическую жизнь европейского Запада, у Восточной Римской империи появился новый и весьма опасный враг, с которым ей пришлось серьезно считаться… Этим врагом были руссы или русь — народ славянского племени, родственный чехам, полякам, сербам, моравам и балтийским славянам, с которыми германское племя находилось отчасти в мирных отношениях, отчасти в непрерывной борьбе. Целью борьбы, с одной стороны, было желание отнять у славян как можно больше земли, столь необходимой для быстро разраставшегося германского племени; с другой — желание как можно далее раздвинуть пределы христианства путем сильно развитой миссионерской деятельности. Едва ли даже германцы знали во времена Каролингов, что за землями поляков, чехов, сербов и моравов, за пограничными областями аваров и венгров, неутомимых в борьбе и набегах, живут еще какие-то славянские народы. Большинство думало, что за ближайшей к Германии славянской окраиной начинается пустая степь, заселенная бродячими и безликими племенами кочевников. Не более верны были в то время и понятия византийцев о странах, лежавших к северу от берегов Тавриды и Понта Эвксинского, хотя, казалось бы, греки должны были иметь довольно верные сведения о них, поскольку и Таврида, и северные берега Понта были унизаны греческими колониями, которые издавна состояли в торговых отношениях со славянскими племенами, жившими в низовьях Днепра, а также на его среднем течении и по важнейшим притокам.

Когда в июне 860 г. многочисленные корабли воинственной Руси неожиданно появились на Босфоре, под стенами Константинополя, греки впервые услышали слово «Русь» и положительно не знали, откуда появился новый враг. Этот первый морской набег Руси на Константинополь, за которым последовали многие другие, был отражен. Однако он послужил началом непосредственных и разнообразных отношений Византии с новыми, еще неизвестными ей варварами. Византия, с одной стороны, стала заманивать и привлекать их к себе всякого рода торговыми льготами и облегчениями в обмене товаров, а с другой — поспешила привязать к себе религией, отправив к ним ловких миссионеров, явившихся с уже готовыми переводами священного писания и богослужебных книг на языке родственных Руси славян, живших в пределах Византийской империи. Этим миссионерам удалось подчинить своему влиянию на Руси киевских князей и свить в Киеве настолько прочное гнездо, что там был даже выстроен храм, в котором киевские христиане свободно могли совершать богослужение, хотя значительная часть киевского населения, как и вся Русь, еще пребывала в язычестве.

Древнейшие, приписываемые предкам славян, сосуды, с календарными «чертами и резами» (IV в.).

Слева вверху — из Войсково; внизу — из Каменки: справа — прорисовка гадального круга (календаря) с чаши из Лепесовки.

Эти отношения вскоре привели к существенным результатам: уже в 907 г. был заключен первый формальный торговый договор между Византией и Русью при киевском князе Олеге, который уже в 911 г. был дополнен и расширен новыми статьями. Благодаря этим довольно удачно установившимся отношениям грекам удалось ближе познакомиться со славянами, успевшими заселить обширное пространство по Днепру и Западной Двине и к северу и северо-востоку до Чудского и Ладожского озер и верховьев Волги. Многие византийские писатели, в том числе император Константин Багрянородный, занимались изучением их и сохранили о них любопытные сведения.