Французский королевский дом.

Слева направо: Святой Людовик, по миниатюре XIII в. — Париж, Национальный архив: Карл Анжуйский (1220–1285), брат Людовика IX; Пьер, граф Алансонский (ум. в 1283 г.), сын Людовика IX; Роберт, граф Клермонский (ум. в 1317 г.), сын Людовика IX — по статуям с гробниц в Сен-Дени.

К такому устроению государства были привлечены, прежде всего, крупные вассалы: герцоги Нормандский, Гиенский, Бургундский, графы Шампанский, Тулузский и Фландрский. Эти шесть светских «пэров Франции» с равным числом духовных сановников: архиепископа Реймского и епископов Бове, Шалона, Нуайона, Лана и Лангра, — составляли верховный королевский совет, постоянно имевший значительное, но не тормозящее влияние на ход дел. В 1259 г. Людовик заключил договор с Англией, причем выказал разумную государственную сдержанность: он добровольно уступил английскому королю несколько областей, и тот присягнул ему на верность, отказавшись от всех своих прав на Нормандию, Анжу, Турень, Мен и Пуату в пользу французской короны.

Слева: Святой Людовик. Со статуэтки XIII в., представлявшей собой часть запрестольного украшения в церкви Сен-Шапель.

Справа: Маргарита Провансская, супруга Людовика IX. Со старинного рисунка, изображающего ее статую в церкви Пуасси, ныне не существующую.

Большей славе Людовика служит то, что его строгое понятие о праве и долге не покидало его и в отношениях к церкви, несмотря на всю его набожность, на которую духовенство возлагало слишком много надежд. Иннокентий IV в своей борьбе с римским императором забывал всякую меру: духовные средства борьбы — отлучения и интердикты — позорно употреблялись для вымогания денег, в которых безгранично нуждались, по-видимому, эти, хотя и не семейные, духовные лица. Но в 1247 г. именно во Франции образовался крупный союз высшего дворянства для отпора становившимся нестерпимыми притязаниям церковников. Незадолго до своей смерти, в 1269 г., Людовик издал постановление под именем «Прагматической санкции», которой с точностью определялись церковные отношения и все притязания духовных лиц принудительно заключались в известные границы.

Грамота Людовика IX. Окружена печатями магнатов, также подписавших ее. Париж. Национальный архив.

Таким образом, Людовик сумел защитить свое королевское достоинство и своих подданных даже против такого могущественного папы, как Иннокентий IV.

Благочестие Людовика просияло с особой силой, которая могла пристыдить остальной мир, еще в одном деле: с его именем связаны последние попытки освобождения Святой земли из-под власти неверных. Отношения христианских государств к мусульманскому миру, составлявшие восточный вопрос того времени, принимали разнообразные формы. Их нельзя назвать решительно враждебными, потому что при всем своем превосходстве руководящие классы европейского общества испытали влияние этого мира по окончании так называемых крестовых походов. Непосредственнее всего это влияние отражалось на Пиренейском полуострове, где необходимость борьбы с исламом служила побуждением к созданию государства. Победа христианства в Испании произошла именно в эту эпоху. Из четырех христианских государств, которые можно признать существующими в это время на полуострове, т. е. королевств Наваррского, Арагонского, Кастильского и Португальского, последнее образовалось позднее всех и именно в этот период. Один из кастильских королей, Альфонс VI, передал отнятую им у арабов на нижнем Дуэро область своему зятю Генриху Бургундскому из дома Капетингов в наследственное владение (1109 г.). После победы над маврами при Орики (1139 г.) преемник Генриха Альфонс I был провозглашен королем Португалии. Он и его наследники продолжали теснить мавров, получая иногда помощь, как уже было рассказано выше (1147 г.), от проходивших войск крестоносцев, постепенно расширяя свои владения к югу до гор Алгарви и далее. Эта борьба, в которой принимали участие и тамплиеры, и иоанниты, придала аристократический характер государству: на сословных собраниях, которые созывались в Ламегу, лежавшем к югу от среднего Дуэро, представители городов отступали на задний план. Кастильское королевство расширялось тоже за счет арабов, и здесь, как и в Португалии, постоянные битвы привели к созданию рыцарских орденов по образцу палестинских и проникнутых подобно им духом аристократической независимости, основанной на твердой организации ордена и громадности его владений. Таковы были ордена Калатравы (1157 г.), Сантьяго (1175 г.) и Алькантары (1219 г.). Несчастная система наследственных разделов, обессиливавшая королевскую власть, была уничтожена лишь Фердинандом III (1230–1252), который установил закон о нераздельности Кастилии, Леона и Галисии.

