Когда великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович вскоре скончался,[39] ему наследовал сын Александр Ярославич. Новый великий князь был не только храбрым воином и опытным полководцем, прославившимся своими победами в 1240 г. на берегах Невы над шведами (за что и получил прозвище — «Невский») и разгромом в 1242 г. немецких рыцарей на льду Чудского озера, но и тонким политиком.

Ледовое побоище, перелом в битве. Лицевой свод, Лаптевский том.

Ледовое побоище, преследование разбитых рыцарей. Лицевой свод, Лаптевский том.

Этот князь стал истинным благодетелем не только своего княжества, но и всей Руси в первый и наиболее тяжелый период татарщины. Сознавая невозможность борьбы с татарами, Александр заботился только об улаживании отношений между ханом, русскими князьями и городами и о возможном облегчении тягостей, угнетавших народ. С этой целью он четыре раза ездил в Орду и живя там каждый раз по несколько месяцев, завоевал уважение при ханском дворе, благодаря чему сумел предотвратить новые бедствия и разорения Русской земли. Когда 14 ноября 1263 г. он скончался, его оплакивала вся Русь, и митрополит Кирилл сказал народу над его гробом: «Дети мои милые! Понимаете ли вы, что закатилось солнце земли Русской!»

После смерти Александра Невского начались раздоры сначала между его братьями, а потом и между сыновьями за обладание великокняжеским Владимиро-Суздальским престолом. Во время этой борьбы среди множества мелких удельных княжеств возвысились Смоленское, Рязанское и особенно Тверское княжества. Междоусобной борьбой среди русских князей искусно пользовалась Орда, раздавая ярлыки на княжение по произволу. Понемногу под влиянием татарского ига все отношения между князьями совершенно видоизменились и разрушились. Не только права родового старшинства, но и права прямого наследования утратили всякое значение, потому что ни один князь не мог занять престол без ханского ярлыка, а ханы смотрели на ярлык как на знак особой милости и расположения к князю. В то же время эту милость каждый князь мог приобрести в Орде, угождая хану, его женам и любимцам. Таким образом, и великокняжеское достоинство понемногу утратило значение. Великим князем считался князь, получивший от хана ярлык на Владимиро-Суздальский престол. Такой великий князь даже не жил во Владимире-на-Клязьме и, оставаясь в своем уделе, из него правил Владимиро-Суздальским княжеством.

Очевидно, что при таком униженном положении всех князей, при таком упадке значения великокняжеского достоинства должно было падать и значение центра великокняжеской власти — города Владимира. Но рядом с Владимиром в это время возвышался другой город — Москва, будущая столица сильного Московского государства. Москва впервые упоминается в летописи в 1147 г. при описании пира, который давал здесь Юрий Долгорукий одному из своих союзников. По преданию, на месте Москвы находилось частное владение боярина Степана Кучки, казненного Юрием за какую-то провинность. Казнив боярина, Юрий присвоил его владение, село Кучково, приезжал сюда пировать и охотиться, а потом заложил здесь, на холме, поросшем дремучим бором, городок Москву. Этот удачно расположенный городок стал впоследствии центром небольшой волости, которая входила в состав уделов Суздальского княжества, была разорена татарами и наконец досталась младшему из сыновей Александра Невского Даниилу. Умный и осторожный Даниил сумел отстраниться от борьбы своих братьев и в то же время пользовался любым случаем, чтобы расширить свои владения за их счет, то покупая у них, то захватывая все, чего они не могли отстоять. От своего племянника он получил в наследство один из значительнейших городов Суздальской области Переяславль, а от Смоленского княжества силой отнял Можайск и, увеличив таким образом свое княжество, значительно разбогатев и усилившись, уже мог оставить своим сыновьям Юрию и Ивану владение, равное и Тверскому, и Смоленскому княжествам. Тогда между московскими и тверскими князьями завязалась жестокая борьба за обладание великокняжеским Владимиро-Суздальским престолом. Эта борьба полна трагических и кровавых эпизодов и такой жестокости, которая ясно свидетельствует о глубоком падении нравственного уровня в княжеской среде. Старший из сыновей Даниила Юрий погиб в этой борьбе, погубив двоих тверских князей, своих соперников, и Московское княжество оказалось в руках второго сына Даниила Ивана, вошедшего в историю под прозвищем «Калита», т. е. кошель для денег, сума; в переносном значении — скопидом.

