— Добро пожаловать, брат, — сказал Джудон. — Ты делаешь мне честь.

Елейным словам сопутствовала столь же елейная улыбка.

— Чем я могу служить тебе? — спросил Рзак.

— Ты можешь дать мне пять тысяч воинов. Аватарам конец. Один хороший удар, и они падут. Подумай о богатствах, которые достанутся победителям.

— Я и так богат. Мне до конца дней не потратить того, что у меня есть.

— Подумай тогда о новых землях, которые откроются перед тобой. Я представляю тебе доступ к морю через долину Гриам, а вдобавок ты получишь Пагару, первый из пяти городов.

Рзак посмотрел в глубоко посаженные глаза Джудона. То, что партак с такой легкостью предложил Гриамскую долину, вызвало у Рзака подозрение. Вождь ханту бросил взгляд на молодого человека в бурнусе. Тот был раздражен, но старался это скрыть, чем только укрепил подозрение Рзака. Слишком Щедрое предложение, и поступило оно слишком скоро. И то, и Другое его обесценивает. Говоря ровно и даже с улыбкой, Рзак ответил:

— Ты очень щедр, Джудон. Я подумаю над тем, что ты сказал.

— Я еще не закончил. Что всего желаннее для тебя из того, что есть у аватаров?

— Бессмертие, — не задумываясь, ответил Рзак.

— Я и его могу тебе дать.

— Ты напрасно смеешься надо мной, Джудон, — с холодной улыбкой произнес Рзак. — Не советую тебе делать меня своим врагом.

— Я и не думал смеяться. — И царь, обращаясь к молодому человеку добавил:

— Покажи ему!

Тот подошел к Рзаку и вынул из сумки на поясе дешевый зеленый кристалл. Вождь, выхватив из рукава короткий кинжал, приставил его к животу незнакомца.

— Я не люблю фокусов.

— Я тоже. — Молодой человек приложил кристалл к груди Рзака и закрыл глаза. Вождь ощутил, как проникает в него тепло, и ломота в суставах прошла. Молодой человек отступил назад. — С твоим ревматизмом покончено, — сказал он. — Я лишь дал тебе попробовать то, что ты можешь получить в будущем.

Рзак потянулся. Незнакомец не лгал: боль и окостенение как рукой сняло.

— Я же говорил, что мои друзья способны на многое, — хвастливо вставил Джудон.

Рзак подумал немного и спросил:

— Зачем аватару нужно, чтобы пали его города?

— Я не аватар, — спокойно ответил молодой человек.

— Не аватар, но владеешь их магией?

— Я владею тем, что не есть магия.

Рзак поднял с ковра пустой царский кубок, осушил свой и внезапно швырнул оба кубка в незнакомца. Тот, выбросив руки, без труда поймал их.

— Ты аватар. К чему отрицать?

— Ты ошибаешься. Мой отец был аватаром, а мать вагаркой. Они хотели убежать вместе, но их поймали. Мать вернули домой старухой, дряхлой и сгорбленной, из отца кристаллы вытянули жизнь.

— Обычная история — необычно в ней лишь то, что ты выжил. Я думал, что всех отпрысков подобных союзов умерщвляют.

— Это так, и моего брата, как ты говоришь, умертвили. Мы с ним были близнецы. Мать рассказывала, что в тот день я болел лихорадкой и лежал в доме у знахарки. Солдаты взяли мать с братом, а я уцелел. Мать растила меня четыре года, а потом умерла от старости. Ей было чуть больше двадцати.

— И ты в отместку за трех убитых готов отдать пять городов?

— Да. Чтобы положить конец тирании.

Рзак спрятал улыбку. Как недальновидна молодость! Неужели этот одержимый ненавистью вагар в самом деле верит, что, приведя к власти Джудона, положит конец тирании? Какая разница, чей сапог попирает твою шею — аватарский или партакийский? Сапог, он и есть сапог.

— Покажи мне волшебный камень, — попросил Рзак, протянув руку. Молодой человек положил кристалл ему на ладонь.

Вождь зажал его в кулак, но не почувствовал ничего, кроме остроты граней. — Где же магия?

— Здесь. — Вагар постучал себя по лбу. — Такие кристаллы можно купить на любом базаре, но когда они напитаны силой, ими может пользоваться лишь человек с аватарской кровью, Джудон, поднявшись, достал из-под шелковых подушек серебряное зеркало и бросил его Рзаку. Рзак посмотрел, увидел у себя в бороде темные нити и усмехнулся.

