- Ты поддалась, - бросил он.

- Нет, государь. Я обещала, что поддаваться не стану.

Его глаза, озаренные кострами черные пещеры, пожирали ее.

- Хорошо. Расставляй фигуры.

Девушка повиновалась, хотя пальцы ее тряслись при мысли о том, что будет, если она не выиграет. Хотя - а что будет? Так тяжело рассуждать, когда перед тобой громоздится тощая царская тень.

С каждым ходом она ощущала нарастающее беспокойство Гарнелиса. На лбу царя выступил пот.

- Государь, - набралась она, наконец, храбрости сказать, - вам нехорошо? Позвать кого-нибудь?

Слова ее оказали непредсказуемое действие. Царь окинул ее горящим взором.

- Нет! - взревел он, вскакивая, вздымаясь перед ней. - Молчи!

Он ухватил Имми за руку - пальцы его были как бугристая сталь, хватка - как тиски. Ничего вокруг себя не видя от боли и ужаса, она болталась в его руках, как кукла, а царь кричал: - Молчи! Ни звука! - И уже тише: - Ни звука!

Тяжело дыша, он поволок ее к завешенной гобеленом стене и отпер потайную дверь. Впереди копилась ледяная тьма, и чуялась в воздухе медь, гроза и кровь.

Гарнелис волоком перетащил ее через порог. Изомира висела на его руках мешком. В ушах вдруг загремели стоны каменного шара, и девушка поняла скорее она умрет, чем сделает шаг по этим, пляшущим перед глазами ступеням.

И вдруг царь остановился.

Он оттащил ее в палату метрарха, захлопнул дверь и прислонился к гобелену, держась за лоб. Изомира, стискивая ноющее запястье, отковыляла в сторону. Гарнелис не заметил. Перейдя в смежный зал, он принялся расхаживать вокруг поминального ложа, содрогаясь всем телом.

- Нет, - срывалось с его губ. - Не она. Не сейчас.

Изомира дико оглядывалась на двери. За ними стоят двое стражников... если она выбежит, станут они ее останавливать? Может, стоит попытаться?

Гарнелис шагнул к ней, и девушка попятилась.

- Почему все они шарахаются? - проговорил он. - Почему мои подданные боятся меня? Разве я чудовище? Разве так запомнят меня? - Изомира молча взирала на него. - Отвечай!

- Вы приказали мне молчать, государь.

- Садись, дитя, - совсем негромко приказал царь, указывая на кресло. Жди здесь. Не уходи.

Изомира подчинилась. Лелея запястье над доской для метрарха, она наблюдала, как царь подходит к дверям и бросает страннику пару неслышных слов. Прошло несколько томительных минут, прежде чем стражник ввел в чертог юношу, и сам вышел.

Имени юноши Изомира не знала, но встречалась с ним на Башне. Был он худощав и сплошь веснушчат, на лоб свисали грязные рыжие волосы. Когда-то он был симпатичен, но холод и изнурительный труд изуродовали его, и роскошная одежда не могла этого скрыть. Грудь его сотряс с трудом подавляемый кашель.

- Ваше величество? - пробормотал он, так же изумленный, как в свое время Изомира. Взгляд его метнулся к ней, и тут же вернулся к царю.

- Пойдем, мальчик. Ты мне нужен.

Гарнелис подвел юношу к двери в стене. Та затворилась, и гобелен упал на место. До Изомиры донеслись быстро глохнущие шаги по каменным ступеням.

Девушка уставилась в игральную доску, перебирая фигуры дрожащими пальцами.

"Что бы он с мальчишкой не делал, - подсказал ядовитый голосок Серении, - вряд ли они там любятся".

Потом до девушки донесся слабый крик. И еще один.

- Я должна ему помочь, - проговорила она, поднимая голову.

- Не надо, - ответил голос из дверей.

В комнату вступил Лафеом, двигаясь к девушке своей скользящей походкой. Лицо под капюшоном его длинного белого плаща словно бы светилось. Изомира при его появлении чуть до потолка не подпрыгнула.

- Царь приказал тебе оставаться здесь? - спросил он негромко и резко.

- Да...

- Вот и оставайся. Уединение царя нарушать непозволительно. Но это ты знаешь. - Он сел напротив, и Изомира ощутила почему-то, что может ему довериться.

- Помогите мне, прошу. Я не знаю, что делать. Я так боюсь.