Шлем Хайме I Завоевателя (слева), короля Арагонского (1213–1276).

Эфес меча Фердинанда III (справа), короля Леона (1230–1252).

При нем у арабов были отняты вся долина Гвадалквивира, область Андалусия и часть Мурсии, прилегающая к Средиземному морю: мусульмане вынуждены были ограничиваться юго-восточной частью полуострова — Гранадой. Фердинанд положил основание судебному уложению, установил порядок престолонаследия и учредил верховное судилище как высшую апелляционную инстанцию; но третьему сословию трудно было одержать здесь верх над грандами, которые превратили свой обычай противоречить королю в формальное право и, состоя большей частью в союзе с духовенством, держали города и села в полнейшем подчинении. Земли, отвоеванные арагонскими королями у мавров, повысили значение сначала ничтожной области.

Испанский лагерь.

По миниатюре из рукописи конца XIII в. Мадрид, библиотека Эскуриала.

Рыцарь XIII в. в одежде крестоносца.

По миниатюре из рукописи XIII в. Лондон. Британский музей.

В 1118 г. арагонцами была взята и превращена в столицу Сарагоса на среднем Эбро. Благодаря удачному браку (1137 г.) к Арагонскому королевству было присоединено графство Каталонское, чем было положено основание действительно сильному государству, а король Хайме, или Яков I (1213–1276) упрочил это могущество, отняв у мусульман Майорку, Валенсию и часть Мурсии. Здесь, в приморских местностях, города занимали более независимое положение наряду с дворянством, духовенством и оброчным сельским населением. Уже в XII в. они высылали своих представителей на арагонские сеймы.

В то время как на Западе христианство и следовавшие за ним действия по созданию государств начали переходить из обороны в наступление, тесня мусульман, обреченных лишь на затруднительную оборону, на Востоке происходило обратное: наступательные действия, которым дается название крестовых походов, решительно не удавались. Прежде всего оказалась несостоятельной Латинская империя, от которой можно было ожидать поддержки христианским колониям, основанным в Палестине. В то время как упомянутый Феодор Ласкарис был признан императором в Малой Азии и избрал своей резиденцией Никею, почти напротив самого Константинополя, первый из латинских императоров, Балдуин, умер в болгарской темнице в 1206 г. Ему наследовал его брат Генрих, человек очень способный, с которым вступил в союз король Фессалоникийский, маркграф Бонифаций, для совместного действия против болгар и непокорных греческих подданных. Но Бонифаций был убит в сражении против болгар (1207 г.), а его голова как трофей представлена их царю Ивану Калояну. Для упрочения франкского господства на Востоке было необходимо предварительное соединение римской и греческой церкви, но этому упорно противилось местное население, и многоначалие в «Романии» с бесконечными раздорами различных владельцев препятствовало как этому, так и всякому шагу вперед. Вскоре после того, как Фессалоникийское королевство подпало под власть деспота Эпирского, пятый из этих бессильных государей, Балдуин II, вынужден был умолять Запад о помощи, и жалкое его положение достаточно видно по тому, что он должен был заложить драгоценнейшую из реликвий, терновый венец Спасителя. Но помощь с Запада не пришла, и уже в 1261 г. исполнились судьбы Константинополя, не устоявшего перед нападением императора Михаила VIII или одного из его военачальников. Некоторые из государств, основанных на древнегреческой территории, имели свой кратковременный период расцвета: таковы были герцогство Афинское и княжество Ахайя, но только венецианцы извлекли долговременную выгоду из предприятия, задуманного их великим согражданином и проведенного им с практическим применением благочестия и расчетливой сметкой.