— Скиньте еще десяток годков, и вы получите мои пять тысяч.

Вирук сидел у дороги, разглядывая маленький бельм цветок с голубой каемкой на лепестках. Он не знал, как цветок называется, но восхищался его красотой. Эти белые цветы густо росли по обочинам, насыщая воздух своим ароматом. Серый конь, привязанный к дереву, заржал и топнул ногой. Вирук встал, потянулся и подошел к нему.

— Нетерпение — дурная черта как в лошадях, так и в людях. Мне тоже не очень-то нравится сидеть тут, но к партакам ведет только эта дорога, и жирный царь рано или поздно проедет по ней. Так что терпи. А будешь капризничать, я тебе глаз выколю и скажу маршалу, что ты напоролся на шип.

Конь наклонил голову, глядя на улыбающегося человека, и ткнулся мордой ему в грудь.

— Глупая скотина. — Вирук почесал его за ушами. — Ластишься к человеку, который грозится тебя изувечить? Я думал, животные лучше чуют опасность.

Конь насторожил уши и оглянулся назад, на восток. Вирук отвязал его и сел в седло.

— Ну, вот и дождались. Скоро домой, а там уж отдохнем как следует.

Тронув коня каблуками, он поехал между рядами цветов и остановился посреди дороги.

Через холм перевалила колесница с двумя всадниками по бокам и третьим позади. Жирный царь восседал на бархатной подушке, возница правил парой вороных, порядком запаленных лошадей.

— Видишь, как тебе повезло, — сказал Вирук своему жеребцу. — Родись ты в другом месте, мог бы тоже таскать этого бегемота по пустыне. Незавидная участь, как по-твоему?

Конь шевельнул ушами.

— Нравишься ты мне. Собеседник ты, правда, неважный, зато слушать умеешь.

Двое всадников, подскакав к Вируку, остановились прямо перед ним. Аватар перекинул ногу через седло и оперся локтем на колено.

— Здорово, мужичье!

Один из воинов, плечистый, в бронзовом шлеме, покраснел и опустил руку на рукоять меча. Вирук лучезарно улыбнулся.

— Мне очень хотелось бы выпустить из вас немного мужицкой крови, но мне велено оставить свидетелей моей беседы с вашим царем. Поэтому оставь свою погонялку для свиней в покое.

— Чего тебе здесь надо, аватар?

— От тебя, навозная куча, ничего. Мне надо поговорить с боровом, которому ты служишь.

Бронзовый меч вылетел из ножен, и всадник ринулся вперед. Аватар вскинул руку — маленький метательный нож, вонзившись в горло партаку, выбил его из седла. Грохнувшись оземь, партак попытался встать, но тут же обмяк. Вирук с улыбкой взглянул на второго всадника.

— И куда только катится мир? — молвил он с искренним сожалением. — Стараешься быть любезным, преподносишь свои намерения как на ладони — и что получаешь взамен? Грубость и насилие. Надеюсь, с тобой мы придем к лучшему пониманию.

Всадник пугливо оглянулся на колесницу, ожидая приказаний. Джудон поднялся на ноги и взревел:

— Как ты смеешь докучать мне подобным образом?

Вирук тронул коня и подъехал к царю.

— Подвижник-маршал поручил мне убедить тебя в том, что ты совершаешь ошибку. Война — дело неприглядное. Вы, недочеловеки, наряжаетесь в свои боевые доспехи, а мы, аватары, стреляем вас кучами, как собак. Никакого интереса, сплошная скука.

— Я вовсе не собирался объявлять войну. Это недоразумение. Аватары — мои друзья.

Вирук поднял руку жестом легкого отвращения.

— Только не называй нас своими друзьями. Это предполагает равенство, которого на деле не существует. Вы наши слуги, и ваша неблагодарность меня поражает. Чем вы были до нашего прихода? Копошились в луанской грязи и мало чем отличались от животных. Мы научили вас строить дома и орошать поля. Научили делать запасы. Дали вам закон. Мы воспитали вас, как детей, а вы платите нам мелкими войнами и набегами.

Меня это просто бесит.

— Никакой войны нет, — повторил Джудон — Как твое имя?

— Вирук.

— Так вот, Вирук, будь уверен; я непременно доложу об этом подвижнику-маршалу. Я не допущу, чтобы моих людей убивали у меня на глазах.