Да вроде нет, ничего. Несмотря на то что они были сильно подшофе, молодые люди вели себя довольно прилично – пожалуй, только слишком громко разговаривали. А «пахан», так тот вообще никакого участия в разговоре не принимал. Он снял с пальца свой выдающийся перстень и принялся сосредоточенно катать его по столу. Парни затянули какую-то песню.

Ну, ничего, как говорится, чем бы детишки ни тешились, лишь бы Ваську мово не трогали.

Я спустилась в туалет.

Сверху, из зала, глухо звучала пьяная песня, а желудок мой разбушевался не на шутку. Я извергла в сияющие недра унитаза все, что сегодня выпила и съела, и, кажется, даже то, что вовсе не пила и не ела.

Освободилась, в общем, полностью.

Облегчившись душой и телом, я умылась водой из-под крана и встала перед зеркалом – поправить макияж.

Песня в зале бара уже смолкла. Выпивают, наверное. Потом я насторожилась: довольно громко загомонили голоса.

Шумная застольная беседа или?..

Да черт с ним, с макияжем! Сунув всю свою парфюмерию в ридикюль, я выбежала из туалета и бросилась вверх по лестнице.

При входе в зал столкнулась с насмерть перепуганным барменом. Он дико посмотрел на меня и шмыгнул мимо, вниз.

Так. Чего я и боялась. Чего в принципе и следовало ожидать. Ну ни на минуту нельзя отлучиться! Вот работенку мне Дмитрий Федорович подкинул!

Прямо посреди зала трое давешних пьяных молодчиков молотили Василия ногами. Тот, кувыркаясь между опрокинутыми столами и переломанными стульями, страшно вопил. По-моему, что-то угрожающее.

Интересно, за что они его? Чем это он им за несколько минут моего отсутствия успел насолить?

«Пахан» участия в потасовке не принимал. Он спокойно стоял у стеночки. Курил.

Ну, что же, придется все-таки клиента моего выручать. И чем быстрее, тем лучше: ребята, похоже, не шутили – работали, так сказать, в полную силу. Норовили все попасть по голове. Василий, кстати, от таких ударов удачно уворачивался – опытный, значит, в подобных делах человек.

Так, моральное воздействие сейчас вряд ли поможет, буду оказывать физическое.

От дерущихся меня отделяло метров пять – несколько шагов. Я с места начала разбегаться и, когда почти уже добежала до них, оглушительно свистнула. Все трое на секунду повернулись ко мне, даже Василий поднял голову. Я высоко подпрыгнула, изогнулась в воздухе, приняв почти идеально горизонтальное положение, и с силой врезалась в парней.

Расчет мой оправдался – молодые люди от меня такого уж точно не ожидали – все трое были сбиты с ног.

Я же приземлилась грамотно и правильно – на корточки. Отлично получилось! В специнституте на экзамене мне бы за такой прыжок поставили пятерку с плюсом. Да еще и аплодировали бы. Стоя.

За спиной – какое-то движение. Я резко развернулась, одновременно выбросив локоть – попала по зубам одному из парней, который уже умудрился подняться на ноги. Пожалуй, даже слишком жестоко получилось – челюсть у парнишки хрустнула, он отлетел к стене, сполз на пол и остался лежать там, постанывая и пуская кровавые слюни.

Передо мной уже стоял второй парень – здоровый такой, даже толстый, хоть и молодой. Он таращил безумные пьяные глаза. Медленно поднимал руки, видимо, соображая, как удобнее будет меня удавить.

Тоже мне – боец.

Коротко размахнувшись, я врезала ему кулаком под дых. Он сразу задохнулся – толстый же! – и переломился пополам. Дальше совсем просто – рубанула его ребром ладони по шее. Парень свалился к моим ногам и больше не пытался шевелиться.

Василий уже поднялся, отошел на несколько шагов и с изумлением наблюдал за расправой, вытирая кровь с разбитого лица.

Расправа, впрочем, быстро закончилась: третий парень с пола решил не подниматься – он лежал на спине, раскинув руки, очень удачно притворяясь хладным трупом.

Архиверное, как говорится, решение!

А «пахана» уже в баре не было. Странно, чего это он сбежал? Почему не попытался, например, ствол достать или еще там чего? Обычно подобные авторитеты до самого конца не верят в мою крутизну, ошибочно ориентируясь на внешний вид – обаятельная и хрупкая женщина.

