Литмир - Электронная Библиотека

В том столетии с карты мира одна за другой исчезали гигантские империи, объединяющие десятки народов и племен. На смену империям везде приходили «национальные государства»: компактная территория, один народ, сплоченное общими целями общество. Последней павшей империей стал Советский Союз. Но вокруг чего может сплотиться русское общество, сегодня мало кто понимает.

Внутренней политики в России никогда не существовало. Потому что политика подразумевает обсуждение. Давайте все вместе сядем и поговорим: в какую сторону жить дальше? Вместо этого власть во все времена пыталась не уговорить, а заставить подданных выполнять приказы. Население отвечало власти тем же самым: русские бунты всегда были бессмысленны, беспощадны и, конечно, не подразумевали никакого обсуждения насущных проблем.

У нас в стране власть редко способна различить отдельного гражданина. Когда власть говорила, что собирается «сделать что-то для страны», это вовсе не означало «сделать жизнь людей лучше», скорее наоборот! Любая победа у нас покупалась ценой огромных жертв. Любое достижение – множеством искалеченных жизней. Причем те, кто платил эту цену, редко пользовались плодами победы. Выигрывая войны, осваивая необъятные просторы и с утра до вечера работая в нечеловеческих условиях, население даже и не мечтало, что в результате заживет лучше. И к началу XXI века что-то будто сломалось.

Кто теперь поверит в абстрактные цели, ради которых нужно приносить вполне конкретные жертвы? Вкалывать на благо страны, а уж тем более за нее умирать – многие ли в сегодняшней России на это готовы? Если уж вкалывать, то ради собственного блага. Если уж умирать, то ради чего-то понятного. К 2000 году стосорокамиллионная страна превратилась в сто сорок миллионов отдельных, ничем друг другу не обязанных людей. Часть из которых к тому же потихоньку перебирается на жительство в Лондон.

Жизнь дома всегда была похожа на армейскую службу. Отдельный человек у нас стоил недорого. Поколение за поколением русские все отдавали своему государству, а оно взамен снабжало население прожиточным минимумом. Государство в России было всем. К нему обращались за помощью, если что-то не ладилось. Его винили во всех бедах и благодарили за все достижения. В него верили, его боялись и ненавидели, ему приносили жертвы и не представляли, как можно жить без него, такого любимого и ненавистного.

В Европе жизнь устроена совсем не так, как у нас. Если в России о государстве люди говорят «они», то в Европе – всегда «мы». Среди европейцев (как и среди нас) есть хорошие, плохие, богатые, бедные, честные, жуликоватые, лысые, толстые, одноглазые – всякие. Они вообще очень похожи на нас. Но вот правила, по которым они живут, совсем иные. Европа похожа не на армейский лагерь, а скорее на студенческое общежитие. Там во всех своих бедах ты был виноват сам. И всеми своими достижениями тоже обязан только себе самому. Кто-то, конечно, руководит жизнью и в этих обществах, но команды там отдаются вовсе не рявкающим басом. И жить вот так – для очень многих русских это всегда казалось сбычей мечт.

Всего на протяжении ХХ века из России в Европу уехало приблизительно четырнадцать миллионов человек. Еще около ста сорока миллионов остались. Какое-то время казалось, что оставшиеся вскоре будут жить по тем же правилам, что и уехавшие. За те годы, что прошли между выступлением Артема Тарасова в программе «Взгляд» и разводом Романа Абрамовича, в России начался и закончился большой экономический эксперимент. Собственность попробовали перераспределить, а политику поменять. Однако серьезных изменений так и не случилось.

Эксперимент показал, что единственная возможная модель для России – это единый центр, всесильные силовые ведомства и послушное, дисциплинированное население. Такой страна была при царях. Такой же осталась при большевиках. Ничего не изменилось в ней и за последние двадцать лет. Население (сто сорок миллионов оставшихся) последнее время стало жить куда богаче, чем прежде. Власть (в советские времена – четыре миллиона чиновников, а теперь – почти семь миллионов) тоже не бедствует. Но какие-то фундаментальные вещи в России совсем не изменились. Да и вряд ли когда-нибудь изменятся. Уж такая она, моя неторопливая, молчаливая и неулыбчивая Родина.

35
{"b":"100301","o":1}