– …Спустя трое суток, десятого ноль восьмого двадцать второго космодром Урмия-Промышленный, расположенный у подножия горы Рангха с превышением над поверхностью метанового океана от пяти до сорока восьми метров, был внезапно атакован несколькими группами конкордианского спецназа «Скорпион». Спецназ появился на первом и третьем пирсах базы гидрофлуггеров и благодаря эффекту внезапности после короткого огневого боя с бойцами роты охраны смог прорваться на главное летное поле космодрома. Там конкордианцы уничтожили подрывными зарядами три транспортных «Андромеды» и захватили недавно прибывший люксогеновый танкер «Таганрог». Со всей очевидностью, именно танкер являлся главной целью их нападения. Противнику удалось поднять «Таганрог» в воздух и вывести его на орбиту…

На этом месте я вскочил и что было дури стукнул кулаком по столу – да так, что планшет подпрыгнул и едва не полетел на пол.

В официальных терминах все это было еще туда-сюда.

Но если вдуматься, ведь позор же, позорище!

Война закончена. Конкордия оккупирована. Победители раздают друг другу звания и награды, кутят по санаториям, обзаводятся женами и строят планы на будущий отпуск.

А в это время в одной не самой захолустной системе последняя горстка спецназовцев побежденного врага преспокойненько врывается на космодром первого класса и угоняет танкер, залитый «под пробку» драгоценным люксогеном.

И люксоген этот нужен им вовсе не на продажу – говорят, по сей день есть места, где можно нелегально продать целый танкер, – а для того, чтобы заправить свои боевые звездолеты.

То есть имеем самую настоящую войну в мирное время. А командование в это время клацает клювом!

И хотя к тому дню, когда я диктовал всё это своему планшету, с мятежной клонской эскадрой «Сефид» уже было покончено, ощущение того, что в системе Макран происходило, да и чего там, будет происходить впредь нечто невероятное, ни в какие ворота не лезущее, меня не покидало.

– Угон «Таганрога» обеспечивался двумя конкордианскими фрегатами, район ожидания которых, судя по всему, был приближен к системе Макран на расстояние менее одной световой недели. Получив кодовый сигнал с борта захваченного «Таганрога», фрегаты совершили Х-переход в район планеты Урмия. По счастливому стечению обстоятельств их люксогеновые двигатели находились на грани полной выработки ресурса, из-за чего дельта-радиусы возросли втрое и оба фрегата вышли из Х-матрицы на значительном удалении от расчетной точки рандеву. Это позволило группе «Андромед» под командованием капитан-лейтенанта Котова, возвращавшейся с минных постановок в районе Илана (крупнейший спутник Урмии), при помощи умелого опасного маневрирования на скрестных и встречных курсах с «Таганрогом» привести конкордианцев в замешательство и задержать разгон танкера. Благодаря этому эскадрилья И-03 2-го ГОАКР смогла нагнать танкер и прицельным огнем разрушить его орбитальные двигатели…

Я умолк и закрыл глаза.

Мною овладели воспоминания. Но не о перехвате «Таганрога», которого я не видел, а о двух других звездолетах, которые нам было приказано взять на абордаж над Паркидой в июне.

Транспорт снабжения «Хешт» и эскадренный тральщик «Югир» нарезали витки орбиты над планетой-гигантом Бирб. Прикрывшись кольцом Бирба, к клонским кораблям подкралась стая европейских тяжелых торпедоносцев «Корморан» и, красиво пройдя над ними в строю «колонна звеньев», засыпала добычу тысячами снарядов из подвесных пушек. «Хешт» попытался сойти с орбиты, но часть двигателей отказала и транспорт завертелся волчком. «Югир» поначалу показался более везучим – ему удалось достичь второй космической, и он начал удаляться от Бирба по параболе.

Мой взвод завороженно наблюдал за всеми этими эволюциями с борта авианосца «Николай Гулаев». Некоторые нервно жевали бутерброды, некоторые, как наш хатха-йог Щедролосев, довольствовались минеральной водой без газа. Но нервничали все без исключения. С минуты на минуту нам должны были поставить задачу на абордаж.