А теперь пора сваливать отсюда. Бармен, опасаясь за сохранность интерьера своего бара, успел, наверное, уже вызвать наряд милиции. Ничего страшного мы, конечно, не натворили, но они-то должны нас задержать формально, а нам это совсем ни к чему.

– Пойдем быстрее отсюда! – Я схватила Василия за рукав.

– Подожди. – Он, пошатнувшись, попятился от меня к нашему столику. – Чего теперь кипешиться-то? Разобрались, и все… Больше они не полезут. – Он сплюнул кровью и широко улыбнулся.

Братки на полу зашевелились. Тот, кто пытался изобразить из себя труп, приподнялся, но, увидев меня, вздрогнул и снова аккуратно улегся в картинной позе поверженного витязя.

Василий, которого вся эта петрушка нисколько не протрезвила, созерцал происходящее, колеблясь, как стебелек водоросли в зеленом аквариуме.

Больше напрасных слов тратить я не стала – просто ухватила Васю за локоть и повлекла к двери. Он и не сопротивлялся, только когда мы проходили мимо нашего столика, Василий, сильно дернувшись в сторону, заставил меня несколько изменить траекторию движения – ровно настолько, насколько было необходимо, чтобы он успел сцапать со стола непочатую еще бутылку водки.

Мы вывалились из бара. Так, ментовской машины пока не видно, самое время поймать какую-нибудь тачку. Поддерживая под локоток размякшего Василия, который, наплевав на все правила приличия, уже скрутил бутылке головку и теперь пытался отхлебнуть огненной воды из горла, я, вытянув руку, подошла к бордюру.

Почти сразу же остановился какой-то задрипанный «москвичонок». Времени привередничать и выбирать тачку покруче у нас не было, так что я затолкала присосавшегося к бутылке Васю на заднее сиденье, а сама села рядом с водителем – колоритным таким мужиком, с длинными кучерявыми волосами и расплывшимся чуть ли не во все лицо носом. Как у негра, честное слово.

– Куда ехать-то? – спросил «Майкл Джексон», когда мы тронулись с места.

– Куда? – переспросила я. С заднего сиденья раздавалось ожесточенное бульканье. Откуда-то издалека послышался звук милицейской сирены – значит, бармен все-таки успел вызвать ментов, ну, что же, вовремя мы. – Куда ехать? – снова повторила я и полезла в карман за бумажкой, на которой был записан адрес квартиры, выданной мэром города Дмитрием Федоровичем для нашего с Васей совместного проживания.

Как это ни удивительно, но пока мы ехали – минут десять, недалеко оказалось, – Василий успел прикончить свою бутылку водки. Так что из машины я его выковыривала, как занозу из… пальца. Он находился, как бы это получше сказать, в состоянии глубокой эйфории. То есть, глупо улыбаясь, беззвучно шевелил губами, словно хотел сообщить какую-нибудь приятную новость.

Но на ногах он тем не менее стоять мог, правда – с трудом передвигался. Но это ничего, оставалось только придать ему направление и поддерживать немного.

Так мы поднялись до нужного нам этажа – третьего. Я отперла дверь.

Н-да, а квартирка-то ничего! Дмитрий Федорович не поскупился – четыре комнаты, изолированные друг от друга, широкая прихожая, огромная кухня. А обои! А мебель!

Я оставила Василия в прихожей, сама прошла в комнаты. Вася потоптался на месте и, держась за стеночки, прямиком отправился в туалет, очевидно, инстинктивно верно угадав направление.

Я продолжала осмотр квартиры. Ого! И телефон, и компьютер, и телевизор… то есть два телевизора – в разных комнатах; видеомагнитофон и… Да тут все помещение просто нашпиговано фирменной аппаратурой!

И мне, то есть нам, неделю тут жить? Да я исключительно из-за такой роскоши попытаюсь продлить контракт хотя бы еще на недельку.

Из туалета донеслось мычание, кашель, потом – шум воды. Очевидно, Василию Федоровичу стало нехорошо.

Надо думать!

Нет уж, пожалуй, неделей совместного с ним проживания я и ограничусь. Роскошь роскошью, но… алкоголизм, он тоже – алкоголизмом.