- Чего?

- Царя.

После ее слов из-за потайной двери донесся отчетливый вопль. На глаза Изомиры навернулись слезы, но Лафеом словно не слышал.

- Что он делает? - спросила девушка. - Он будто...

Слова "обезумел" она произнести не решилась.

- Все не так, как кажется, - пояснил Лафеом. - Как, ты думаешь, он может править столь обширным краем, как Авентурия, или поддерживать хрупкое равновесие зауромы, не применяя чар? Царь - могучий и опытный чародей гауроф. Не нам оспаривать его действия. Пути его сложны сверх нашего понимания.

А вопли продолжались, пронзительные, отчетливые, отчаянные. Изомира сжалась в комочек, по щекам ее струились слезы.

- Мне плевать! Я не могу это слышать!

Она вскочила, и так же проворно Лафеом заградил ей дорогу, ухватив за плечи.

- Отпусти! - вскрикнула она. - Я помогу мальчишке! И плевать, что со мной будет! Богиня, да что с вами?

- Нет, - мягко прошептал архитектор, и улыбнулся. - Садись.

От него странно припахивало чем-то прелым, вроде палой листвы. Силы рядом оставили Изомиру, она тяжело опустилась в кресло, дрожа от гнева, но беспомощная, словно на нее навели порчу. Голос Серении прошептал ей: "Отравленного меда не пробуй".

Архитектор сел напротив, и чем громче становились вопли мальчишки, тем благостней улыбался бледный человечек.

- Никогда не слышала, чтобы царь колдовал, - пробормотала Изомира. Никто нам не говорил.

- Ты многого еще не знаешь. А еще большего не узнаешь никогда.

При взгляде на него Изомире мерещились выползающие из глаз архитектора бледные черви силы, впивающиеся в ее мозг. Она опустила голову, закрыла глаза, но весь чертог наполняла темная мощь, от которой ныли зубы и кожу словно стягивала невидимая паутина. "Беги, дуреха! - надрывалась Серения в глубине ее рассудка. - Антаровы ядра, если хочешь спастись - беги!".

- Зачем он так поступает с нами? - выдохнула она.

- Разве служить нашему царю - такая мука? - насмешливо ответил архитектор.

Мысленному взору Изомиры открылось жуткое видение: вся Янтарная цитадель заполнена злом. Лафеом, владыка Поэль, Граннен, Серпет, даже Намания - все они кружат обок царя, питают его бредовые видения, помогают плести черную паутину...

- Что же ты такое? - прошептала Изомира.

Архитектор замер вдруг. Черные его зенки разом запульсировали, словно он понял - девушка прозрела в нем яд, но пытаясь запугать ее, он лишь открыл истинное свое лицо...

Их прервал стук. Мгновение улетело. Отвернувшись, Изомира подняла взгляд и увидела, как открывается потайная дверь.

На пороге стоял царь. Грудь его вздымалась, рот был приоткрыт, глаза закатывались. На руках его была кровь, красные пятна на камзоле, и край мантии оставлял на полу багровый след.

Изомира, шатаясь, поднялась на ноги, подавляя неслышный визг. Юбка ее зацепилась за игральную доску, и фигуры разлетелись по полу.

Гарнелис ткнул в нее пальцем.

- Вон, - приказал царь. Он шагнул к ней, и она увидела на дрожащей его руке кровь, таящуюся в морщинах. - Уходи!

И она побежала.

Коридоры вели вокруг нее хоровод, бесконечные и пустынные, озаренные неяркими фонарями. Она заблудилась; в груди кололо, не хватало воздуха, ныли ноги, но она продолжала бег. И не царь преследовал ее в воображении, а Лафеом, с улыбкой на бледном лице.

Коридор уперся в вызолоченные створки. Дернув за ручку, девушка влетела внутрь и захлопнула двери за собой. Изомира оказалась в огромной гостиной; двери по левую руку вели в спальню, к просторной постели под балдахином - и в проеме дверей стояла женщина в полосатом шелковом платье, потрясенно взирая на Изомиру.

Девушка вжалась в дверной косяк. От усталости у нее так болели ребра, что она не могла говорить.

Женщина неторопливо двинулась к ней. Лицо ее под безупречно уложенными седыми волосами было исполнено царственного величия, достоинства и силы. Платье было так накрахмалено, что плыло вместе с хозяйкой, как галеон.