Но о каком абордаже могла идти речь в сложившихся условиях? «Хешт» вращался, как танцующий дервиш из Директории Ислам (таких частенько показывают по каналу «Цивилизация»), а «Югир» улепетывал во все лопатки – догонять его на «Кирасирах» не хотелось совершенно…

Мы с циклопами успели заключить несколько пари на предмет того, кто именно попадет нам в лапы – «Югир» или «Хешт», – а Щедролосев опростал двухлитровую бутыль «Загорской освященной», когда все разрешилось за какие-то полторы минуты.

Красавец «Хешт», всё так же кувыркаясь, вошел на космической скорости в стратосферу Бирба, вокруг него занялось огнистое сияние, еще несколько мгновений – и грянул взрыв. Был противник – и нет противника.

«Югир» не отставал от товарища. Когда казалось, что он вот-вот исчезнет в Х-матрице, все мы разом поняли, что его траектория неизбежно проходит через нижнее кольцо Бирба.

Помню, никто из нас не обронил ни слова – каждый боялся пропустить хотя бы одну деталь этого рокового зрелища. Наконец «Югир» потерялся на фоне бурого космического мусора, собранного гравитацией и временем в кольцо вокруг Урмии, а затем бледный проблеск взрыва обозначил место крушения клонского тральщика…

Учитывая, что «Таганрог» был расстрелян на низкой орбите, у него были все шансы разделить судьбу транспорта «Хешт». К счастью, обошлось.

Я вновь включил планшет на запись и продолжил:

– Затем последовал захват «Таганрога» силами трех взводов 92-й отдельной роты осназа. Операцией руководил капитан Плахов. В перестрелке на борту танкера были уничтожены девятнадцать бойцов спецназа «Скорпион». Еще шестеро были взяты в плен, все с ранениями средней тяжести. С нашей стороны потеряно убитыми восемь человек, ранены шестнадцать. Также убиты десять человек из экипажа танкера, включая капитана и старпома…

В дверь постучали.

Я радостно вскочил с кресла и понесся открывать – пульта под рукой как обычно не оказалось. Перспектива отвлечься от отчета хотя бы на минуту меня окрыляла.

На пороге стоял невысокий, очень смуглый человечек с черными, как шунгит, волосами. Человечек приветливо улыбался и нетерпеливо пританцовывал на месте.

– Чем могу? – поинтересовался я.

– Младший лейтенант Тхакур Кришнасвами. Стажер. Из Директории Хинду.

Я сделал приглашающий жест, он вошел.

– Капитан Лев Степашин, – отрекомендовался я, мы пожали друг другу руки. – По какому делу?

– Разве вас не предупреждали?

– Нет.

Тхакур набрал в легкие воздуха и без запинки выпалил (как видно, не раз до этого тренировался):

– В соответствии с договоренностью между Российской Директорией и Директорией Хинду, достигнутой на самом высоком уровне, двумстам нашим офицерам было разрешено направиться на тридцатидневную стажировку в указанные вашим Генштабом части, экипажи и гарнизоны.

– Это, положим, замечательно. А что вы делать-то тут будете? – поинтересовался я не без сарказма.

– Буду делать все, что вы прикажете!

– Я? Но почему я?

– Потому что вы исполняете обязанности командира 92-й отдельной роты осназа. А я ваш коллега по роду войск!

«Больно у тебя лицо приветливое для коллеги по роду войск», – подумал я. Но, конечно, вслух я проговорил нечто совсем иное:

– Так вы, значит, младший лейтенант… Гм… Тут вот в чем, понимаете ли, проблема… На командирскую должность я вас взять, сами понимаете, никак не могу… А в бой вас посылать мне тоже как-то не того… Все-таки договоренности… На самом высоком уровне…

Вместо того, чтобы обрадоваться, парень, похоже, обиделся.

– Почему в бой нельзя? При чем тут договоренности? – Его темные глаза сердито заблестели.

– Ну как… Погибнете тут мне еще! А с меня за это шкуру снимут: мол, не уберег!

– Я кшатрий! Я не боюсь смерти, хотя и не ищу ее! Условия моей стажировки предусматривают мое участие в боевых действиях наравне с русскими! То есть я хотел сказать, с вашими бойцами!

«А то и впрямь – отчего бы не взять? Эскадру „Сефид“ мы – тьфу-тьфу-тьфу – упокоили. А новая, хвала Ахура-Мазде, пока не нарисовалась. Есть все шансы прожить остаток августа и сентябрь без особых приключений. А значит, большой опасности для этого… как его… в общем, Кришны… и нет…»