Печать Ивана Даниловича Калиты, князя Московского (1325 г.), великого князя Владимирского (1328–1340).

Иван I Калита был человеком замечательным. Осторожный и хитрый политик, безжалостный к врагам и не затруднявшийся в выборе средств, он был в то же время наделен государственным умом. Сознавая необходимость объединения и усиления Руси для освобождения ее от ненавистного ига, он постоянно стремился к расширению своих владений и обогащению казны. С этой целью он не щадил никого из соседей — притеснял и Ростов, и Тверь, и Новгород, всюду распоряжался полновластно, и в то же время умел хорошо ладить с татарами, тщательно оберегая свое княжество от всяких вторжений и опустошений. Хан возвел Ивана Калиту в великокняжеское достоинство (1328–1341), а затем поручил ему сбор ордынской дани со всей Руси. Это важное право, с одной стороны, ставило все остальные княжества и русские земли в подчиненное положение, а с другой — предоставляло в распоряжение московского князя большие богатства, при помощи которых он скупал села и города у разоренных и обедневших удельных князей.

Охранная грамота ганзейским купцам, выданная князем Новгородским Андреем Александровичем ок. 1301 г.

ОТ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АНДРЕЯ. ОТ ПОСАДНИКА С(Е)МЕНА. ОТ ТЫСЯЧ(С)КОГО МАШКА. ОТ ВСЕГО НОВАГОРОДА. СЕ ПРИЕХА(Л) ИВАН БЕЛЫЙ ИЗ ЛЮБКА. АДАМ С ГОЧ(Т)СКОГО БЕРЕГА. ИНЧЯ ОЛЧЯТ ИЗ РИГЫ. ОТ СВОЕЙ БРАТИИ ОТ ВСЕХ КУПЕЧ(Ц) СВОИХ ЛАТИНСКОГО ЯЗЫКА И ДАХОМ ИМ ТРИ ПУТИ ГОРНИИ ПО СВОЕЙ ВОЛОСТИ А ЧЕТВЕРТНИ В РЕЧКАХ ГОСТИ ЕХАТИ БЕС(З) ПАКОСТИ НА БОЖИЕЙ РУКЕ И НА КНЯЖЬЕЙ И НА ВСЕГО НОВАГОРОДА. ОЖЕ БУДЕТ НЕЧИСТ ПУТЬ В РЕЧКАХ КНЯЗЬ ВЕЛИТ СВОИМ МУЖЕМ ПРОВОДИТИ СИИ ГОСТЬ (И) ВЕСТЬ ИМ ПОДАТИ». Внизу подвешены три печати: посадника, князя (вероятно) и тысяцкого.

В том же направлении, с целью возвышения значения Москвы, действовал Иван Калита, стараясь перенести митрополию (т. е. резиденцию митрополита) из Владимира в Москву. Наконец ему удалось уговорить митрополита Петра навсегда поселиться в Москве, где ему было и спокойнее, и безопаснее, чем во Владимире. В угоду святому старцу был заложен Успенский собор (1326 г.), на постройку которого не щадили ни средств, ни труда. Это перенесение митрополии в Москву существенно приблизило небольшой, но быстро растущий город к приобретению значения всероссийского центра, т. к. все остальные города и области были вынуждены обращаться в Москву по всем церковным вопросам. С другой стороны, и московские митрополиты в значительной степени способствовали упрочению и распространению власти московских князей над удельными князьями. В какой степени за время правления Ивана Калиты увеличились владения московского князя, можно судить по тому, что каждому из старших своих сыновей он смог завещать «по двадцать городов с селами», и столько же своей княгине с младшими детьми.